Владимир Маяковский - Стихи об Америке

БАРЫШНЯ И ВУЛЬВОРТ

Бродвей сдурел.                              Бегня и гу́лево.Дома́          с небес обрываются                                               и висят.Но даже меж ними                                 заметишь Ву́льворт.Корсетная коробка                                 этажей под шестьдесят.Сверху             разведывают                                     звезд взводы,в средних                  тайпистки                                   стрекочут бешено.А в самом нижнем —                                      «Дрогс со́да,грет энд фе́ймус ко́мпани-не́йшенал».А в окошке мисс                             семнадцати летсидит для рекламы                                  и точит ножи.Ржавые лезвия                            фирмы «Жиллет»кладет в патентованный                                          железный зажими гладит               и водит                             кожей ремня.Хотя         усов                 не полагается ей,но водит                по губке,                               усы возомня,—дескать —                   готово,                                наточил и брей.Наточит один                        до сияния лучикаи новый ржавый                             берет для возни.Наточит,               вынет                          и сделает ручкой.Дескать —                   зайди,                              купи,                                      возьми.Буржуем не сделаешься с бритвенной точки.Бегут без бород                             и без выражений на лице.Богатств буржуйских особые источники:работай на доллар,                                  а выдадут цент.У меня ни усов,                           ни долларов,                                                  ни шевелюр,—и в горле                застревают                                     английского огрызки.Но я подхожу                        и губами шевелю —как будто                через стекло                                       разговариваю по-английски.«Сидишь,                 глазами буржуев охлопана.Чем обнадежена?                                Дура из дур».А девушке слышится:                                      «О́пен,о́пен ди дор».«Что тебе заботиться                                       о чужих усах?Вот…          посадили…                              как дуру еловую».А у девушки                     фантазия раздувает парусаи слышится девушке:                                     «Ай ло́в ю».Я злею:             «Выйдь,                            окно разломай, —а бритвы раздай                              для жирных горл».Девушке мнится:                             «Май,май гöрл».Выходит               фантазия из рамок и мерок —и я      кажусь                   красивый и толстый.И чудится девушке —                                      влюбленный клеркна ней            женитьсяприходит с Во́лстрит.И верит мисс,                         от счастья дрожа,что я —              долларовый воротила,что ей           уже                  в других этажахготовы бесплатно                               и стол                                          и квартира.Как врезать ей                          в голову                                         мысли-ножи,что русским известно другое средство,как влезть рабочим                                   во все этажибез грез,                без свадеб,                                     без жданий наследства.

НЕБОСКРЕБ В РАЗРЕЗЕ

Возьми              разбольшущий                                         дом в Нью-Йорке,взгляни              насквозь                              на зданье на то.Увидишь —                     старейшие                                        норки да каморки —совсем             дооктябрьский                                       Елец аль Конотоп.Первый —                   ювелиры,                                    караул бессменный,замок           зацепился ставням о бровь.В сером               герои кино,                                   полисмены,лягут         собаками                          за чужое добро.Третий —                  спят бюро-конторы.Ест       промокашки                             рабий пот.Чтоб мир                 не забыл,                                  хозяин который,на вывесках                      золотом                                     «Вильям Шпрот».Пятый.            Подсчитав                               приданные сорочки,мисс         перезрелая                              в мечте о женихах.Вздымая грудью                              ажурные строчки,почесывает                      пышных подмышек меха.Седьмой.                 Над очагом                                      домашним                                                         высясь,силы сберегши                           спортом смолоду,сэр      своей законной ми́ссис,узнав об измене,                              кровавит морду.Десятый.                Медовый.                                  Пара легла.Счастливей,                      чем Ева с Адамом были.Читают              в «Таймсе»                                   отдел реклам:«Продажа в рассрочку автомобилей».Тридцатый.                     Акционеры                                         сидят увлечены,делят миллиарды,                                жадны и озабочены.Прибыль                 треста                             «изготовленье ветчиныиз лучшей                  дохлой                               чикагской собачины».Сороковой.                     У спальни                                       опереточной дивы.В скважину                    замочную,                                      сосредоточив прыть,чтоб Ку́лидж дал развод,                                            детективымужа          должны                         в кровати накрыть.Свободный художник,                                       рисующий задочки,дремлет в девяностом,                                          думает одно:как бы ухажнуть                            за хозяйской дочкой —да так,            чтоб хозяину                                   всучить полотно.А с крыши стаял                             скатертный снег.Лишь ест                 в ресторанной высибольшие крохи                           уборщик негр,а маленькие крошки —                                         крысы.Я смотрю,                  и злость меня беретна укрывшихся                          за каменный фасад.Я стремился                       за 7000 верст вперед,а приехал                 на 7 лет назад.

АМЕРИКАНСКИЕ РУССКИЕ