Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

но чистый, шел при гладком в полцены; а самый окатный, или окатистый, чистый при рядовом в две цены. Зернятка, очень мелкий, и бутор, лом, продавался еще дешевле.

Лучшим, а следовательно, и более дорогим почитался жемчуг гурмыцкий, или бурмицкий, бурминский, вывозимый из Ормуза, или Гурмыза (страна, город и остров при Персидском заливе)[282]. Затем следовал жемчуг кафимский, вывозимый из Кафы (Феодосии). Много жемчугу привозили и с западной границы чрез Архангельск. Употреблялся также и русский жемчуг варзужский, добываемый в р. Варзуге (Архангельской губ. Кемского у.); он же, вероятно, в начале XVI столетия назывался новогородским.

Низали жемчугом в снизку, в ряску, в рясную, рясою, в перье, в прядь, в одну, в две, в три пряди, в одно зерно, в шахмат, в рефидь, лесом, зелы, т. е. в виде буквы зела, и т. п., вообще способ низанья обозначался фигурою узора или какого изображения.

Кроме жемчуга в украшенье золотого и серебряного шитья употреблялись и дорогие камни разных наименований, всегда для низанья просверленные; а также и простые камни из стеклянных сплавов, называемые достоканами, варениками и смазнями. В XVII столетии употреблялись в низанье камни черные бирюзки. Пронизки, или бусы, и бисер в работах царицыной Светлицы употреблялись редко, по той причине, что это был наряд небогатый. В соответствие камням шитье украшалось нередко и металлическими, золотыми и серебряными дробницами, т.е. дробными, мелкими чеканными или резными фигурами и запонами с каменьями или с финифтью.

Всякие изображения и узоры и надписи, назначаемые для вышиванья или низанья, прорисовывали по ткани обыкновенно белилами или чернилами состоявшие при Светлице знаменщики, или рисовальщики. В иных случаях рисунки изготовлялись и на бумаге, черченьем и прокалываньем. Мастерицы по рисунку выметывали очерк белью и затем расшивали шелками или золотом и серебром. В свое время для царицыной Светлицы много работал и знаменитый иконописец второй половины XVII столетия Симон Федоров Ушаков, состоявший сначала знаменщиком в Серебряной палате.

По штату при Светлице знаменщиков было двое. В 1620 г. знаменщиками золотных мастериц были Иван Некрасов, Иван Иванов, которые апреля 3-го получили, вероятно, в награду за труды до 4 арш. сукна. Потом упоминаются Петр Ремезов (с 1625 г.), на место которого 1652 г. февраля 29-го поступил Карп Тимофеев. Прося этого места, он писал в своей челобитной 12 генваря, что «при нем, Петре Ремезове, знаменил он многие дела в прибавку больши 10 лет, по иконному: святительские шапки, и саки, и амфоры, и патрахели, и улари, и ризные и стихарные оплечья и поручи; плащаницы и на церковные сосуды покровцы, и воздухи, и гробные покровы, и на пеленах святых отец деяние, и столповые слова около покровов, и воздухов, и пелен, и подписи; и всякое травное дело знаменит; а прежний-де знаменщик, Петр Ремезов, знаменил одно травное дело, а по иконному знаменить и словописново дела и подписей писать не умеет; а знаменивали прежде сего, по иконному, его (Карповы) братья, иконники, из корму, а давано им от того дела по 2 алт. по 2 ден. на день; а словописец-де был жалованной; а ему было денег 15 руб. да хлеба 20 чети ржи, овса то ж; и он, Карп, жалованьем перед своею братьею, иконниками, скорблен; и живучи у государева дела безпрестаня, оскудал и одолжал», почему и просил сравнять его с жалованными иконниками. Из этой челобитной видим, что светличные знаменщики знали только одно травное дело, а по-иконному рисовать не умели. Для иконного знаменья, как увидим, призывались знаменщики – иконники из Серебряной и Оружейной палат. В кон. XVII столетия, 1660–1690 гг., светличными знаменщиками были Петр Симонов, Оника Онисифоров, Афанасий Резанцев, Григорий Лукьянов; писцами – Иван Ферапонтов, Дмитрий Третьяков.

Чтобы дать некоторое понятие вообще о рукодельной деятельности царицыной Светлицы, приводим несколько записок о знаменных делах, по которым исполняли свои работы мастерицы.

Само собою разумеется, что рукоделия царицыной Светличной палаты не ограничивались только этими первостепенными богатыми и роскошными работами, вышиваньем и низаньем. Мастерицы занимались также шелковым и золотным плетеньем, вязаньем, тканьем, еканьем (сученьем), изготовлением кистей, шнурков, поясков, тесемок и т.п. разными мелочными делами, не говоря уже о белом деле, о шитье белья и вообще о шитье всяких предметов, даже и кукол маленьким царевнам и царевичам и разного потешного их рукоделья.

Во второй пол. XVII столетия в Москве славились своими работами и светлицы некоторых боярынь. Андрей Матвеев говорит, что окольничий Василий Волынский, человек гораздо посредственного смысла и легкомысленной совести и муж малограмотный, вошел у тогдашних временщиков в великое жалованье, а стало быть, проложил себе путь и к высшим местам по своему лицемерному похлебничеству, и «супруги своей по всехвальному в Москве в те времена всякого золотом и серебром дорогого шитья в своем доме, гораздо знаменитых швей художеству»; таким образом, «не по разуму своему, но токмо по той льстивой и стеклянной фортуне приобрел зело светлое благополучие. Ему был дан в управление даже Посольский приказ, а он это управление и политические дела столько остро знал, сколько медведь на органех играть»[283].

Супруга окольничего Василья Семеновича Волынского, Авдотья Яковлевна, между прочим, в 1762 г. работала в Патриаршем доме, низала передник на саккос да шила анфор – Страсти Господни. Августа 28-го ей выдано на приклад, на шелк, и на трунцало, и на золото, и на всякие покупки к тому переднику и онфору 10 руб.

Другая знаменитая боярская светлица принадлежала боярыне Дарье Прохоровне Милославской, жене боярина Ивана Богдановича Милославского, у которой иногда покупались разные вещи во дворец, в государевы хоромы.

Третья – не менее, если не более знаменитая в то время светлица принадлежала жене стольника Ивана Васильевича Дашкова – Анне Алексеевне, представителем которой в сношениях с Патриаршим домом являлся сам стольник, принимал заказы, получал деньги на приклад и за работу, доставлял исполненные работы. В 1691 г. сентября 5-го патриарх Адриан в награду за труды Дашковой благословил ее Богородичным образом в серебряном окладе «за ее мастерство, что у ней в дому строили патриарху амфор шит по серебряной объяри золотом и серебром и низан жемчугом с запаны алмазными и с каменьи». А домовых ее мастериц 12чел. благословил по образу Богородичному без окладов. В 1690 г. мастерицы этой светлицы вышивали золотом два амфора патриарху; в 1691г. вышивали и низали жемчугом скрыжали на новую патриаршую мантию.

Быть может, эта светлица унаследована от княгини Дарьи Ивановны Дашковой – жены князя Ивана Ивановича Дашкова, которая своими трудами и тщанием вышила в 1672 г. покров в новгородский Софийский собор на раку святого епископа Никиты Новгородского чудотворца и в 1673 г.– другой покров