Алан Савадж - Могол

И на чьей стороне окажется в этом случае он? Сумеет ли покинуть падишаха и пойти служить своему народу? Да и был ли это его народ? Блант никогда даже не видел Англию и сомневался, мыслит ли он как англичанин. Такой шаг серьезен и необратим. Оставалось надеяться, что подобное решение ему никогда не придется принимать, он не знал, как его семья переживет подобное. Слишком много поколений Блантов вовлечено в круговорот могольской политики, но для себя ему хотелось выбрать лучшую долю.

Весной 1697 года Каролина родила Питеру сына. Они назвали его Томасом в честь одного из двоих первых Блантов, появившихся в Индии. Годом позже родилась дочь Иоанна. Весьма неподходящее время для каких-либо перемен.

К тому же Аурангзеб снова стал благосклонен к британцам. Бальзамированную голову пирата Джона Авери доставили в Дели к большому удовольствию Аурангзеба.

— Пойдем, — сказал он Питеру, — покажем ее принцессе Шалине.

Это был удар для Питера. Такого он не ожидал.

В страхе последовал он за падишахом и его свитой в запретную часть дворца, отделенную даже от гарема, где последние два года в тесной башне содержалась принцесса Шалина. Стражники отдали честь. Когда они вошли, две женщины низко поклонились. Только эти служанки имели доступ к забытой всеми пленнице.

Принцесса стояла в комнате возле единственного маленького окна и глядела на город. Окно было узкое и зарешеченное, никто внизу на улице не мог представить, что за ним кто-то стоит.

Когда отец вошел, она обернулась, но не сделала и попытки поклониться или поприветствовать его. Не беспокоясь при этом, что была без паранджи, хотя падишаха сопровождали посторонние мужчины.

Она похудела, но не утратила былой красоты.

— Взгляни на голову своего любовника, — победно сказал Аурангзеб.

Блант затаил дыхание, когда открывали шкатулку, но Шалина отвернулась.

— Посмотри на него, — приказал Аурангзеб. Шалина отрицательно покачала головой.

—Заставь ее смотреть, Блант-бахадур, — приказал Аурангзеб.

Питер стоял, затаив дыхание, затем шагнул вперед.

— Не выполните ли вы приказание своего отца, ваше высочество?

— У меня нет отца, — сказала Шалина.

— Заставь ее смотреть, — раздраженно повторил Аурангзеб.

Блант схватил руку Шалины и потащил ее к шкатулке, думая, что подписывает себе смертный приговор.

— Поднимите шкатулку выше, — приказал Аурангзеб. Двое стражников подняли ее перед принцессой. Она наморщила нос при виде головы, уже начавшей разлагаться, несмотря на бальзамирование. И снова отвернулась.

Питер медленно перевел дух. Она недостаточно внимательно посмотрела.

— Теперь мечтай о нем все оставшиеся дни! — прорычал Аурангзеб.

Он сделал знак рукой, и шкатулку вынесли. Сопровождаемый Блантом, Аурангзеб вышел следом.

— Убийца! — закричала Шалина вдогонку отцу.

Аурангзеб приостановился на минуту. Питер испугался нового взрыва гнева, но падишах продолжил путь.

Он не рассказал Каролине, как близко к смерти оказались они сегодня.

Жизнь во дворце Блантов снова вошла в свою колею. Уильям собирался жениться. Подрастали младшие дети, Ричард и Элизабет, Томас и Иоанна, доставляя родителям много приятных минут.

Посетила дом и печаль. От разрыва сердца умер Саид, и Исканда скончалась от лихорадки. Зато Пенелопа процветала по-прежнему. Так же, как и Насир, ставший туман-баши.

Падишах продолжал свои бесконечные походы, проводя большую часть времени на юге, преследуя мятежников Шиваджи. Хотя у преемников этого вождя не оказалось его способностей, но маратхи держались стойко, вознамерившись больше никогда не уступать силе моголов. Бесчисленные человеческие жертвы и миллионы рупий поглощала война год за годом. Блант зачастую месяцами не видел своей семьи. Создавалось впечатление, что Аурангзеб решил перед смертью все-таки разделаться с мятежниками, и больше его ничто не трогало.

Империя скрипела и стонала в преддверии серьезных событий, которые вот-вот должны разразиться. Индусы по-прежнему подвергались гонениям. У них изымалось все подчистую в виде налогов на ведение войны. Но бремя налогов тяжелой ношей легло и на плечи мусульман, поскольку финансовые затруднения Аурангзеба росли. А сыновья мусульман гибли в бесконечных войнах.

Однако открытых выступлений не было. Все знали о жестокости падишаха и ждали его смерти. Те же, кто покусывал Индию по краям, процветали. После окончания сезона дождей в 1706 году Блант побывал в Бомбее, чтобы попрощаться с Чарльзом и Люси Нольсами, возвращавшимися в Англию.

— После двадцати лет, проведенных здесь, — заметил Чарльз, — трудно поверить, что больше не увидишь этих удивительных мест.

Питер оглядел поселение, значительно выросшее и похорошевшее с того времени, когда он впервые приехал в деревню под названием Бомбей искать себе невесту. Многочисленные постройки, новый собор, артиллерийские батареи с прислугой в красных мундирах, дюжина кораблей в заливе — все говорило о процветании Ост-Индской компании.

— Вы не забудете о моем предложении? — спросил Нольс. — Оно все еще в силе.

— Не забуду, старина, — ответил Блант. — Но должен сказать вам, что мои дела никогда не шли так успешно и отношение ко мне падишаха не было столь дружелюбным, как сейчас.

— Дай Бог им и дальше развиваться так же, — ответил тесть.

— Я бы хотела повидаться с Каролиной еще раз до нашего отъезда, — прервала мужчин Люси. — Как знать, увидим ли мы нашу дочь когда-нибудь снова?

Питер мог только развести руками. Шансов было мало.

До конца года Аурангзеб возвратился в Дели. Он одержал несколько побед, но маратхи не были покорены, а старый падишах устал: приближался его восемьдесят девятый день рождения.

Самому Питеру исполнилось сорок шесть лет, а Каролине, которая была по-прежнему хороша, — тридцать один. Она с грустью выслушала рассказ Питера об отъезде ее родителей, подозревая, что больше никогда не увидит их снова. Ричарду пришла пора служить в гвардии, ему как раз исполнилось шестнадцать лет. И поздравлять Уильяма с должностью минг-баши, полученной им в двадцать девять лет.

— Ты снова отправишься в поход? — спросила его жена.

— Падишах собирается в поход на следующий год.

— Как я ненавижу этого старика, — сказала она шепотом, сдерживая себя даже в собственной спальне.

— Скажи это при нем, — посоветовал ей Питер, — посмотрим, что за этим последует.

На следующий день Бланта пригласили во дворец. В этом не было чего-либо необычного, что заставило бы Питера удивиться. Удивило его другое: падишах встретил его один. Рядом с ним не было даже визиря.