Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

class="p1">Остается признать, что 13 января стал днем кризиса операции «Искра». Итогом его стала угроза потери всех достижений Ленинградского фронта. Наступление Волховского фронта не принесло ожидаемого крупного успеха. Но и вражеские командиры были ослеплены своими прежними достижениями и без должного внимания отнеслись ко всем тревожным сигналам.

14 января

67-я армия

Южный фланг, день третий.

Неудача 13 января потребовала кардинальных мер по ее исправлению. Перед тем как перейти к описанию боевых действий основной ударной группировки, просто необходимы несколько слов о «Невском пятачке». Хотя бы для того, чтобы больше к нему не возвращаться.

После небольшой перегруппировки части А.А. Краснова вместе с 296-м стрелковым полком 13-й стрелковой дивизии попытались наступать. Уже в конце дня основной противник гвардейцев Краснова и приданных ему подразделений, 170-я пехотная дивизия, докладывал, что все атаки с расширенного плацдарма у Дубровки были отбиты[94]. Общие потери 391-го гренадерского полка, который и отбивал почти все атаки с плацдарма, составили, по неполным данным, 28 человек убитыми и 92 ранеными[95].

О.А. Суходымцев утверждает, ссылаясь на отечественные документы, что немцы неоднократно переходили в контратаки[96]. Действительно, в случае, если немцы теряли тот или иной участок своей обороны, они контратаковали почти мгновенно. Однако встречных боев не возникло. Действуя небольшими подразделениями, немецкие солдаты оказались способны вести бой в траншеях без особых потерь, используя как свое превосходство в автоматическом стрелковом оружии (пулеметы), так и батальонную артиллерию. По крайней мере, такой вывод напрашивается, если обратить внимание на небольшие потери немецких частей и их чрезвычайно высокую устойчивость в бою.

С севера на Городокский узел сопротивления наступала 102-я стрелковая бригада. На момент ввода в бой в 102-й стрелковой бригаде было 6021 человек личного состава. У них на вооружении имелось:

винтовок – 3546,

ППШ – 1213,

винтовок снайперских – 89,

ручных пулеметов – 119,

станковых пулеметов – 60,

ПТР —156,

76-мм пушек – 20,

45-мм пушек – 12,

120-мм минометов – 12,

82-мм минометов – 18,

50-мм минометов – 36.

Командир бригады полковник А.В. Батлук оставил достаточно подробные мемуары. В них он вспоминал, что решение о переброске его бригады через Неву было принято в довольно нервозной обстановке. Л.А. Говоров всерьез опасался выхода противника к наведенным переправам, что означало срыв всей операции[97]. От Батлука требовали, чтобы его бригада к 9 часам утра уже была на левом берегу Невы. Для организации марша, подготовки бригады к бою оставалась только ночь. Увязать взаимодействие с С.Н. Борщевым, чья дивизия выбыла из игры 13 января, А.В. Батлук просто не успел. Своей артиллерии у бригады не было, и она могла положиться только на огневые средства, которыми располагал С.Н. Борщев. Положение в какой-то степени смог исправить оказавшийся неподалеку командующий артиллерией Ленфронта Г.Ф. Одинцов. Он описывает этот эпизод в своих воспоминаниях так, как будто бригада сразу же по моменту ввода в бой подверглась контрудару противника. И это заставило Л.А. Говорова отрядить его для исправления сложившейся ситуации[98].

Так ли это было в действительности? Сам А.В. Батлук ничего о контрударе противника в своей статье не пишет. Более того, он указывает, что его батальоны в этот момент только начали продвижение вперед. А у него самого была разбита рация. И Одинцов появился как раз в это самое время. Вместе они дошли до КП Клюканова, командира 952-го стрелкового полка 268-й дивизии, и там организовали взаимодействие.

В очерке о наступлении 67-й армии также ничего не говорится о контрударе противника[99]. В журнале боевых действий 102-й бригады контрудар противника также никак не отражен. Говорится только о переходе бригады через Неву, в ходе которого одна из рот ее 3-го стрелкового батальона под огнем противника залегла прямо на льду и лежала там до наступления сумерек. Всего на левый берег перешло два стрелковых батальона из четырех. Танки бригаде придать не успели. В целом следует признать, что Г.Ф. Одинцова в описании событий 13–14 января подвела память. В очередной раз на этом примере можно убедиться, насколько критически надо подходить к советским военным мемуарам.

Полковник Батлук оставил чрезвычайно живописное описание поля боя:

«Противник имел хорошие наблюдательные пункты. Каменные строения 2-го Городка, высокие железнодорожные насыпи с многочисленными тупиками, само здание 8-й ГРЭС были приспособлены к круговой обороне, служили прочными укрытиями для всех родов войск… Вся оборона врага опиралась на лабиринт оборонительных сооружений с разветвленной сетью ходов сообщения и окопов. Подступы к переднему краю противника прикрывались сплошной завесой огня…

…Даже короткие остановки на позициях требовали немедленного самоокапывания, если не было укрытий. Тот, кто пренебрегал этим, платился своей головой в буквальном смысле этого слова»[100].

102-я бригада должна была наступать в юго-восточном направлении. Предполагалось, что она соединится с 296-м полком 13-й стрелковой дивизии. Ее основными противниками были 399-й и 283-й гренадерские полки. В итоге 283-й гренадерский полк за день доложил о нескольких отбитых атаках. В донесениях 96-й пехотной дивизии достаточно спокойно говорится о том, что батальоны полка выдержали сильный нажим противника. Примерно то же самое можно сказать и о той информации, которая поступала от 170-й пехотной дивизии. В общем, наступление бригады А.В. Батлука успеха не имело.

На левом фланге 268-й стрелковой дивизии в бой пошли 123-я стрелковая дивизия вместе с 152-й танковой бригадой. К 13 часам советским стрелковым и танковым частям удалось выйти в исходное положение для наступления. Однако создать условия для серьезного успеха – отработать взаимодействие, подтянуть артиллерию и связь – не успели. На все эти важнейшие дела были даны лишь считанные часы после марша под огнем вражеской артиллерии.

Дивизия перешла в наступление в 13 часов. В монографии о действиях 67-й армии сообщается, что она продвинулась «за день боя лишь на 1 км»[101]. В журнале боевых действий дивизии отмечено другое время перехода в наступление. Там сказано, что дивизия начала наступать в 12 часов 30 минут на фронте всего в 2,3 км, разворачиваясь для наступления прямо на Беляевском болоте. На ее крайнем правом фланге, где наступал 272-й стрелковый полк, его должны были поддержать танки из 152-й танковой бригады. Дивизии также был придан 48-й танковый батальон. Позднее, описывая бой, офицеры дивизии не поскупились на красивые эпитеты в свой адрес, хотя на деле все было несколько иначе. Танкисты также представили свои действия, слегка приукрасив результат. Из описания боевых действий танковых войск Ленфронта получается, что 48-й танковый батальон овладел рощей (непонятно,