Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский

вот она, вот и она

30_ Ну право же право хороша хороша

Прямо огонь в ее узких глазах —

И тут же к Темучину прямо ведут

Здравствуй Исуй, здравствуй Исуй!

Сядь где нагрела сестра Исуген

Место ее будет место твое

Ты, старшая, тоже станешь хатунь!

Сидит перед юртой и пьет Темучин

Справа жена Исуй-хатунь

Слева жена Исуген-хатунь

40_ Кругом монголы ходят и пьют

Со всей силы монголы били татар

А теперь они только ходят и пьют…

Перед юртой хатуни — Исуген и Исуй

А между них Темучин Чингисхан

Тяжко вдруг вздохнула Исуй

Тяжко вдруг вздохнула она

Услышал грустный вздох Чингисхан

И призадумался Темучин:

Ах отчего же тягостный вздох?

50_ Ох до чего же унылое ох

Ух почему же унылое ух

Слышится мне изо рта у Исуй?

Строй Чурчидай! Строй Хуилдар!

Строй уругутов и мангутов в строй!

Строй свою силу, силач Богурчи!

А кто вне строя так тот не свой!

Строит уругутов богатырь Чурчидай

Строит мангутов дорогой Хуилдар

В строй встали силы силача Богурчи

60_ Вне строя один лишь воин нестроевой

Кто ты и как ты к нам-то попал?

Откуда ты здесь и зачем ты тут?

Били ведь монголы голых татар

А ты ведь выше оси колеса…

Да, били монголы, били татар

Рубили нам головы выше осей

За Исуй-женой я пришел сюда

А сам я татарский ханский зять.

Это избиение татарской родни имело причиной следующие события, изложенные в летописи «Золотая пуговица»:

…Следуя к дому, Есугай-багатур захотел пить и сошел с коня по дороге, где сидели татары и пировали. Там были старые его враги. Говоря: «Враг-Есугай приехал!» они вспомнили о прежних нападениях и из вражды подмешали яд и дали ему напиться. В середине пути ему стало плохо. Три дня он ехал, а достигнув юрты, сильно занемог и вскоре скончался.

258. РЕЧИ ОНГ-ХАНА

Говорил Онг-хан кереитский:

Кереитский мы народ христианский

Вы, монгольский, вы народ шаманский

А уйгуры-то народ манихейский —

Говорил так Онг, Ван-хан кереитский

Говорил Тугрыл-хакан Темучину.

Говорил Онг-Ван, хан кереитский:

Был твоему отцу я назван братом

Называйся ты моим сыном

10_ Черной ночью будь ты бурым волком

Ясным утром будь ты черный ворон

А когда восстанут грязные повстанцы

Цвет лица твоего останься как и прежде

Цвет его всегда всё тот же будет,

Даже если враг лицо покажет

Никогда в лице ты не меняйся

И зовись моим природным сыном

Я же буду отцом тебе назван.

Говорил Онг-хакан кереитский:

20_ Пусть шепнет змей зубастый

А мы не услышим

Прошипит змей клыкастый

А мы не поверим

Что пройдет нам сквозь зубы

То услышим

Что сами скажем

Тому и поверим.

Говорил Онг-хакан, хан кереитский:

Шел я брел я по стране найманов

30_ Пробирался по земле кара-китаев

Чернопегих драных коз пять штук доил

Да хромого верблюда подкалывал

Кровь сосал и опять подкалывал

Всё при плохоньком коне с вороным хвостом

Да с дырой во лбу с черной челкою

Оттого-то я ослабел теперь.

Говорят у меня печень смрадная

Пара почек моченые кислые

Говорят у меня сердце дряблое

40_ Да к тому же трухлявые легкие.

Я за это всем им в морду плевал

Всем этим братьям моим меньшим

И рабам повелел им в морду плевать

И плевали, да плевали они

Все теперь мои братья оплеванные.

Говорил Онг, хан-хакан кереитский:

Змей у которого много голов

Хуже змея у которого много хвостов

Голова хвосты уведет в дыру

50_ А того переедет телега.

Так будь мне сыном, о Темучин

И старого помни заветы отца.

Говорил Онг-хан кереитский:

Долгие дожди мешают пиру

Из канавы не начать облавы

Бегает лисица от капкана

Сон спокойный отгоняют духи.

Говорил все это Онг Ван-хан кереитский

Называемый попом Иваном.

259. ПЕСЕНКА ДЖАМУХИ

Давай-ка спешимся у гор

У гор любой гляди в упор

Бери топор гори костер

Не так ли, брат, не так ли?

Давай с коней у рек долой

На берегу бери любой

С собой еды кусок большой

Не так ли, брат, не сяк ли?

Из «Золотой пуговицы»:

…Темучин и Джамуха были друзьями только один год. Они дружили также часть следующего года. Однажды они сказали друг другу: «Откочуем-ка с этой старой кочевки!» — и в шестнадцатый день первого летнего месяца в полуденный час откочевали. Когда они ехали впереди, Джамуха спел песню, но Темучин не понял ее смысла и ничего не ответил. Отстав и подождав пока подъедет повозка, он сказал своей матери Углен:

— Джамуха-побратим спел песню. Я не мог понять ее смысла и ничего не ответил. «Спрошу у матушки!» — решил я. Вот и приехал.

Как только он это произнес, прежде чем Углен успела выговорить слово, Бертучин сказала:

— Говорят, побратим Джамуха скучает. Настало время, и мы ему наскучили. Мы двинемся дальше и отделимся от него. Будем двигаться всю ночь!

260. КЛЯТВА У БЕЛЫХ БУНЧУКОВ

Победим и тебе отдадим.

Всё тебе, главный хан

Ты хакан-океан

Если выйдешь облавою с нами

Мы сайгачьи стада

Словно стадо скота

Сгоним в круг, чтоб касались рогами

Победим и тебе отдадим,

А поедешь облавой лесами

Мы натянем порты

И маральи гурты

В круг сведем, чтобы терлись бедрами

Победим и тебе отдадим.

Если с