Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13" (СИ) - Голон Серж

Несколько дней спустя после их встречи с г-ном де Пейраком ей принесли эту итальянскую, довольно дорогую безделушку. Она лежала в шкатулке, отделанной бархатом, там же она нашла и открытку. На ней значилось: «Для госпожи де Кастель-Моржа». Слезы Сабины упали на чистое золото. Что мог означать этот жест? В чем был скрытый смысл этой чаши? Прощение? Прощание?

Она сохранила и открытку, но потом сожгла ее, так как она юудила в ней беспочвенные надежды и причиняла ей боль.

Наступил апрель. Слежка не прекращалась, о посланнике не было никаких новостей.

Второе упоминание о Пасифике Жюссеране произошло при совершенно неожиданных обстоятельствах. Одна женщина из Нижнего города, следуя обычаю своих предков, утром и вечером подметала порог своего дома, чтобы прогнать духов. Однажды она вылила на снег ведро воды. Маркиз Виль д'Аврэй, проходя мимо, поскользнулся на этом катке, упал и не смог встать. Срочно вызвали Анжелику. Она обнаружила маркиза в трактире «Корабль Франции» в окружении своих друзей, которых он собрал со всего города. Там были все, даже ворчун, лейтенант полиции Гарро д'Антремон.

Виль д'Аврэй с бранью набросился на него.

— Посмотрите, что происходит из-за того, что вы не следите за выполнением ваших приказов. Толпа шалопаев и озорников сбивает вас с ног!

— Вас сбили?

— Нет! Но могли сбить!

При появлении Анжелики все с уважением и почтением расступились перед ней, как будто она владела волшебной палочкой, способной поставить на ноги любого.

Во время своего визита в резиденцию судьи Анжелика решила, что лейтенант полиции недоволен ее врачебной деятельностью. Именно поэтому присутствие Гарро д'Антремона расстроило ее.

— Вы разрешите мне осмотреть его, господин лейтенант? — спросила она.

— Ну конечно! Почему нет? Напротив, — пробормотал д'Антремон, удивленный таким началом.

В этот момент Анжелика вспомнила, что причина ее вызова к лейтенанту была совершенно иной. Но было уже поздно загладить неловкость. Бедный Гарро не понимал, почему так враждебно отнеслась к нему госпожа де Пейрак. В городе было мало женщин, которых бы он уважал так, как ее, кроме того, он тоже преклонялся перед ее красотой. Конечно, он был убежден, что она лгала ему в тех вопросах, что были связаны с делом Варанжа; все эти гасконцы — авантюристы, считают, что закон для них не писан. Но это к делу не относилось.

— Вы огорчили его, — сказал Виль д'Аврэй. — Какая муха вас укусила? Ах, моя дорогая, я так страдаю! Наверное, я сломал лодыжку.

Оказалось, что он ее просто вывихнул.

В течение всего осмотра Виль д'Аврэй стонал, плакал, хватался руками за своих друзей, желавших подбодрить его в столь тяжелые минуты. Анжелика убедилась сама и убедила его, что у него все цело.

Она рекомендовала ему две-три недели полного покоя, бинтовать ногу и класть ее на подушку.

— Я останусь здесь, — решил Виль д'Аврэй. — Для меня всегда найдется компания. Вы не против, Жанин? — обратился он к хозяйке трактира.

Все закончилось благополучно, и Анжелика призналась себе, что не очень расстроилась из-за того, что Виль д'Аврэй вынужден остаться в Нижнем городе прикованным к постели. Маркиз был чересчур любвеобилен, он любил пококетничать с женщинами, хотя предпочтение отдавал молодым юношам. Милая и умная Анжелика внушила ему такую страсть, что он забыл о всех, своих прежних привязанностях. Когда ее не было рядом, он скучал. Как и Никола де Бардане, он искал ее по всему Квебеку, хотел быть в курсе всех ее дел.

Теперь же положение изменилось, он будет не так непоседлив, как раньше, и она сможет видеться с ним тогда, когда сама этого захочет, и покинуть его всякий раз, как он покажется ей невыносимым. Виль д'Аврэй не был простофилей и все понял. Сначала он обвинил ее в жестокости, но потом вынужден был смириться. Теперь он был беззащитен и боялся, что она совсем забудет про него, откажется ухаживать за ним, а то и вовсе отдаст его в лапы этого корабельного хирурга Рагно, который называл себя врачом, но ничего, кроме вреда, не мог ему принести.

