Красная ягода. Черная земля. Сборник стихов - Анна Петровна Долгарева

вам

неплохой вот меня такой?»

Я хорошая, я чтобы радовать,

заберите меня домой.

Не берут, во дворы выносят,

во дворах оставляют тлеть.

Станут тучами, выпадут в осень,

растворятся во влажной земле.

Станут нами – совсем, без остатка,

прорастут по весне на горе.

…Обними меня крепко и сладко

у помойки в снежном дворе.

Февраль 2018

«Так хочется тепла, когда февраль…»

Так хочется тепла, когда февраль.

Так хочется домой, но нету дома,

А есть огни и небо, дождь и сталь

Машин, и пятна лиц полузнакомых.

А мы хотели – говорить, держась

За руки, но ни слова, ни ладони,

Который день дожди, мы тонем, тонем,

И был ли шанс?

Разбилась чашка, и течёт вода,

Осколки на пол падают без звука.

Мне к тридцати далась одна наука —

Я каждый раз прощаюсь навсегда.

Так хочется тепла, когда к весне.

Давай мы станем семена пшеницы.

Укроемся в земле, на глубине,

И будем спать,

И видеть сны.

И сниться.

Февраль 2020

«Когда разъединили города…»

Когда разъединили города,

Я вспомнила, как говорила: «Да,

Меня не надо провожать на поезд».

И петроградский ветер был напорист,

И от него дрожали провода.

И, показав проводнику билет,

Легла на полку. Выключили свет.

Всё было полупьяным, нереальным,

Любовь моя в толчках артериальных

Хранила от болезней и от бед.

Когда пришло дыхание чумы,

Мне стало страшно от того, что мы

Недели не могли прожить без ссоры,

Не целовались вместо разговора,

Не падали в постель, глухонемы.

А больше страха не было и нет.

Уж нам ли, русским, не привыкнуть к краху

Систем, законов, правил, Росгосстраха.

Увидимся, когда настанет свет.

Март 2020

«Я так боюсь поссориться с тобой…»

Я так боюсь поссориться с тобой —

чтоб это не было последним разговором.

Идёт весна, она идёт, как бой,

по городам, по красным светофорам.

И мы с тобой – мы происходим в ней,

но происходим как бы вопреки

огромной, обступающей войне,

невероятным приступам тоски.

Я так боюсь поссориться теперь —

со всеми, с кем когда-то говорила.

Наш Рагнарёк, и нам его терпеть,

собрав в кулак оставшиеся силы.

Но только нежность побеждает страх.

На небе – красно-синем, цвета мяса,

отчётливо виднеется корабль,

но мы вцепились в землю – в эти трассы,

хрущёвки и цветочные ларьки,

и станции метро, и магазины,

и это всё живое – вопреки.

И мы с тобой живые – вопреки.

И даже слышен стрёкот стрекозиный.

Пускай она уходит, эта дрянь,

огромная космическая хтонь.

Уйди, от городов моих отстань,

моих любимых никогда не тронь.

А что ещё, вот мой зелёный двор,

в нём жёлтые цветы и много света.

Я завершаю каждый разговор —

«люблю»,

поскольку важно только это.

Апрель 2017

«имя моё печаль…»

имя моё печаль,

и эта печаль глубока,

как осенняя прозрачная

призрачная река,

на студёную воду падает пёрышко и плывёт

за холодный октябрь, не смотря вперёд.

имя моё печаль,

я слышу, как яблоко в осеннем саду

срывается в траву, чтобы там гнить,

и над ним повисает паук, из брюха выпустив нить,

а яблоко лежит, и люди за ним не придут,

чтобы поднять, унести, варенье сварить,

так и лежать, и гнить.

имя моё никто,

не дают таким ни домов, ни могил,

никто меня к людям не выводил,

никто меня не крестил.

нет у меня дома, если и был когда,

ничего не помню, в голове у меня вода,

а если был бы, то не знала бы ледяных пустынь,

собирала бы яблоки в рассветную стынь,

влажные, холодные от росы,

и варенье варила в вечерние бы часы,

когда тени подступают, стучат в окно,

а я варю варенье, мне не холодно, не темно,

носила бы длинные волосы и алую шаль.

имя моё никто.

имя моё печаль.

имя моё любовь,

и я лежу на дне прозрачной реки,

запрокинута моя голова и руки легки,

и несёт меня иссиня-студёная эта вода

за чёрные леса, за далёкие города,

после выплеснет на берег, схлынет и отойдёт,

будут тебе и яблоки, и свечи под новый год,

будет тебе и дом, и убранная коса,

будут тебе долгие песни и звонкие голоса,

будет тебе варенье и синие небеса.

проступает на ладонях моих роса.

Сентябрь 2013

«У кота большая голова…»

У кота большая голова,

И из щёк его торчат усы.

В жизни не бывает волшебства,

Но бывают славные часы.

Отмеряй минуты. Красота

Есть в моменте, а потом умрёт.

Я сижу и трогаю кота,

Он даёт мне почесать живот.

Если обступила темнота,

Если кажется, что смерть близка,

Делай просто: покорми кота,

Вынеси какашки из лотка.

Так устроен, в общем, белый свет.

Кот даёт тепло, глядит в окно.

Кот живёт пятнадцать, в среднем, лет.

Ладно, двадцать. Больше не дано.

Я не знаю, что там впереди,

Доживу ль до старости, но кот

Лапами мне топчет по груди,

Словно так он