Рубеж - Александр Владимирович Мазин

— Это разве плохо? — спросил Радим, с облегчением отметив, что Гуннар, кажется, на него не сердится.

— Кому-то плохо, кому-то хорошо, — ответил нурман. — Мужу с такой трудновато будет. А вот сыновей она родит славных. Но не от тебя. Дочери конунгов становятся жёнами конунгов. Вникаешь?

— Я тоже могу стать конунгом, — буркнул Радим без особой надежды.

Гуннар расхохотался.

— Ладно, — сказал он. — Вижу, что ты упёрся — не сдвинуть. Но Харальду мы сейчас ничего говорить не станем. Пусть сначала твоя маленькая любовь решит, уйдём ли мы из крепости или останемся.

— То есть если она решит остаться, то Харальд тоже не уйдёт? — уточнил Радим. — Станет сражаться с латгалами? Тут ведь в плену старший сын их князя… А если придёт огромное войско его вызволять?

— Надежда всегда есть, — сказал Волчья Шкура. — Пока ты жив. А когда умрёшь, тоже останется.

— На что ж тогда надеяться?

Сегодня Гуннар только и делал, что удивлял.

— Как на что? Это же самая главная надежда. Позволит ли тебе Хёймдалль ступить на Радужный Мост или сбросит вниз, в Хельхейм17. Но преступившим клятву в Асгард дороги нет. Харальд клялся в верности конунгу Вардигу. Пока тот не освободит его от клятвы, нам всем придётся сражаться за плесковского конунга. И за его дочь. Ибо потерявшим честь лучше сразу броситься на меч. А я намерен ещё пожить!

Гуннар поднялся, хлопнул парня по плечу так сильно, что тот присел, — и ушёл, оставив Радима в одиночестве обдумывать услышанное.

17 Биврёст, он же Радужный мост, соединяет обитель богов Асгард со Срединным (нашим) миром и прочими мирами. Хёймдалль — бессменный страж этого моста. Хельхейм — мир мёртвых, куда отправляются все, за исключением особо выдающихся воителей.

17

Биврёст, он же Радужный мост, соединяет обитель богов Асгард со Срединным (нашим) миром и прочими мирами. Хёймдалль — бессменный страж этого моста. Хельхейм — мир мёртвых, куда отправляются все, за исключением особо выдающихся воителей.

Глава 11 Враг у ворот

Первым увидел вражье воинство Радим. Так уж вышло. Пошёл в лес поохотиться. Решил пройти подальше вдоль высокого берега, глядь — люди на реке!

Много! И все с оружием!

Да, недолгая охота получилась.

— …Сотни две, думаю! Точно не считал. У тех, что впереди, мечи на поясах и бронь. Это точно видел!

Сивард с Харальдом переглянулись.

— Всё, — сказал хёвдинг. — Теперь только биться.

— А вдруг не придётся? — возразил Рачила. — Мы же не знаем, кто идёт, зачем… Давайте вышлем переговорщиков? Вот я могу…

Варяг и нурман глянули на него одинаково, как на вдруг заговоривший пенёк, и Рачила, насупившись, умолк.

Но Ольга тиуна неожиданно поддержала:

— Пока не узнаем кто, гадать не будем.

— Гадать… — хмыкнул Сивард. И вдруг предложил: — А может, ты погадаешь, княжна? Знаю, что умеешь.

— Умею, — кивнула Ольга. — Но сначала узнайте, кто идёт.

И посмотрела на Радима.

Тот встрепенулся.

— Поторопился я, — проговорил он виновато. — Скорей предупредить хотел. Да я сейчас туда и обратно! Подберусь, всё высмотрю!

— Стоять! — Харальд перехватил Радима, прежде чем тот выскочил из комнаты. — Скоро сами увидим, прямо со стены... Ты всё правильно сделал, дренг. Хвалю!

— Так и есть, — подтвердил Сивард. — Скажу Студёну, чтоб ворота затворили и наружу — никого.

— А кто-то из наших ещё есть снаружи? — спросила Ольга.

