Сергей Зайцев - Рыцари моря

Также инок Мисаил наведывался в келью к Месяцу – с самого начала пожалев этого юного узника, еще от земляной тюрьмы, от торбочки с придушенными крысами, привязался к нему. И, оставив отчужденность за дверью, предстал перед Месяцем открытым добрым человеком, и глаза его уже не казались Месяцу пустыми, а лицо грубым. Речи инока были просты, как прямоезжая дорога, однако не содержали в себе ничего невежественного. Говорить же Мисаилу в келье Месяца приходилось много, ибо именно от него Месяц узнавал все те вести, какие прибыли в монастырь вместе с паломниками. А были это вот какие вести…

Боясь все новых опал и расправ, побежали из Москвы многие князья и воеводы. Одним из первых бежал в Литву князь Курбский – то было еще прошлой весной. Он, известный воевода, друг Адашева и Сильвестра, друг государя, почуяв нелюбовь Иоанна, не стал дожидаться плахи – оставив семью свою в Дерпте, укрылся в литовском Вольмаре. А тем временем в Москве одна казнь следовала за другой. Царь искал измены и повсюду легко находил ее, и карал беспощадно: уже не ссылал далеко, умертвлял, где истязал. В начале же зимы Иоанн внезапно оставил Москву и вместе со своей семьей, с любимцами и приближенными поселился в Александровской слободе. Трон опустел, Россия осталась без царя. Столица была в смятении. И тогда целый народ, ведомый святителями, пешком пошел в слободу – с иконами, с псалмами, со слезными просьбами и плачем. И пали всем народом в ноги государю, и били ему челом, и молили его о милости, звали обратно на престол. Долго молчал Иоанн, но все же сжалился над Россией – согласился вернуться. Но перед тем располовинил государство на земщину и опричнину. И опричников-удальцов завел Иоанн из самых лихих разбойников, и все им дозволял, как себе самому, потому пользовался их любовью; и преданность опричников знал государь, ибо, кроме государя, всеми они были ненавидимы – за жестокость и за подлости народ прозвал их кромешниками, детьми кромешной тьмы… Но все терпел и сносил многострадальный народ: и кровавые расправы над целыми селами или улицами, и бесчинства опричников, и лживые доносы, преследования безвинных, разбой, грабежи – лишь бы государь, помазанник Божий, не оставлял России… Злой ветер гулял над страной – мертвой заснеженной равниной; далеко-далеко был слышен вой собак, одуревших от трупного духа. Еще стало известно от паломников, что война в Ливонии как бы приостановилась: за Россией закрепились города Нарва, Дерпт – бывший русский Юрьев, а также часть Вирландии и Восточной Ливонии. Остальные орденские земли были поделены между Швецией, Данией и Польшей. Бывшему магистру Готхарду Кетлеру остались во владение только Курляндия и Семигалия. Война с Литвой тоже приняла вид мелких вылазок и стычек; сквернословили один другого через поле и не стремились к кровопролитию. А тут вдруг выступил изменник Курбский с войском и пошел на Полоцк. Тем же временем Девлет-Гирей, крымский хан, ворвался в земли рязанские. Сговорились между собой! Но не повезло им, супостатам – изменнику и басурману. Девлет-Гирей споткнулся на Рязани и, потеряв там много своих крымцев и князей, бежал обратно за Перекоп. А войско Курбского и воеводы Радзивилла так и не решилось приступить к Полоцку – ушли ни с чем да еще потеряли крепость Озерище.

Обо всех этих известиях, о многих бедах российских говорил Месяц с Сильвестром и доискивался ответов на вопросы – что же теперь такое Россия? где начало ее, и не близится ли конец? и что делать россиянину, страдающему за Россию, но гонимому в собственном отечестве?.. Сильвестр, бывший наставник государев, наставлениям которого Иоанн, увы, не внял, стал и Месяцу наставником. И вот наставления его…

Много начал у России: пришли славяне на Днепр и назвались полянами – начало; святой Андрей, апостол, поучавший славян от моря Понтийского до Новгорода – начало; начало – Рюрик-князь; и Киев, и крещение Руси, и Новгород, и Москва – начала; и есть начало в поле Куликовом; множество начал в живописцах, зодчих, в философах; но главное начало – в истинности веры, в православии. Филофей Псковский, игумен Елеазарова монастыря, учил о Москве как о Третьем Риме. Пал первый Рим, ибо не сохранил верность истинному христианству, – стены и дворцы его остались стоять, но души латинян были пленены дьяволом. Пал второй Рим – Константинополь, также изменив истинности веры и заключив с католиками унию; за эту измену и покарал Господь греческое царство, и наслал на него турок, и отдал в руки их новый Рим… Москва же не признала православно-католической унии и противостояла всем своим врагам; и за гордость веры, и за независимость Господь избрал Россию на наследование Ромейского царства. Царство же это не кнут, не меч и не казна, не стены крепостей и не границы – но держава, священное хранилище истинной веры – православной. И сто лет уже стоит Третий Рим, и еще стоять будет. А четвертому Римуне бывать, ибо после трех мировых царств наступит конец света. Рухнет Москва – и все рухнет.

Вот же еще пример наставлений Сильвестровых…

Хотя Россия богоизбранная страна, Господь не оставляет ее без испытаний – а может, еще горшие испытания россиянам шлет, нежели иным народам, ибо хочет видеть, что Его нерушимое Ромейское царство стоит еще на твердой земле, на силе духа и на чистоте веры – как на трех столпах. И как в сутках есть день и ночь, так и у России есть свой день и своя ночь. То Россия высокая и светлая, величавая, как поднебесная гора, а то Россия трудная, низинная и темная, – тогда все в ней приходит в движение, а от ее движения происходит движение ее соседей, а через них и всего мира. В трудной России все может быть плохо, но в тяжких испытаниях лишь крепнет Ромейское царство. Россияне могут корить себя и бичевать, могут принижать себя в собственных глазах, томиться болезнями, голодать, страдать от холода, неразумия, жестокости, происков инородцев… но если они сохранят истинность христианской веры и чистоту духа своего, это возвысит их и даст им сил превозмочь все испытания. И тогда наступит утро. И Россия явится на свет обновленная, молодая и как бы надстоящая над Россией прежней. И никуда от этого не уйти, ибо здесь – предопределение. У России своя вера, у России свой путь.

И еще говорил Сильвестр…

Что делать россиянину в многотрудные времена?.. То же, что и государю его: помнить, что истоки всех бед российских – ненависть, и гордость, и вражда, и разобщенность, и маловерие к Богу (есть среди россиян и еретики и безбожники), и лихоимство, и грабление, и насилие. От этого нужно избавиться. Также следует россиянину взять для подражания образ царя правдивого и кроткого, следует положиться на трудолюбие, а также на терпение, терпение и терпение. Государя должно почитать и воле его быть послушным, ибо правду говорят осифляне[4], что он помазанник Божий, и от Бога происходит его власть, и каждого живущего на земле царь выше. Но в еще большей степени нужно почитать Царя Небесного; земной царь временен, а Небесный вечен. Царь вправе судить и карать, ибо он хозяин в своем дворе; оговорю только, ничтоже сумняшеся, – то, что он царь, не оправдание ему, но великая, во сто крат большая, нежели у любого из смертных, ответственность перед Богом. Вот в ответе его – и вся власть его!