Империя. Настоящее и будущее. Книга 3 - Константин В. Малофеев

Ознакомительный фрагмент

В августе 1948 года принудительно отправленный в отпуск Жданов умер от инфаркта в санатории при загадочных обстоятельствах. После смерти лидера национал-коммунистов последовала расправа над всеми его единомышленниками – Кузнецовым, Вознесенским, Родионовым и ленинградскими партийными руководителями. Их обвинили в сепаратизме, выражавшемся в защите интересов РСФСР. Они были арестованы и в 1950 году расстреляны. По стране прокатилась масштабная чистка партийной и советской элиты: было уничтожено, брошено в лагеря, смещено со своих постов несколько десятков тысяч чиновников, преимущественно русских, близких к Жданову и Вознесенскому как лично, так и идеологически. Из видных «ждановцев» уцелел только А. Н. Косыгин. В городе на Неве прошла новая волна переименований, по итогам которой в 1952–1954-х годах было уничтожено около сотни исторических названий. Возобновились и гонения на Церковь: с начала 1950-х годов по инициативе местных партсекретарей начинают снова закрываться храмы, запрещается колокольный звон, а священники арестовываются и заключаются в тюрьмы и лагеря.

Однако до самой смерти Сталина результаты произошедшего в военные и послевоенные годы имперского разворота СССР под сомнение не ставились. Советский Союз начал рассматриваться как историческое продолжение Великой России. Власть стала уделять особое внимание самобытности и своеобразию русской цивилизации. Напротив, ханаанские тенденции клеймились официальной пропагандой как космополитические» и вызывали все большее подозрение.

Центральным фактором имперского возрождения в СССР стало восстановление отношений государства с Православной Церковью и восстановление патриаршества. Церковь была своего рода представителем свещенной Империи – Катехона внутри Советского государства, и, после того как на смену безбожным гонениям пришло уважительное отношение к Православию как к определяющему аспекту исторической идентичности России, идеологическая природа Советского государства и общества начала значительно трансформироваться.

На протяжении двух столетий Русская Церковь в Империи существовала с царем, но без патриарха. Теперь настал период ее бытия с патриархом, но без царя. Однако наличие хотя бы одного компонента «богомудрой двоицы», составлявшей подлинную «симфонию» в Империи, позволяло сохранить тонкую ниточку имперской преемственности даже в условиях отлученности от царства.

Сталин бросил вызов американскому имперскому порядку. СССР вел себя на международной арене как сверхдержава, но для этого практически все экономические ресурсы СССР приходилось вкладывать в гонку вооружений. Да и сама эта гонка оказывалась возможной только при условии негласной поддержки левых сил Ханаана. В результате Сталин отверг предлагавшийся группой Жданова проект неспешного усиления страны за счет улучшения качества жизни народа и со ставкой на укрепление русского национального самосознания.

Однако патриотическая волна народной Победы не прошла бесследно. СССР начал функционировать не только и не столько как аванпост коммунизма, но и как великая держава с собственными геополитическими интересами. Русский народ восстановил связи со своим историческим прошлым и вновь обрел имперское самосознание. Для Русской Православной Церкви возникло легальное место в советской системе: стало возможным крестить, причащать и отпевать. Сам факт предстояния перед Господом Патриарха Московского и всея Руси означал, что духовное бытие Империи возобновилось. Мировоззрение молодежи формировалось прекрасным имперско-патриотическим кинематографом и историческими книгами. Самоотчуждение советского общества от своей русской имперской основы было отчасти преодолено, и даже в период истеричного коммунистического отката при Хрущеве возврата к безраздельному идеологическому господству Ханаана в ленинско-троцкистском духе не произошло.

Хрущев

После окончания войны Сталин уделял все меньше внимания текущим аппаратным делам и к 1951 году частично передал властные полномочия Берии, Маленкову, Булганину и Хрущеву. Однако их недееспособность заставила 74-летнего вождя вернуться к управлению страной. В октябре 1952 года в ходе XIX съезда партии было упразднено Политбюро ЦК и вместо него создан Президиум ЦК КПСС из 36 человек (членов и кандидатов), среди которых 22 были новыми сталинскими выдвиженцами. Таким образом, демонстративно был взят курс на смену номенклатуры.

