Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

чистым, – говорит Вертоград о рябом и угреватом лице, – сбирать росу с цвету колосов пшеничных зеленых и с цветов всяких, и плат выжимай (собирая воду), и тою росою умывать лице, чисто будет».

По советам врачевского Вертограда, многое благолепие доставляли также пряные зелья. Он говорит между прочим: «Кто часто корицу в брашне приемлет, у того бледность из лица выведет и благолепостен станет, также темность очную сгонит и светлость творит; гвоздика часто прията – очам светлость наводит; мушкатный орех на тощее сердце прият утре (пол-ореха) благолепие лицу наводит; перец ефиопской, аще во рте жуем, благовоние рту наводит и смердящей дух отгонит; шафран прият в питии благолепие лицу наводит и сердце укрепляет» и т.д. Все такие пряности, как известно, и в действительности употреблялись в допетровское время в большом количестве во всякого рода брашнах и снедях и во всяких питьях, в водках, медах, винах. В XVII столетии, например, во всеобщем употреблении был аптекарский «сыроп коричной», равно и коричная водка (вода), т.к. самым употребительным лечебным (предохранительным) средством была водка-апоплектика, ароматическо-спиртуозная вода, в состав которой, кроме разных сильно духовитых, пряных растений, входили главным образом дух, т.е. спирт гладышев, коего шло ок. 2/3, и водка гуляфная, ок. 1/3; и которая поэтому употреблялась и вообще как благовоние для тела, ибо ею мыли голову.

Словом сказать, благовонные, ароматические и спиртуозные воды различного состава во дворце и особенно на женской половине были в большом употреблении, как это видно по кратким указаниям рецептов, например для царевен Екатерины Алексеевны, Евдокии Алексеевны и др.[256] Такие воды и водки хранились у царевен в особых погребчиках, ящиках и коробочках. В 1685 г. декабря 15-го в хоромы царевны Феодосии Алексеевны велено сделать два погребчика к 32 сулейкам (скляницам) измайловского дела, один – на четыре грани, другой – на шесть граней о 16 местах, где быть сулейкам.

В казне царевны Ирины хранились «шкатула деревеная, немецкое дело, писана золотом, с замком, а в ней 8 скляниц на аспидное дело, у скляниц шурубцы (пробки-завертки) оловянные. Шкатулка оклеена бархатом червчатым, оправлена серебром, в ней 5 скляниц, шурупы серебрены, араматник золот с балсаны, навожен финифты розными, наверху ниже колца в закрепке 8 алмазцов, да в стоянце 12 искорок алмазных. Араматник золот с финифты с розными, привязка золото с серебром». У царевны Софьи Алексеевны был также араматник алмазной. Кроме того: «шкатула оправлена волоченым и сканным серебром, сделана из благоуханного дерева с зеркалом и с двумя ящики; в той же шкатуле ящик серебряной с камешки, да блюдечко, да малой ящик. Погребец деревянной, оправлен серебром, в нем 6 скляниц, 2 достокана хрустальные».

Совсем убранная, наряженная и изукрашенная красота покрывала свое лицо фатою — тонким сквозным покрывалом огненного цвета, как замечает Рейтенфельс, чрез которое можно было все видеть и самой быть видимой. Флетчер говорит, что такое покрывало употреблялось особенно летом и состояло из тонкого белого полотна или батиста, было густо унизано дорогим жемчугом и завязывалось у подбородка с двумя длинными висящими кистями. Фатою вообще назывался большой четыреугольный плат – покров, сшитый из самой легкой ткани, каковы были, например, выбойки турские и индейские, миткали арабские, камки индейские, бязи и т. п. Она бывала и цветная, т. е. набивная разными цветами, разноцветная, и одноцветная алая, синяя, но больше белая, нередко полосатая, например «синя полосы белы, полосата розные шелки». В 1645 г. у царевны Ирины была фата бела полосата, кругом фаты кайма червчата. Ей же в 1648 г. подано «в хоромы на фаты 7 арш. камки индейской серебреной по алой земле».

* * *

По порядку первою одеждою была сорочка — и в качестве белья, как рубашка, и потом в качестве теперешнего платья. Как белье, рубашка, шитая обыкновенно из полотна, она называлась в общем смысле белою. Собственно, это была сорочка нижняя. Как платье она шилась большею частью из цветных тканей и потому носила общее название сорочки красной, т.е. верхней, более красивой и по материалу, и по убору. Нижние полотняные, или белые, сорочки кроились равно широко и в вороте, и в подоле, т. е. из прямых полотнищ, без клиньев в подоле и с обыкновенными короткими рукавами. Ворот стягивался пояском или шнурком и посредине на груди имел небольшой разрез, дабы удобнее было надевать одежду.

Верхние сорочки кроились так же, как и нижние полотняные, с тою разницею, что они были шире и длиннее и имели до чрезвычайности длинные рукава, которые обыкновенно собирались на руке во множество мелких складок. О такой длине рукавов иностранцы свидетельствуют: «Складки их едва можно было уложить от кистей рук до самых плеч, что множество складок так хорошо защищали руки и плеча от холода, что даже зимою не было нужды надевать какую-либо одежду в рукава». Действительно, покрой вторых, или средних, одежд вполне соответствовал назначению носить рукава сорочки наруже и даже как довольно заметный убор во всем наряде. Вторые одежды хотя и шились тоже с рукавами, но в мышках имели всегда проймы, в которые обыкновенно и продевалась рука, одетая в сборчатый рукав сорочки, так что рукава вторых одежд висели за плечом и кроились больше для полноты наряда, а вовсе не для употребления. Ниже увидим, что сорочечные рукава украшались, сверх того, богатым золотным шитьем и низаньем как необходимым убором для видной, открытой части наряда.

По свидетельству Олеария и Корба, рукава сорочек бывали длиною в 6, 8 и 10 локтей. Если считать обыкновенный локоть в 102/3 верш., как он переводился на русскую меру в XVI и XVII столетиях, то выйдет, что длины в таких рукавах бывало 4 арш., 51/3 и 62/3 арш.

Коллинс, говоря об одежде царицы, замечает, что ее наряд от других особенно отличался длиною рукавов у сорочки, которые бывали от 30 до 36 английских футов. Чем тоньше была материя, тем длиннее делались рукава, и потому длина кисейных бывала больше 10 локтей.

Верхние сорочки шились из легких шелковых тканей, преимущественно из тафты червчатой, алой, белой, желтой; также из тафты полосатой – «полосы белы да червчаты, желты да червчаты, зелены да червчаты»; из шиды[257] – «полоски алы с золотом, белы с золотом»; из кушаков, тоже шелковой полосатой ткани – «полосы белы, а другие желты с золотом»; из кисеи, особенно из цветной полосатой,– «шелк желт бел, бел зелен червчат, желт зелен, бел червчат» и т.п. Нарядные сорочки по швам вынизывались мелким жемчугом в веревочку, причем рукава по запястью до локтя