Владимир Маяковский - Стихи об Америке

БОГОМОЛЬНОЕ

Большевики                      надругались над верой православной.В храмах-клубах —                                  словесные бои.Колокола без языков —                                           немые словно.По божьим престолам                                        похабничают воробьи.Без веры                 и нравственность ищем напрасно.Чтоб нравственным быть —                                                  кадилами вей.Вот Мексика, например,                                          потому и нравственна,что прут               богомолки                                  к вратам церквей.Кафедраль —             богомольнейший из монашьих институтцев.Брат «Notre-Dame’a»                                     на площади,—                                                               а около,запружена народом,                                    «Площадь Конституции»,в простонародии —                                    «Площадь Со́кола».Блестящий                   двенадцатицилиндровый                                                                Пакардостановил шофер,                                 простоватый хлопец.— Стой, — говорит,—                                       помолюсь пока…—донна Эсперанца Хуан-де-Лопец.Нету донны                     ни час, ни полтора.Видно, замолилась.                                   Веровать так веровать.И снится шоферу —                                    донна у алтаря.Парит           голубочком                                душа шоферова.А в кафедрале                          безлюдно и тихо:не занято                 в соборе                                 ни единого стульца.С другой стороны                                у собора —                                                     выходсразу          на четыре гудящие улицы.Донна Эсперанца                               выйдет как только,к донне              дон распаленный кинется.За угол!              Улица «Изабелла Католика»,а в этой улице —                              гостиница на гостинице.А дома —                  растет до ужинасвирепость мужина.У дона Лопецатерпенье лопается.То крик,              то стониспускает дон.Гремит             по квартире                                  тигровый соло:— На восемь частей разрежу ее! —И, выдрав из уса                              в два метра волос,он пробует                    сабли своей остриё.— Скажу ей:                      «Ина́че, сеньора, лягте-ка!Вот этот               кольт                          ваш сожитель до гроба!» —И в пумовой ярости —                                        все-таки практика! —сбивает              с бутылок                                дюжину пробок.Гудок в два тона —приехала донна.Еще        и рев                  не успел уйтиза кактусы                   ближнего поля,а у шоферских                          виска и грудинависли               клинок и пистоля.— Ответ или смерть!                                     Не вертеть вола!Чтоб донна                    не могла                                    запираться,ответь немедленно,                                    где былажена моя                 Эсперанца? —— О дон Хуан!                          В вас дьяволы зло́бятся.Не гневайте                     божью милость.Донна Эсперанца                               Хуан-де-Лопецсегодня               усердно                              молилась.

МЕКСИКА — НЬЮ-ЙОРК

Бежала              Мексика                             от буферовгорящим,                 сияющим бредом.И вот          под мостом                               река или ров,делящая                два Ларедо.Там доблести —                              скачут,                                          коня загоня,в пятак            попадают                             из кольта,и скачет конь,                        и брюхо коняо колкий кактус исколото.А здесь              железо —                                не расшатать!Ни воли,               ни жизни,                                ни нерва вам!И сразу              рябит                         тюрьма решетавам       для знакомства                                   для первого.По рельсам                     поезд сыпет,под рельсой                      шпалы сыпятся.И гладью                 Миссисипипод нами миссисипится.По бокам                поезда                            не устанут сновать:или хвост мелькнет,                                   или нос.На боках поездных                                 страновеют слова:«Сан Луи́с»,                      «Мичига́н»,                                          «Иллино́йс»!Дальше, поезд                          огнями расцвеченный!Лез,        обгоняет,                         храпит.В Нью-Йорк несется                                     «Тве́нти се́нчериэкспресс».                   Курьерский!                                         Рапи́д!Кругом дома,                        в этажи затерявпутей          и проволок множь.Теряй шапчонку,                             глаза задеря,все равно —                       ничего не поймешь!

БРОДВЕЙ

Асфальт — стекло.                                  Иду и звеню.Леса и травинки                            сбриты.На север                с юга                          идут авеню,на запад с востока —                                      стриты.А между —                     (куда их строитель завез!) —дома         невозможной длины.Одни дома                    длиною до звезд,другие —                 длиной до луны.Янки         подошвами шлепать                                             ленив:простой               и курьерский лифт.В 7 часов                  человечий прилив,в 17 часов —                        отлив.Скрежещет механика,                                       звон и гам,а люди             немые в звоне.И лишь замедляют                                  жевать чуингам,чтоб бросить:                         «Мек мо́ней?»Мамаша               грудь                         ребенку дала.Ребенок                с каплями и́з носу,сосет           как будто                            не грудь, а долла́р —занят          серьезным                               бизнесом.Работа окончена.                               Тело обвейв сплошной                     электрический ветер.Хочешь под землю —                                       бери собвей,на небо —                   бери элевейтер.Вагоны              едут                       и дымам под рост,и в пятках                  домовьих                                    трутся,и вынесут                  хвост                             на Бру́клинский мост,и спрячут                 в норы                              под Гу́дзоном.Тебя ослепило,                            ты                                 осовел.Но,      как барабанная дробь,из тьмы               по темени:                                  «Кофе Максве́лгуд       ту ди ласт дроп!».А лампы               как станут                                 ночь копать,ну, я доложу вам —                                   пламечко!Налево посмотришь —                                         мамочка мать!Направо —                    мать моя мамочка!Есть что поглядеть московской братве.И за́ день                  в конец не дойдут.Это Нью-Йорк.                           Это Бродвей.Гау ду ю ду!Я в восторге                       от Нью-Йорка города.Но      кепчонку                      не сдерну с виска.У советских                     собственная гордость:на буржуев                     смотрим свысока.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЮