Не отрекаются любя. Полное собрание стихотворений - Вероника Михайловна Тушнова

шороха в доме пустом,

он весь потемнел и намок,

ступени завалены палым листом,

висит заржавелый замок…

А гуси летят в темноте ледяной,

тревожно и хрипло трубя…

Какое несчастье

случилось со мной –

я жизнь прожила

без тебя.

Синицы

Я с детства зверей любила,

котов за хвост не таскала,

а если синиц ловила,

так вскорости отпускала.

Тоскливо мне видеть было,

как птицы о прутья бьются,

как шариками унылыми

дремлют, чтоб не проснуться.

А за окном вьюжило,

в сени снег задувало,

клетку я выносила,

дверку приоткрывала,

и ждала с нетерпеньем,

и прыгала, и смеялась,

как будто бы в то мгновенье

в синицу переселялась.

Как будто с ней в путь отправилась…

И еще одно допускаю:

мне мое всемогущество нравилось –

вот поймала

и отпускаю!

Может, долго не поняла бы

я без этих пичужек славных, –

отпускать –

это счастье сильных,

взаперти держать –

мука слабых.

«Много счастья и много печалей на свете…»

Много счастья и много печалей на свете,

а рассветы прекрасны,

а ночи глухи…

Незаконной любви

незаконные дети,

во грехе родились они –

эти стихи.

Так уж вышло, а я ни о чем не жалею,

трачу, трачу без удержу душу свою…

Мне они всех рожденных когда-то милее,

оттого что я в каждом тебя узнаю.

Я предвижу заране их трудную участь,

дождь и холод у запертых глухо дверей,

я заране их долгой бездомностью мучусь,

я люблю их – кровиночки жизни моей.

Все равно не жалею.

Мне некогда каяться.

Догорай, мое сердце, боли, холодей, –

пусть их больше от нашего счастья останется,

перебьются!

Земля не без добрых людей!

«Сутки с тобою…»

Сутки с тобою,

месяцы – врозь…

Спервоначалу

так повелось.

Уходишь, приходишь,

и снова,

и снова прощаешься,

то в слезы, то в сны

превращаешься,

и снова я жду,

как во веки веков

из плаванья женщины ждут

моряков.

Жду утром, и в полдень,

и ночью сырой,

и вдруг ты однажды

стучишься: – Открой! –

Тепла, тяжела

дорогая рука…

…А годы летят,

как летят облака,

летят-пролетают,

как листья, как снег…

Мы вместе – навек.

В разлуке – навек.

«Искалечить жизнь меня хотела…»

Искалечить жизнь меня хотела:

злом изранить,

отравить неверьем…

Верю правде сердца,

праву тела.

Верю детям, птицам и деревьям.

Даже без пристанища,

без крова,

под чужою запертою дверью,

все равно я верю счастью,

верю.

Пусть не у меня,

так у другого.

Отступить от веры не могу я,

душу не возьму себе другую.

Верю очагу

и верю дому,

верю вечному теплу земному!

«Я стучусь в твое сердце…»

Я стучусь в твое сердце:

– Отвори, отвори,

разреши мне

в глаза поглядеться твои,

оттого, что забыла уже

о весне,

оттого, что давно не летала

во сне,

оттого, что давно

молодой не была,

оттого, что

бессовестно лгут зеркала…

Я стучу в твое сердце:

– Отвори, отвори,

покажи мне меня,

возврати, подари!

Вечер. Снегопад

Сегодня первый снегопад

под вечер начался.

В лебяжий пух разубран сад,

дорога в перьях вся.

Тяжелый снег, крутясь, закрыл

бессолнечную высь,

как будто сотни белых крыл

бесшумно понеслись.

И город сквозь метель поплыл,

качаясь все сильней,

и мрак его посеребрил

гирляндами огней.

А у меня на сердце грусть

и холодно рукам…

Скажи, когда я отучусь

грустить по пустякам?

Когда я наконец пойму,

что, где бы ни был ты,

не надо сердцу моему

пугаться пустоты.

Судьба соединила нас

на весь остаток дней.

Но я сейчас,

сейчас,

сейчас

хочу любви твоей!

Молчание

Ты верен святости обряда,

и в том душа твоя права.

Ты слов боишься,

но не надо

переоценивать слова.

Я понимаю, понимаю,

твое смятение щажу

и тоже молча обнимаю,

и тоже молча ухожу.

Ты не преступишь обещанья,

ты не откликнешься на зов,

но не солжет

твое молчанье –

оно отчаяннее слов.

Все изумленнее, жаднее,

нежнее слушаю его

и ни о чем

не сожалею,

и не жалею

ничего!

Без тебя

Я бы рада спрятаться

где-нибудь в подвале,

чтоб меня не звали

полевые дали,

Чтоб не воевали

с тишиной грачи,

чтоб не колдовали

надо мной лучи.

А они, как назло,

в сердце бьют без промаха…

Зацвела черемуха…

Отцвела черемуха…

Отзвенели ландыши

по овражкам,

Уступили ландыши

лес ромашкам…

Я от лип медовых

ночь не сплю которую,

от небес бездонных

окна – шторою.

А за шторой плотною

сердце мается.

Это я «работаю»,

называется!

Нет, не стану каяться,

лень виня, –

руки опускаются

у меня.

Без тебя не могу

столько долгих дней!

Забелели в снегу

лапы тополей.

Без тебя пуста земля,

белый свет потух…

Тополя… тополя…

тополиный пух…

«Где-то по гостиничным гостиным…»

Где-то по гостиничным гостиным

изводилась я тоской по доме,

самолет ждала твой

на пустынном,