Но Сталин не успел. Накануне Пленума ЦК 3 марта 1953 года вождь при загадочных обстоятельствах умер. А уже 6 марта на Пленуме из состава Президиума ЦК были в одночасье выведены почти все новые члены. На партийный Олимп возвратились Молотов и Микоян, угодившие в сталинскую опалу из-за слишком тесных связей с Америкой и Израилем. Первым лицом государства, председателем Совета министров, стал Георгий Маленков, ближайший соратник Берии в уничтожении ждановской группы.

Фактическим же лидером страны стал Лаврентий Берия, совмещавший должности первого заместителя председателя Совета министров и министра внутренних дел СССР. Прежде всего им были полностью прекращены уголовные дела, угрожавшие связанным с Ханааном элитам – «дело врачей» и другие. Начался демонтаж ГУЛАГа, причем по «бериевской амнистии» были выпущены не политзаключенные, а «хозяйственники» и уголовники. «Это привело к прекращению существования „великих строек социализма”, обеспеченных практически бесплатным трудом узников ГУЛАГа. Среди них – железные дороги Салехард – Игарка, Байкало-Амурская магистраль, Красноярск – Енисейск, тоннель, который должен был связать с материком остров Сахалин, многочисленные гидросооружения – от Главного Туркменского канала до Волго-Балтийского водного пути»[73], – отмечает Р. Пихоя.

Во внешней политике Берия выступил с инициативой отказаться от одного из главных завоеваний СССР во Второй мировой войне – контроля над Восточной Германией, прекратить строительство социализма в ГДР и отпустить ее на Запад.

Берия начал активно ликвидировать наследие проекта «Третий Рим» и взял курс на дерусификацию СССР. 26 мая 1953 года с подачи всесильного министра внутренних дел Президиум ЦК КПСС принял постановление о положении дел на Западной Украине и в Литве, предусматривавшее уступки националистам, отказ от использования русского языка и привлечение на руководящие должности местных кадров вместо русских, а уже в июне по всем западным республикам СССР развернулась настоящая волна изгнания «русских оккупантов». Через две недели, 8 июня 1953 года, Берия направил в ЦК письмо «О национальном составе аппарата МВД БССР», в котором проводил жесткую границу между русскими и белорусами как между двумя отдельными нациями и требовал немедленного изгнания великороссов из руководящих органов и МВД республики.

Георгий Максимилианович Маленков (1901–1988)

«Худшего вида проявления национализма трудно было найти. Осуществление столь бредовой идеи обернулось бы страшной трагедией для миллионов граждан, проживающих в Белоруссии»[74], – вспоминал первый секретарь ЦК Компартии Белорусской ССР «русификатор» Николай Патоличев. Согласно его свидетельству, Берия под лозунгом «мы теперь сами» готовил массовое изгнание русских из союзных республик Прибалтики, Белоруссии, Украины, Закавказья и Средней Азии.

Однако областные партийные секретари были не в восторге от укрепления власти республиканских партийных олигархий, поскольку сами стремились получить подобные широкие полномочия. Против Берии возник заговор, ведущую роль в котором сыграл Никита Хрущев, единственный из членов сталинского окружения оставшийся на партийной работе, которая в те годы считалась второстепенной. 10 августа 1953 года газеты сообщили об аресте Берии. Лишенный звания маршал был превращен в карикатурного злодея, на которого списывались все злодеяния сталинского террора. Однако фактически с его крушением была сведена на нет попытка устранить партийную номенклатуру от власти и двинуть СССР на прямое сближение с Ханааном.

Хрущев укрепил свой статус партийного лидера в феврале 1956 года, когда на XX съезде КПСС выступил с резким докладом, направленным против культа личности Сталина. Необходимость