История улиц Москвы. От Неглинной до Басманной - Никита Денисович Здоровенин

– двухэтажные, а со двора – трехэтажные постройки с фруктовыми садами, амбарами и конюшнями. К концу XIX века ситуация сильно поменялась: почти всеми домами владели купцы и другие люди с деньгами. Например, домом номер 16 владел инженер Владимир Чаплин. Его внучкой была Вера Чаплина. После революции дом превратился в коммунальное жилье, но семья все равно осталась в нем жить. Вера Чаплина поступила на работу в Московский зоопарк. Однажды в 1935 году она привела к себе из зоопарка в коммуналку… львенка. От него отказалась его мать, и Вера решила выходить его самостоятельно. Поскольку львица своего малыша кинула, его так и назвали – Кинули. Кинули на удивление хорошо со всеми ладил. Играл с домочадцами, прилично ходил на прогулки с Верой по Большой Дмитровке, а домашнюю шотландскую овчарку Пери и вовсе считал кем-то вроде матери. Про эту восхитительную ситуацию писали советские и зарубежные газеты. Подросшую львицу Вера вернула обратно в зоопарк, где помогла ей адаптироваться ко взрослой жизни в новом месте. А после она написала повесть про львенка и назвала ее так же – «Кинули».

До революции помимо купеческих доходных домов, особняков и шляпных магазинов (их тут было сразу несколько) здесь появилась и первая в Москве электростанция, обслуживавшая бытовых потребителей. Если гуляли по Большой Дмитровке, вы точно ее проходили, но, может быть, и не замечали – настолько сильно она архитектурно не похожа на все другие электростанции. Скорее она выглядит как дворец, ярмарочный павильон или какой-нибудь музей. На карте Москвы первая городская электростанция появилась в 1888 году на месте бывшего Георгиевского монастыря. Отсюда и ее название – Георгиевская электростанция. Тогда это было каким-то чудом. В лучшие свои времена электростанция работала с мощностью до 2000 лошадиных сил (как у какого-нибудь современного гиперкара), могла обслужить около 800 абонентов и зажечь 25 000 лампочек накаливания. Звучит неплохо, но когда в 1894 году праздновали восшествие на престол Николая II, мощности единственной городской электростанции не хватило даже для того, чтобы обеспечить праздничную иллюминацию. Электричество пришлось закупать у Веры Фирсановой, владелицы Сандуновских бань, – у нее была своя частная электростанция. Москве такой позор совсем не понравился, и вскоре открыли новую электростанцию – на Раушской набережной, напротив Зарядья. Она работает до сих пор. А Георгиевскую закрыли за ненадобностью и стали использовать как выставочный зал. Здесь, например, показали москвичам чудо – «беспроволочный телеграф» Попова. То есть – радио. Вскоре в узорчатом здании появился один из первых гаражей для автомобилей и салон продажи «Фиата». После революции здесь открылся первый в городе автобусный парк, а чуть позже – таксомоторный парк, тоже первый. Там парковались закупленные Моссоветом «Рено» и те самые «Фиаты». Позже, до самых 1990-х, здесь обслуживали правительственные авто, а через пару лет после распада Союза здесь открылся выставочный зал, что и поныне тут. Хотя, говорят, вскоре он должен смениться театром.

Электростанция была не единственным «первым» на улице. В 1912 году в доме номер 11 открылся первый в мире (!) меховой холодильник. Купец Михайлов, между прочим – поставщик двора Его Императорского Величества, придумал хранить меха в особых условиях, в отдельных камерах, чтобы продлить срок их службы и защитить от моли. Так появился огромный восьмиэтажный «Меховой холодильник купца Михайлова». Стены комнаток, в которых хранились шубы, обили пробковым деревом, привезенным из Индии. Это сделали, чтобы лучше сохранялась прохладная температура. Охлаждались меховые камеры специальными трубками, встроенными в толстенные стены. По ним текла вода из холодной артезианской скважины.

Кстати, в этом же меховом холодильнике появился и один из первых в Москве лифтов. Все же – восемь этажей!

С третьего по восьмой этаж окон не было, чтобы солнце не нагревало помещения. Как ни удивительно, после революции холодильник сохранил свою функцию. Здесь хранили меха, ковры и готовили шкурки и пушнину для экспортной продажи. Сюда приходили сотрудники Дарвиновского музея выбирать мех для музейных чучел. И до сих пор холодильник работает. Если есть шубка, можно отдать на хранение – вход прямо через двери с датой основания над ними – 1912.

Петровка

В ЭТОЙ ГЛАВЕ:

• Чехов сильно хочет барашковую шапку.

• Пьянчужки сливают вино из цистерн с надписью «Молоко».

• Читатель узнает, где можно отведать вкусных монастырских пирожков.

Сейчас мы знаем Петровку как улицу шикарных бутиков, роскошных ресторанов и дорогих баров. В целом это историческое свойство Петровки. Такой она была еще со второй половины XIX века.

«Вся часть Петровки до Петровских линий с Кузнецким и Столешниковым переулком переполнена модной торговлей иностранцев: это как бы московский Париж с прибавкой Вены, Берлина, Варшавы».

П. Д. Бобрыкин

И действительно, здесь что ни дом – магазин, пассаж, доходный дом, театр. Прямо в самом начале – целых два. И оба – главные в Москве: Большой и Малый. А сразу за Малым – ЦУМ. Когда-то, когда его только открыли, он назывался «Мюръ и Мерилизъ» – по имени его основателей, двух шотландских предпринимателей Эндрю Мюра и Арчибальда Мерилиза. Свой бизнес они начали в столице. Когда Мюр передал бизнес Уолтеру Филипу, одному из сыновей своей жены (как ни странно, это был ребенок от ее первого брака, не с Мюром), тот перевел бизнес в Москву. «Мюръ и Мерилизъ» открылся как оптовый магазин шляпок – примерно там, где он стоит сейчас. В придачу Уолтер открыл успешную фабрику мебели, обоев и паркета. Все это выпускалось под уже известным брендом «Мюръ и Мерилизъ». Что здание фабрики, что новый магазин для Уолтера (будущий ЦУМ) строил восхитительный архитектор эпохи рубежа веков Роман Клейн. Магазин получился, конечно, невероятно крутой. Газовые фонари в дамской комнате для примерки нарядов. Лифты. Двери-вертушки. Кофейня (!). Комната ожидания – представляете такое в современных ТЦ? Зеркальные витрины. А если вдруг вы потерялись, запутались, потеряли голову от всех этих чудес, здесь также была справочная – подскажут. Но это только так – дополнение к, кажется, бесконечном ассортименту: вообразите что угодно, кроме еды, – скорее всего, это было у «Мюра и Мерилиза». От дамских шляпок и велосипедов до заводных тюленей, ходящих зигзагом, – это реальный товар из каталога. К слову, необязательно было приходить в магазин ножками. По каталогам можно было заказать доставку на дом. Каталоги обновляли ежеквартально, и это было очень популярным способом шопинга. Ну а что: удобно! Вы – за тридевять земель от Москвы, а новую шапочку ведь хочется! Например, Чехову захотелось шапочку в Ялте – он писал: «Милая Маша, поскорее скажи Мерилизу, чтобы он выслал мне наложенным платежом барашковую шапку, которая у него в осеннем каталоге называется бадейкой (№ 216), каракулевой черной; выбери мягкую, размер 59 сантиметров.