Черный терем. Первый русский царь Иван Грозный и его жены – как любовь определяла политику и как политика определяла любовь - Максим Юрьевич Эвальд

Но можно не сомневаться: если бы даже Адашев остался в живых после болезни, то царь все равно разделался бы с ним. В пользу этого говорит то, что все родственники Алексея были казнены в скором времени. Эта расправа стала концом династии Адашевых.

Впрочем, память об их заслугах не забыта: скульптура, изображающая Алексея Федоровича, помещена на памятник «Тысячелетие России» в Великом Новгороде. Кстати, на том же памятнике есть и Анастасия Романовна: интересно, что фигуру Адашева скульптор установил слева от нее.

Судьба священника Сильвестра была немногим лучше. Иван Грозный не решился убить его (тогда у него еще оставалось какое-никакое почтение к духовному сану), но сослал его в Кирилло-Белозерский монастырь, где Сильвестр принял монашеский постриг, взяв себе имя Спиридон. Позднее был переведен в Соловецкий монастырь.

Остаток жизни бывший деятель Избранной рады провел в северных монастырях, причем исповедовал философию нестяжательства. Скончался Сильвестр, точнее, уже Спиридон, около 1566 года. Его изображение тоже есть на памятнике «Тысячелетие России», по правую руку от Анастасии.

Есть и другие версии таинственной смерти первой жены. Возможно, к отравлению причастны придворные женщины царицы. Правда, мотив тут найти сложновато, ведь Анастасия вроде бы со всеми поддерживала добрые отношения. Разве что зависть или ревность…

Тайна смерти Анастасии будоражит умы по сей день. Свои версии выдвигают и деятели искусства. В 1944–1945 годах вышел на экраны биографический фильм «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна. В нем ответственность за смерть царицы возложена на Ефросинью Старицкую, мать удельного князя Владимира. Мотивом преступления выступает желание возвести на царский престол своего сына (которого в кинокартине почему-то изобразили умственно неполноценным).

Но отметим, что эта версия – скорее художественный вымысел авторов кинокартины: историки не считают, что в этой таинственной смерти могла быть замешана княгиня Старицкая. Хотя, разумеется, мотив у нее был, да и желание видеть сына на престоле – тоже.

Мы, вероятно, так и не узнаем, кто был виноват в смерти первой жены Ивана Грозного. Но это печальное событие нарушило то подобие хрупкого равновесия, что царило в его душе в годы их брака. Он стал гневлив, пустился в прелюбодейства.

Тогда же у него усилились мнительность и подозрительность, уже составлявшие часть его личности, но теперь постепенно переходящие в открытую манию преследования. И недолго уже оставалось до самого страшного его начинания, с которым прочно ассоциируется имя и внутренняя политика Ивана Грозного – опричнины.

2. Мария Темрюковна Черкасская

Восточный вопрос при Иване Грозном

Царь не слишком долго горевал после смерти Анастасии Захарьиной-Юрьевой. Не прошло и двух недель, как он начал подыскивать себе новую жену. На этом настаивало, в том числе, его окружение: митрополит Макарий и бояре. Последние руководствовались и личными интересами. Новый брак царя давал им надежду сместить надоевших Захарьиных-Юрьевых и самим выдвинуться в случае женитьбы на девице из их рода.

Но их планы пошли прахом: на сей раз Иван Васильевич решил сменить приоритеты и взять супругу-иноземку. Для начала он посватался к Екатерине – сестре польского короля Сигизмунда II Августа из рода Ягеллонов. Катерина Ягеллонка была на четыре года старше Ивана и особой красотой вроде как не блистала. Но брак с ней мог принести определенные политические выгоды Русскому царству, так что сватовство активно поддержали и бояре.

Однако Сигизмунд выдвинул свои условия: за брак с его сестрой потребовал от Грозного города Смоленск, Новгород и Псков. К тому же он настаивал на сохранении невестой католического вероисповедания. Видимо, не слишком-то он стремился породниться с русским царем. Грозному эти условия, как и ожидалось, не подошли, так что он отозвал свое брачное предложение.

После этого неудачного сватовства Иван Васильевич обратил взор на Восток и выбрал себе невесту в Кабарде. Брак с дочерью кабардинского князя Темрюка Марией Черкасской (в девичестве Кученей) отличался от предыдущего и последующих союзов Ивана Васильевича Грозного двумя обстоятельствами.

Первое обстоятельство таково: это был единственный брак, заключенный им больше по политическим, нежели по личным причинам. В случае с Анастасией Романовной и другими супругами он вступал в союз исключительно по велению сердца (и не только сердца, говоря прямо), покоренный красотой и нравом избранниц. С Темрюковной же было иначе – хотя, само собой, и она отвечала взыскательному вкусу грозного царя, абы кого он уж точно не взял бы в жены.

Из первого обстоятельства вытекает и второе. Мария стала единственной его женой, кто хотя бы до некоторой степени позволял себе вмешиваться в его политику, влиять на государственные дела. И это было объяснимо: во‐первых, сама царица обладала тем еще характером, а во‐вторых, была неглупа и понимала, что союз с ней важен Ивану Грозному по политическим соображениям.

Но чтобы в этом убедиться, рассмотрим обстановку на «восточном фронте» в эпоху Ивана Васильевича. Царь действовал на Востоке в нескольких направлениях. Сначала он, как мы уже знаем, в 1552 году присоединил Казанское ханство. Это было серьезным достижением внешней политики, открывшим возможности для экономического и культурного развития Поволжья.

Затем, в 1556 году, было завоевано и Астраханское ханство – татарское государство, возникшее после распада Золотой Орды, один из ее осколков. Его столица – город Хаджи-Тархан (Арджахан) – располагалась в 12 км от центра современной Астрахани.

Астраханское ханство находилось в зависимом положении от своих соседей – Крымского ханства и Ногайской Орды. Причем оба соседа активно соперничали из-за него, и каждый стремился утвердить в ханстве свое влияние. Летом 1556 года Хаджи-Тархан был взят русским военным деятелем Иваном Черемисиновым-Карауловым, и ханство вошло в состав Московского государства.

И уже в конце правления Грозного в 1580-е годы в результате успешных походов атамана Ермака была присоединена Сибирь. Это было третьим направлением в «восточной» политике. Хотя, сказать по правде, сам царь имел к этому опосредованное отношение. Инициаторами похода были Строгановы. А царь, видя успехи Ермака, одобрил поход. Да и к нашей теме присоединение Сибири прямого отношения не имеет, так что оставим его в стороне.

А вот присоединение Астрахани имеет. Ее покорение позволило получить контроль над всем бассейном Волги и выход в Каспийское море. Кроме того, теперь границы Русского царства вплотную приблизились к Кавказу. И царь решил убить одним махом сразу двух зайцев.

Брак с кавказской княжной, с одной стороны, позволил бы расширить политические связи, особенно если учесть, что князь Темрюк состоял в родстве с ногайским бием Тинехматом через другую свою дочь. А с другой стороны, такой союз помог бы закрепиться на недавно завоеванных, но пока еще слабо освоенных астраханских землях, упрочить положение в низовьях Волги.

Нельзя