Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

для «действа», которую, быть может, и сочинил придворный учитель Симеон Полоцкий, если она тогда же не была переведена с немецкой или польской уже готовой комедии[738]. Сколько было тут понятного, даже родственного для тогдашней дворцовой публики и в положении лиц, и в их обстановке, и в их стремлениях.

Если мы припомним историю царского брака на Нарышкиной[739], то увидим, что история о Есфири давала довольно намеков на современные дворские отношения, что роль Есфири походила на роль царицы Натальи во время ее избрания в невесты так, как роль Мардохея – на роль ее родственника и воспитателя Матвеева. Кто указывал на Амана – неизвестно, но Матвеев прямо мог думать о Богдане Хитрово – царском дворецком и тогдашнем любимце царя Алексея, как это рассказывается записками о таких отношениях его сына Андрея Матвеева[740]. Очень понятно, сколько и сама царица Наталья интересовалась представлением такой комедии. Комедийная хоромина была построена по указу государя в с. Преображенском, разумеется на государевом дворце, в котором, таким образом, полагался первый камень преобразования нашей общественной жизни. Преображенский дворец, теперь, к сожалению, уже не существующий, достоин вечной памяти за то именно, что в нем зачинались почти все общественные наши реформы, начиная с мелочей, с бритья бород, и восходя до преобразования войска. Постройка этого первого театра была произведена со всем нарядом на счет двух приказов Володимирской и Галицкой Четей, которыми тогда управлял Артамон Матвеев; стало быть, он и был главным и непосредственным двигателем этого дела, которое во дворце, быть может, не всеми и одобрялось, а потому и исполнялось вдали от дворцовых расходов. Сохранилась записка о лесном материале, который был употреблен на постройку этой комидейной хоромины. В дело пошло на стены 542 бревна в 4 саж. длиною, что дает повод заключать, что пространство хоромины было не меньше 30 арш. в квадрате при вышине в 6 арш. На переводины пошло 25 дерев по 10 саж. длины и 50 дерев семисаженных. На полы и потолки – 493 доски; для стропил – 50 дерев семисаженных и 300 дерев в 4 саж. В кровли и на внутреннюю отделку – 4220 тесниц. Для дверей и окошек – 28 колод. Внутри устроены рундуки, полки (места амфитеатром), лавки и подмости в ямах, т. е. на сцене, для рам и декораций. Перед хороминою был устроен обширный рундук, т. е. помост с входными ступенями. Кругом она была огорожена забором со створчатыми воротами. На всякие лесные запасы вышло больше 1000 руб. Из дворца было отпущено довольно значительное количество червчатого (красного) и зеленого сукна на уборку новопостроенной хоромины. Октября 27-го выдано в комедийную хоромину в Преображенское на обивку стен и на мосты (полы) сукон анбурских половинками, три половинки червчатых, две половинки зеленых да половинка сукна лятчины[741].

Из этого указания видно, что в конце октября хоромина, совсем уже выстроенная, убиралась или наряжалась начисто. Кроме внутренней уборки сукнами и коврами, для представлений построено было всякое потешное платье и написаны рамы перспективного письма, т. е. декораций. Без сомнения, помянутое действо Есфири в течение ноября до заговен, т. е. до 14-го числа, давалось не один раз. Играли, быть может, и другие какие-либо небольшие пьесы, например интермедии и т. п. – нечто вроде теперешних водевилей.

Затем в наступивший пост царь, конечно, не мог смотреть подобных зрелищ, и потому представления начинаются опять в мясоед уже в генваре 1673 г. На время поста театральные уборы, ковры, сукна и всякое потешное платье были вывезены из хоромины и сложены в палату на кремлевском дворе боярина Милославского, который после его смерти еще в 1668 г. поступил в число дворцовых зданий, хотя все еще по старой памяти именовался двором Милославского. Это так называемый Потешный дворец, впоследствии Комендантский дом. По-видимому, комедии очень полюбились царю Алексею, а особенно, быть может, молодой царице. Новый сезон примечателен тем, что на этот раз для театра было устроено новое помещение в кремлевском дворце, в особой комидейной палате.

Действительно, ездить зимою в Преображенский театр было далеко и по многим причинам весьма неудобно. Надо было подниматься всем двором, со всем семейством ехать ночью по сугробам сокольничьего поля, обременять таким выездом весь дворовый чин, не говоря уже о состоянии здоровья, а также и о гостях, для которых эта далекая ночная потеха была бы тоже не совсем приятна, тем более что приглашение к ней всегда являлось в форме повеления, которое хочешь не хочешь – надо было исполнить. Таким образом, зимний сезон требовал театрального помещения в городских дворцовых зданиях в Кремле. Распоряжения о театре начались 22 генваря, в день бракосочетания с царицею, который, вероятно, царь хотел провести весело. Он тогда приказал «над аптекою, что на дворце, в палатах, построить как быть комидейному действу».

Нет сомнения, что или сам государь, или царица думали, что такое дело можно сделать скоро, в один день, чтоб к вечеру было и готово. Когда, быть может, объяснилось, что так скоро невозможно устроить театр, в тот же день, 22 генваря, был отдан другой приказ: «Хранившиеся в Кремле театральные вещи перевезть в с. Преображенское и там комедийную хоромину нарядить по-прежнему, чтоб к комедийному действу генваря к 23-му числу все было готово». Тотчас перевезли все надобное на восьми подводах и к наряду купили гвоздья двоетесного и однотесного и луженого, также ременья, скоб, крючья, проволоки железной. Неизвестно только, состоялся ли в назначенное число этот Преображенский спектакль. Должно полагать, что он был отменен, ибо в тот же день, 23 генваря, государь дает повторительный указ, чтобы «над приказом Аптекарския полаты в полатах построить и нарядить, как быть комидейному действу», и из Преображенской комидейной хоромины перевезти декорации, рамы перспективного письма в Москву, в упомянутые палаты над аптекою, которые тогда же и перевезены.

Надо было очень спешить, потому что до Масленицы оставалась с небольшим неделя. Постройка комидии была поручена стрелецкому сотнику Данилу Кобылину из полка полковника Бухвостова. Из стрельцов же назначены и плотники, 20 чел., а для поспешенья велено взять и больше, почему и прибавлено еще 5 чел. Они работали пять дней, с 25 генваря по 29-е, и даже по ночам, для чего куплено 100 свеч сальных больших за 15 алт. Как все было построено – неизвестно. Знаем только, что палата была постлана войлоками (47 штук), а по ним коврами; двери и стены обиты также коврами и сукнами; к связям в своде были привязаны брусья, к которым сукна прибиты; сцену отделял особый брус с перилами, на котором положены две полстки; было устроено три завеса на толстой железной проволоке и на медных кольцах, которых к новому завесу употреблено 60 штук; куплено 10 деревянных подсвечников,