— Я лесорубов отправил, — сказал Рачила. — На заготовку. Дрова же нужны — зима!

— Так прикажи немедленно вернуть, — велел Сивард.

— Уж как-нибудь справлюсь, — проворчал тиун. Уходя, пробурчал себе под нос: — Ишь распоряжается, длинноусый…

— Не нравится он мне, — сказал Сивард, когда Рачила вышел. — Сам не знаю почему, но нет у меня к нему доверия.

— Присмотрим, — пообещал Харальд. — И вот что: надо бы склоны водичкой свежей полить. А то снегу столько насыпало, что к стенам как по лестнице взойти можно.

— Правильная мысль, — кивнул Сивард. — Велю людям.

И ушёл, оставив их втроём: Ольгу, Радима и Харальда.

Харальд пугал Ольгу, но виду она не показывала. И это было тем легче, что рядом был Радим. Пусть Ольга и понимала, что защитить её от нурманского вождя Радим не сможет, но всё равно с ним как-то спокойнее было.

— А зачем склоны водой поливать? — спросила она.

Просто чтоб не молчать.

— А чтоб тем, кто на стену полезет, веселее было. — Харальд сверкнул улыбкой. — Снег от воды подтает, ещё и солнышко подогреет, а потом всё на морозе схватится в лёд. Полазай по такому! Да ещё когда в тебя сверху стрелы кидают. А если ещё снежком сверху припорошит тоненько…

Хёвдинг засмеялся.

Смех у нурмана был такой… завораживающий. За тем, кто так смеётся, хотелось следовать. Ввериться без оглядки.

«А он красивый, этот нурман, — подумалось Ольге. — Только старый. Лет тридцать ему уже…»

И ещё пришло на ум: князь киевский Игорь, за которого её сватают, тоже красивый. И моложе Харальда. И природный князь, сын князя. За такого замуж выйти — немалая честь...

И тут взгляд её сам собой упал на Радима.

Рядом с Харальдом тот выглядел совсем юным. Но уже не тем мальчишкой, с которым она совсем недавно сбегала из плена. Не сын охотника в поршнях18 — настоящий воин, только росту небольшого.

Пока.

— Ступай на стену, — будто вспомнив о подростке, приказал Харальд. А потом повернулся к Ольге:

— У меня есть к тебе просьба, княжна. Вернее, я присоединяюсь к просьбе Сиварда. Я знаю, ты ведаешь руны и умеешь слышать шёпот богов. Спроси их о грядущем… Ведь богам сверху видно лучше.

— Сделаю, хёвдинг, — пообещала Ольга. — Вечером, как солнце зайдёт.

* * *

Ольга и Радим стояли рядом на стене, вглядываясь в сгущающиеся снежные сумерки. Радим стоял не просто так — дозорным, следил за воротами и ведущей к ним дорогой. Ольга же просто поднялась на стену по своему желанию. Ей хотелось поговорить.

Медленно темнело, летели снежинки. Однако и белая даль реки, и мягкие тёмные обводы леса, и укрытые снегом избы казались совершенно неподвижными и безмолвными.

Радим весь извёлся, хоть виду не показывал. Где же то большое войско, которое он видел утром?! Уж не почудилось ли оно ему?

Ольгу волновало другое.

— Как думаешь, победим латтов?

— Мы-то? Конечно! Теперь, когда с вами мы… ну, то есть нурманы…

— Думаешь, мои варяги ничего не стоят? — нахмурилась Ольга.

— Нет, что ты! Я просто… я хотел сказать…

Княжна поглядела на смутившегося парня и рассмеялась. А потом, прищурившись, поглядела вниз со стены и спросила:

— А кто это там крадётся? Вон, бочком-бочком из ворот…

Радим высунулся, поглядел.

— Это кто-то из ваших.

— Ага, тиун наш, Рачила, — протянула Ольга. — По шубе его узнаю.

— Куда это он?

— Может, на переговоры?

— Какие ещё переговоры? — напрягся Радим.