Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

Особый наряд, или убор, летника составляли вошвы. Это были небольшие полотнища, или платы, скроенные косынями длиною в 13/4 или в 11/2 арш., шириною в верхнем конце вершков в 8 и более. Нижний же конец несколько округлялся и срезывался на нет[263]. Они делались из более тяжелой, плотной и дорогой ткани, обыкновенно парчовой, а большею частью – и из гладкого атласа или бархата, по которому роскошно и богато украшались золотым и шелковым шитьем и жемчужным низаньем с дорогими каменьями и нередко с металлическими дробницами.

Эти косыни своею долевою стороною пришивались к нижнему концу рукавов, или накапок, причем широкий конец вошвы ставился к передней части рукава, а острый – к задней, так что при подъеме руки широкий конец находился вверху, а острый ниспадал к подолу; в этом положении вся вошва всегда оставалась открытою и служила самым видным и роскошным убором одежды. Для того чтобы вошвы всегда оставались пышными и несмятыми, их подклеивали с подкладки рыбьим клеем.

Разумеется, такой покрой и убор рукавов требовал, чтобы руки всегда были подняты или прижаты к груди, дабы поддерживать вошву в долевом и открытом ее положении. В чрезвычайно длинных накапках с такими дорогими вошвами опускать руки было невозможно, тогда и накапки и вошвы волочились бы по земле. Но т. к. летник, и особенно богатый, нарядный, был всегда одеждою парадною, а известно, что в допетровское время во всяких парадных, церемонных, а по-русски – во всяких чинных случаях держание рук у груди представлялось для женщин обычным, самым необходимым приличием, выражавшим вообще кроткое и покоренное их положение в обществе, то это видимое неудобство в покрое рукавов летника вполне совпадало с обычными и приличными формами уменья держать себя в обществе.

Самое слово вошва указывает, что плат вшивался в накапку. Но оно же могло обозначать и то, что эти платы в богатом и достаточном быту украшались всегда вышиваньем, следовательно, означали предмет наряда исключительно вышивной работы. Кроме вошев на рукавах, летник украшался подобными же, но меньшими косынями на груди у ворота, которые поэтому назывались передцами.

У царицы Евдокии Лукьяновны был летник «отлас бел, вошвы отлас турской по червчатой земле, развода и круги велики золоты, в кругах шелк лазорев, листье шолк бел; подольник отлас червчат, подкладка тафта бела. У летника на вороту передцы по отласу по червчатому шиты золотом да серебром». В духовной Верейского князя 1486г. упомянуто «ожерелье пристежное с передци низано и с запястьем»; в духовной княгини Волоцкой 1503г.– ожерелейной жемчуг и передцевой и с запястьем. Все это принадлежало к убору какой-либо одежды.

Передцами вообще назывались платы разного вида, вшиваемые в платье для большей красоты на видных передних местах. Самые вошвы – запястья накапок – украшались иной раз тоже передцами, т. е. особыми нашивками. В царицыной казне времен Шуйского были вошвы столпчатые, очень богато расшитые золотом шипами и на чеканное дело, у которых были пришиты передцы – «шиты по червчатому отласу золотом и серебром волоченым».

Для осеннего и зимнего времени летник опушался бобровым пухом, т. е. меховою лентою около полвершка или меньше шириною, по вороту, по краям вошев и по подолу. С такою опушкою летники иногда носили и летом.

В холодную пору с летниками носили накладное бобровое ожерелье; в летнее время вместо такого ожерелья подавалась опашнща — род короткой мантии из богатой золотной ткани, украшенной золотым шитьем. На таких опашницах времени Шуйского были вышиты золотом и серебром: на одной – орлы, олени, павы; на другой – орлы и олени, на третьей – орлы. Кроме того, у одной из этих опашниц были еще и передцы, шитые тоже золотом и серебром и бархаченные шелками. Четвертая опашница имела 14 пуговиц.

Опашница Евдокии Лукьяновны была украшена вышитым золотом белым атласным кружевом и червчатыми тафтяными передцами, шитыми так же. Летничная опашница иначе называлась летничною приволокою. В казне Шуйских сохранялась приволока из лазоревого золотного бархата с горностаевою опушкою. У царевны Ирины Михайловны с летником большого наряда подавалась «приволока тафта червчата, с пухом, вошвы по отласу по червчатому низаны жемчугом». В другой описи у той же приволоки вместо вошев обозначено оплечье.

В августе 1648 г. молодой царице Марье Ильичне была сшита приволока тоже из червчатой тафты с бобровою опушкою, с 10 пуговицами и с оплечьем, по червчатому атласу низанным жемчугом большим. У царицы Агафьи Семеновны была приволока тафта червчата: нарамки низаны жемчугом по червчатому атласу; на рамках ж пух бобровый: на ней же нашито 5 пуговиц с финифтью. Таким образом, древние передцы в XVII столетии стали обозначаться оплечьем, а потом нарамками, сохраняя и общее название – вошев как частей вшивных, пришивных.

Нет сомнения, что подобная же одежда называлась и подволокою, которая с этим именем употреблялась в XV и XVI столетиях и украшалась тогда богатым запушьем. Верейский князь в 1486 г. отказывает дочери своей четыре подволоки: «подволока на червьце желт шелк, подволока бела, подволока желта, подволока камка на золоте», а великому князю Ивану Васильевичу «запушье подволочное сажено…». Быть может, это же самое «запушье подволочное сажено жемчугом гурмыским з дробницою на бели на камке на червчатой» находим потом в числе саженья в казне сына великого князя Ивана Васильевича, Димитрия Ивановича (1509 г.). Но здесь это запушье могло обозначать наряд мужской подволоки.

В свадебных чинах летник приобретал значение как бы штатной мундирной одежды, равно как и накладная шубка, надеваемая с ним вместе. Свадебные чины, свахи, сидячие боярыни по уставу должны были до совершения обряда наряжаться в летники желтые, в шубки червчатые, в убрусы и в бобровые ожерелья, а зимою вместо убрусов – в каптуры. Сама невеста, готовясь к обряду, была в венце и также в желтом летнике и в червчатой шубке. С этою целью к свадьбе царицы Агафьи Семеновны постельницам было сшито 15 летников камчатых желтых, вошвы атлас золотной по таусинной земле, подложены киндяком, и столько же шубок накладных суконных червчатых[264]. На другой день по чину и новобрачная, и боярыни одевались в белые летники. Кроме того, свадебный чин уставляет невесте прикрываться накапкою, когда являлся князь, молодой жених, и садился подле нее на место. На другой день, когда сваха с боярынями новобрачную поднимали с постели, одевали в белый летник, в шубку золотную обычную и в горлатную шапку, она, шествуя в хоромы, должна была по чину тоже прикрывать себя накапками[265].

Летник, разрезанный на полы, распашной, назывался роспашницею, а иногда