— Ах, как я люблю, когда ваша рука касается моей кожи! У вас такие нежные пальчики. Желая по меньшей мере хоть изредка ощущать прикосновение ее руки, он смирился и готов был на любые жертвы, Он тяжело переживал свое бездействие. Лишенный всех своих любовных похождений, он почувствовал в сердце необъяснимую пустоту.

Г-н Дажне, его священник, навещал маркиза и читал ему, но Виль д'Аврэй прогнал его: чем чаще он его видел, тем ярче были воспоминания о том, что он покинул его именно в тот момент, когда демоны угрожали его жизни.

Припомнив все пережитое прошлым летом, маркиз затосковал по молодому Александру де Росни, сопровождавшему его в начале путешествия и отказавшемуся вернуться в Квебек.

— О, дорогая Анжелика, — умолял он. — Говорят, что вы обладаете даром призывать к себе людей на расстоянии. Пожалуйста, заставьте вернуться моего Александра…

Два дня спустя Александр де Росни появился в большом зале «Корабля Франции». Поначалу никто не обратил особого внимания на этого путешественника с обмороженным носом и скулами, но, когда он сбросил свои меховые одежды, радости не было конца. Все узнали молодого красавчика с надутыми губками, которыми всегда любовался маркиз. Казалось невероятным, что он смог в это время года добраться сюда из Акадии, однако он был здесь. Он принес новости со всего побережья и своим приходом прорубил брешь в кольце зимы.

Сияющий маркиз благодарил Анжелику, она же убеждала его, что совершенно ни при чем. Не мог же он за два дня добраться до них, он должен был пуститься в дорогу по меньшей мере несколько недель, а то и месяцев назад.

Она усадила молодого человека на табурет и смазала бальзамом ожоги на его лице, потом с любовью взъерошила его светлые волосы. Этот милый храбрец был из той же породы, что и Филипп дю Плесси-Бельер, который с четырнадцати лет сражался на войне в кружевном воротничке.

Столь опасное путешествие сделало молодого человека более разговорчивым и поубавило его высокомерие.

Он рассказал, что многие районы обезлюдели, а в индейских вигвамах, где он думал найти прибежище, он находил мертвых жителей, скончавшихся от холода или голода, или того и другого одновременно.

— Это сумасшествие! — вздыхал маркиз. — Ты не должен был пускаться в эту авантюру, даже ради того, чтобы увидеть меня.

Александр пожал плечами. Ведь он был не одинок. Были и другие, которые рискнули одолеть огромную белую пустыню.

И он произнес имя Пасифика Жюссерана, «преданного» отца д'Оржеваля, которого он встретил в миссии Святого Франциска; он также направлялся в Квебек.

Ему также пришлось преодолеть тяжелые перевалы. Казалось, силы его на исходе, но он безумно жаждал продолжить путь. Он остановился в миссии на несколько дней, чтобы найти себе другую пару обуви, и в конце концов решил сшить ее сам. Он носил с собой сумку, с которой никогда не расставался, даже спал с ней. Его проводник-индеец отказался следовать за ним дальше. Пасифик долго наблюдал за Александром, затем сел рядом с ним на скамью и предложил ему закончить путешествие вдвоем. Он знал самые лучшие и самые короткие тропы, и они быстро доберутся до цели, а кроме того, опасно путешествовать одному в это время года.

Александр сделал вид, что согласен. Но утром, когда Пасифик был на иезуитской мессе — а он не мог ее пропустить, он был фанатично религиозен, — молодой человек покинув миссию и пошел по своей дороге. Он всегда путешествовал один, дабы избежать предательства своего попутчика.

— Хоть раз в жизни ты поступил разумно, — сказал Виль д'Аврэй. — Ты правильно сделал, что не пошел с ним. Я уверен, что он хотел убить тебя или того хуже!

— Во всяком случае, теперь он недалеко и должен вот-вот появиться, — высчитал Элуа Маколле, как только узнал все эти новости, — он придет со стороны Леви, как я и предполагал, остановится на ночь в своем жилище, потом пересечет Святой Лаврентий и направится прямо к епископу. Возможно, он ни о чем не догадывается… а может, и догадывается, у него дьявольское чутье… Ведь именно поэтому он хотел, чтобы Александр пошел с ним… он не хотел допускать, чтобы тот появился в Квебеке раньше его и все рассказал… И скорее всего он убил бы его… Для него это раз плюнуть… Это хитрое, мстительное животное, признающее только своего хозяина… и послушное этому хозяину даже на расстоянии…