Женщина-рыцарь. Самые необычные истории Средневековья - Брезгам Галинакс

с кредиторами. К счастью или к несчастью, подобных мне обнищавших дворян и рыцарей было немало в нашем королевстве, так же как в сопредельных государствах, – усмехнулся Робер. – В старые времена рыцарь, оказавшийся в столь плачевном положении, отправлялся на подвиг: он мог, к примеру, сразиться с драконом. Раньше драконов было много; святой Георгий стал знаменит только потому, что его подвиг был талантливо описан вашей братией, монахами, а сколько других рыцарей успешно сражались с драконами, но остались неизвестными!

На моей родине около двухсот лет назад жили сразу три дракона: все они были огромными, чешуйчатыми, с зубастой пастью, головой с рогами, с перепончатыми крыльями, с четырьмя лапами, заканчивающимися страшными когтями, и с длинным острым хвостом. Они выдыхали пламя, а также могли извергать град, раскалённый песок, молнии и даже холод. Их шкура была непробиваемой для стрел и копий, а кровь была зелёной и причиняла ожоги, а чаще вызывала скорую и мучительную смерть.

Драконы обитали в пещерах и имели сильное пристрастие к золоту и драгоценным камням. Воровать и захватывать золото – это их основное занятие, но ещё они похищали девушек или требовали их в плату за пользование водой из озёр. Наши несчастные поселяне должны были ежегодно выплачивать драконам дань в виде самых красивых девственниц.

Конечно, всегда находились рыцари, отправлявшиеся на бой с драконами, но победить этих гадин было трудно. Нужно было дождаться, когда дракон сделает глубокий вдох перед тем, как извергнуть пламя, вскочить ему на спину и срубить голову или пронзить её копьем. Но зато рыцарь, убивший дракона, мало того что получал сокровища, он становился неуязвимым, а жизнь его длилась в несколько раз дольше, чем жизнь обычного человека.

Не удивительно, что хотя рыцари, вышедшие сражаться с драконами, гибли один за другим, на место погибших заступали новые, и, в конце концов, драконы всё же были убиты. С тех пор их больше не было в наших краях, и я не слышал, чтобы они где-нибудь обитали в наше время.

Другой способ обогатиться, – привычный и проверенный, – война. Не скоро люди перекуют мечи на орала, святой отец, а война всегда приносит кому-то беды и смерть, а кому-то – славу и богатство. Повод же к войне найти несложно, было бы желание.

О, нет, я не хочу сказать, что поход в Святую землю начался только из-за корысти, но стремление обогатиться являлось важной причиной для него! Об этом ясно и прямо говорил святейший папа в своей известной речи перед началом похода. Я там присутствовал и отчётливо помню его слова: «Земля, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, и вследствие того она сделалась тесною при вашей многочисленности: богатствами она необильна, и едва дает хлеб своим обрабатывателям. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведёте войны и наносите смертельные раны. Предпримите путь ко Гробу святому; исторгните ту землю у нечестивого народа и подчините её себе. Земля та течет мёдом и млеком. Иерусалим – плодоноснейший перл земли, второй рай утех. Кто здесь горестен, там станет богат».

Святой Георгий и дракон. Художник Рафаэль Санти

Все присутствующие на площади необыкновенно воодушевились при этих словах и кричали «Так хочет Бог, так хочет Бог!». А я подумал тогда, а почему бы богатым людям, – а их было там достаточное число, – не поделиться своими доходами с бедными? Пусть не отдать им последнюю рубашку, как призывал Спаситель, но хотя бы пожертвовать частью своих доходов, оставив себе лишь самое необходимое? Ведь в то время как наши богатые синьоры купались в роскоши, а вместе с ними и церковь, – простите меня, святой отец, за откровенность, – бедняки умирали с голоду. Может быть, если бы богатые были щедрее, не пришлось бы нам «кусать и пожирать друг друга», и не пришлось бы искать богатств за морем?

* * *

– Но вы отправились в Святую землю, всё-таки, не за этим, – с мягкой улыбкой возразил Фредегариус. – Вы, наверно, забыли, что говорил папа: «От пределов Иерусалима и из города Константинополя к нам пришла важная грамота, и прежде часто доходило до нашего слуха, что народ персидского царства, народ проклятый, чужеземный, далекий от Бога, отродье, сердце и ум которого не верит в Господа, напал на земли тех христиан, опустошив их мечами, грабежом и огнём, а жителей отвел к себе в плен или умертвил… Церкви же Божии или срыл до основания, или обратил на свое богослужение. Кому же предстоит труд отомстить за то и исхитить из их рук награбленное, как не вам. Вас побуждают и призывают к подвигам предков величие и слава короля Карла Великого и других ваших властителей. В особенности же к вам должна взывать святая гробница Спасителя и Господа нашего, которою владеют нынче нечестивые народы». И недаром он заключил свою речь так: «Всем идущим туда, в случае их кончины, будет отпущение грехов».

– Да, вы правы, это тоже было сказано, – согласился Робер. – Вопрос, однако, заключается в том, какая причина была важнее: благочестивое рвение и желание совершить подвиг во имя веры, или корысть? Наш мудрый понтифик так всё это перемешал, что трудно отделить одно от другого. А была и третья причина, о которой он упоминал: «Народ проклятый, чужеземный, далекий от Бога, отродье». Вы никогда не задумывались, святой отец, почему в людях живет такая ненависть ко всем, кто отличается от них, нетерпимость ко всему чужому, незнакомому, непривычному? Откуда в нас восприятие чужого как непонятного, непостижимого, а поэтому опасного и враждебного? Животные проявляют враждебность и неприязнь к чужакам, но мы-то не животные: в нас горит искра Божья и нам должны служить путеводной звездой заветы Христа, который говорил о любви не только к друзьям, но и к врагам нашим. Почему же мы так боимся и так ненавидим непохожих на нас; почему само слово «чужой» вызывает в нас страх? Почему мы сторонимся чужих, отвергаем их, считаем виновниками всех наших бедствий?

Я повидал множество «чужих» и могу сказать вам, что они не хуже и не лучше нас, – они такие же люди, как мы. Если они молятся другому Богу, даже ложному Богу, их следует пожалеть за это, но не убивать; если они придерживаются иных обычаев, то надо помнить, что и наши обычаи для них – иные; если они отличаются от нас по одежде или цвету кожи, то и мы в этом отличаемся от них. Когда нам трудно, то мы ищем помощи