Женщина-рыцарь. Самые необычные истории Средневековья - Брезгам Галинакс

А перед самим штурмом было ещё одно чудесное видение в небесах: разверзлись они, и показался в них пресветлый облик Сына Божьего, и грянул голос, преисполненный чудесной силою: «Се град мой и бысть ему моим!». Встали рыцари на колени, – все, как один, – и вознесли молитву к небесам, и пошли после на штурм, не боясь смерти, не обращая внимания на раны и увечья, – и не выдержали нечестивые сарацины! Пал город перед неистовым, священным напором воинов Христа; сбылось пророчество – вернулись христианские святыни к тем, кому должны были принадлежать по праву.

Мир и благолепие воцарились на Святой земле, славные христианские государства были созданы здесь. Одни из рыцарей остались жить возле возвращённых святынь, другие вернулись домой со славой, почестями и богатством.

С тех пор прошли многие годы, и вот мне, смиренному иноку Фредегариусу, было сказано от братии, чтобы я нашёл последнего рыцаря великого похода и записал его рассказы. Достопочтенный отец Бернард из Клерво просил нас о том же, ибо он покровительствует истинному рыцарству и хочет больше знать о нём.

Помолившись Господу, я отправился в путь и, по воле Божьей, разыскал последнего рыцаря Великого похода на Святую землю.

Часть 1

Разговор Фредегариуса с крестьянином. Заколдованный замок. Страшные истории об этом месте

– Нет, нет, святой отец, не ходите туда, послушайте моего совета! Это место проклятое, злое, нечистое, и живёт там старый колдун, связанный с самим дьяволом. Не ходите туда святой отец, а не то попадёте в беду! – говорил здоровый краснощёкий крестьянин бледному и худому монаху, спрашивающему у него дорогу.

– Бороться с дьяволом – моя обязанность, – возразил монах. – Но мне думается, ты ошибаешься, сын мой. Человек, которого ты назвал старым колдуном, много подвигов совершил во славу Христа. Да и так ли уж страшно место, где он живёт?

– О, святой отец, если бы вы пожили в наших краях, вы бы поняли, что я прав! – воскликнул крестьянин. – Замок, куда вы направляетесь, был построен в незапамятные времена не иначе, как сатаной. Да это и не замок, а просто высокая башня с двором, окружённым стенами, а стоит она прямо в море, среди скал, и никак нельзя к ней добраться: ни по воде, ни по суше. Как же, спрашивается, её строили? Как возили камень и все остальное, необходимое для строительства; как оградили постройку от моря, часто бурного и штормового? Не знаете?.. Вот и я не знаю, и никто не знает этого.

– Но нынешний хозяин как-то добрался до этой башни? – возразил монах.

– По воздуху, по дну моря, или еще чёрт его ведает, каким способом! – горячо вскричал крестьянин. – И чем он там живёт, что ест, что пьет, – тоже дьявол его знает, простите, святой отец! Говорю вам, обычному человеку там не прожить! А если вспомнить все странные вещи, которые случаются возле этой проклятой башни…

– Так там и странные вещи случаются? – поддержал монах разговор, видя, что крестьянину очень хочется потолковать об этом.

– Ещё какие, святой отец, – загадочно произнёс он. – Если желаете послушать, я вам много чего порассказать могу.

– Рассказывай, сын мой, я никуда не тороплюсь.

– Вот как раз насчёт борьбы с дьяволом: как вы, например, объясните такую штуку. Случается, что море расступается перед проклятой башней и тогда с берега можно пройти туда по колено в воде. Но горе вам, если вы замешкаетесь: после означенного часа морские волны с рёвом вернутся обратно, и вы погибнете в их пучине!

– А, так значит, путь существует! – заметил монах.

– Ну, если вам, святой отец, угодно называть это путём, называйте. Но я бы сказал, что это ловушка дьявола, – недовольно проворчал крестьянин. – Однако мало того, что волны уходят, как по команде, а потом приходят вновь: из глубины морской в тот же час поднимаются рыцари в блестящих доспехах, а следом плывут девы с рыбьими хвостами, прекрасные на лицо, с огромными зелеными глазами и роскошными рыжими волосами – русалки, проще сказать. Русалки поют дивные песни такими нежными, призывными голосами, что человек, который услышит это пение, считай, пропал! Если он и не побежит на этот русалочий зов, то затоскует навеки.

…Не верите? Мой кум как-то вечером услыхал пение русалок, когда развешивал рыбацкие сети на берегу, – и что вы думаете? Обезумел и полез прямо в море; хорошо, что рядом был другой наш кум, а он совсем глухой, не слышит даже грома небесного. Зато зрение у него хорошее и силой Бог не обидел: увидел, что кум топиться пошёл, догнал его, скрутил и вытащил из воды. А уж как тот рвался к русалкам, как умолял отпустить его, – ну, да глухого мольбами не тронешь: не выпустил безумного и тем спас ему жизнь. Да только с той поры первый кум стал мрачнее ноябрьского дня, а на жену вовсе внимания не обращает, хотя она у него бабёнка дородная, в теле, всё при ней, а уж голосистая, куда там русалкам!

– Свят, свят, свят! – перекрестился монах, скрывая невольную улыбку. – А что же рыцари? Зачем они выходят из моря?

– Башню сторожить, зачем же ещё? – не моргнув глазом, ответил крестьянин. – Обходят её дозором и следят, чтобы никто в неё не проник. Старший у них ростом выше колокольни, а борода у него такая длинная, что он обматывает ее вокруг пояса двенадцать раз. У нас в деревне живёт старый-престарый дед, который тоже никогда свою бороду не стриг, но он её обматывает вокруг себя только шесть раз, а старший у рыцарей, говорю вам, целых двенадцать, – вот нечисть какая!.. Понятно теперь, куда вы собрались, святой отец?

– Да, сын мой, я понял, но всё-таки должен идти. Прошу тебя, укажи мне дорогу, попросил монах.

– Вы сами стремитесь к своей погибели! – крестьянин от досады бросил шапку на землю. – Ну, так послушайте, что я ещё скажу. Как вам заколдованные птицы и говорящая рыба?

Развалины замка Кенилворт. Художник Гильом ван дер Хехт

– А есть и такие?

– Вы будто вчера родились, святой отец! Впрочем, сразу видать, что вы издалека прибыли. Может быть, там, откуда вы пришли, колдовства и в помине нет, а у нас хоть отбавляй. Боже ты мой, кто только у нас не колдует: поверите ли, даже наш кюре всё время бормочет какие-то заклинания! Любая баба в деревне – ведьма, а девки-чертовки так и норовят парней заморочить.

Но это мелочи, ерунда, дело