Райнер Мария Рильке - Новые стихотворения

Боргебю-горд

Здесь два пути, ведущих в никуда.Но вот в мечтах блуждая, как по лесу,идешь одним из них. И пред тобойцветник знакомый с каменной плитойи надписью знакомой: «БаронессаБрите Софи» — и снова, как всегда,ощупываешь стершиеся датырождения и смерти на плите.Как непомерна этих встреч оплата!

10 Что медлишь ты под вязом в темноте,чего ты ждешь, как будто в первый разступаешь, на сырую эту землю?

13 Чем именно тебя привлек сейчасцветник соседний — солнечный, — не тем ли,что там не холод плит, а пламя роз?

16 Сюда наведываясь то и дело,ты почему стоишь оторопелои перед флоксом словно в землю врос?

Прощание

О как я в суть прощания проник!Я помню, как в клубке неразрешеннойжестокой тьмы на миг союз исконныйвнезапной вспышкой предо мной возник.

5 И далью расстояния уменьшен,неясный образ за моим окномто окликал меня, как сонмы женщин,то, провожая, помавал платком.

9 Но, может быть, весь этот трепет белый,необъяснимый на мою беду,был яблоновым деревом в цвету,с которого кукушка вдруг слетела.

Познание смерти

Мы ничего не знаем про уходраз навсегда ушедших. И не намсудить о смерти, забежав вперед,приглядываясь к сдвинутым чертам

5 на маске трагедийного конца.Пока мы здесь разыгрываем ролив надежде славной лицедейской доли, —играет смерть от своего лица.

9 Но ты ушла, и к нам одновременнопроник луч подлинности в ту же щель,в которой ты исчезла с нашей сцены:луч яви, нам неведомый досель.

13 А мы за славой гонимся упрямо,мы упиваемся своей игрой…Но вырвавшееся из нашей драмытвое существование порой

17 нас будто тянет за собой из плена,чтоб вдохновить нас подлинностью яви.И в те минуты мы самозабвенноиграем жизнь, не думая о славе.

Голубая гортензия

Как слой сухой зеленой краски в тигле,шершава и суха ее листваза зонтиком цветов, чья синеваих не проникла — только к ним приникла,

5 как отражение, как пеленарассеивающейся слезной влаги,и, как в старинной голубой бумаге,в них есть лиловость, серость, желтизна.

9 Как детский фартук сношенный, любимый, —застирана и выцвела она: —Как этой жизни краткость ощутима!

12 Но вот голубизною обновленнойсоцветий жизнь опять воскрешена,и синь сияет пред листвой зеленой.

Перед дождем

Внезапно зелень парка, каждый лист,утратив что-то, разом потускнели.А он бесшумно подступает к цели,он — у окна. В кустах раздался свист

5 зуйка, настойчивый и исступленный.(Нам сразу вспомнился Иероним.)Так одиночество и страсть с разгонувзмывают ввысь к потокам дождевым.

9 Старинные портреты на стенахпред нами расступаются, как тени,как будто мы мешаем болтовней им.

12 Свет сумерек в нечетком отраженьискользит по бледным, выцветшим обоям,на нас, как в детстве, навевая страх.

В зале

Вдруг выступили к нам из темнотывсе эти камергеры в орденах,как, ночь вкруг орденской своей звезды,едва заметно блещущей впотьмах,и эти дамы хрупкие в сетяхсвоих нарядов, в пышных кружевах,с руками крошечными, как ошейникболонки, возлежащей на коленях,от нас не отступая ни на шаг,теснятся возле каждого из нас.

11 А мы, их всех нисколько не боясь,жизнь нашу строим так, как разумеем —по-своему. Их цель была цвести,иначе — хорошеть. Мы — только зреем,зреть это значит исподволь расти.

Последний вечер

(из собрания г-жи Нонна)

И ночь, и долгая езда. И заоградой парка конные отряды.А он от клавишей отвел глаза,он, от нее не отрывая взгляда,

5 как в зеркало смотрел в ее чертыи узнавал себя на самом деле.Они при каждом звуке хорошели,но было в них предвестие беды.

9 И вдруг — как будто стерлась вся картина.Она стояла, прислонясь к камину,удерживая сердца стук рукой.

12 Свежело. Смолкли звуки клавесина.И странен на столе в углу гостинойбыл черный кивер с мертвой головой.

Юношеский портрет отца

В глазах мечта. На чистом лбу — пространствадалекого дыханье. Возле рта —соблазна юношеского упрямство,и вся фигура в шитое убранство5 дворянской стройной формы заперта.На сабельном эфесе кисти рукв спокойном выжиданьи улеглись.И вот — как будто их не стало вдруг,как будто их пространство поглотило.10 И разом очертанья расплылись,и мы угадываем их насилу,и взгляд к изображению прилип…

13 О, истлевающий дагерротипв руках, чье время тлеть не наступило.

Автопортрет 1906 года

Дворянства древнего сквозь поколеньяпечать в надбровье и разрезе глаз.Во взгляде детский страх еще подчаспокорностью синеет, но без тенихолопства, — женской верностью светясь.И рот, как рот, — большой и без прикрас,и точный в передаче воплощеньяправдивости. И лоб его под сеньюбезмолвных теней прячется, склонясь.

10 Но все это не связано пока:удачи и страданья не срастилав живую крепь связующая сила,но так созданье подлинности былов веках задумано издалека.

Король

В шестнадцать лет он воссел на трон.Государит в шестнадцать лет.Сидит, как в засаде, и смотрит онрассеянно на совет

5 старейшин и дальше куда-то в зал.Его душа холодна,как шею обвивший холодный металлтяжелой цепи Руна.

9 А смертный приговор судьикоролевской подписи ждет.Всем так жалко его сейчас!

12 О знал бы только этот народ,что он считает, не торопясь,до семидесяти.

Воскресение

Граф снова видит солнце.Он слышит трубный глас.И отряхнули сон свойтринадцать пар глаз

5 сыновних. А там, у двери,обе стоят жены.И все (в глазах доверье)к вечности воскрешены.

9 И ждут семьею всеюпоявления в их рядуЭриха и Доротеи,в шестьсот десятом году

13 умерших во Фландрии, чтобысегодня детьми из гробавосстать у всех на виду.

Знаменосец

Другие чувствуют лишь боль в костях,железа тяжесть и шершавость ткани,пускай чарует взгляд пера мельканье,но каждый одинок до одичанья,а он несет возлюбленный свой стяг,как женщину в торжественном наряде.

7 Тяжелый шелк за ним ступает сзади,порой вздымая волны, как река.Он видит въявь, зажмурившись слегка,улыбку, сберегаемую свято.

11 Когда же засверкают вражьи латы,чтоб вырвать в схватке стяг из рук солдата,

13 как бы лишив родительской опеки,сорвав с древка, он даст ему приютна сердце, чтобы сохранить навеки.

18 Другие это славой назовут.

О том, как последний из графов фон Бредероде избежал турецкого плена

Гнались жестоко и издалека,пеструю смерть ему швыряли вслед.Он лишь спасался бегством от врага.Ему казалось, что сошла на нет

5 тень праотцов его. Ведь точно такохотник правит зверя. Шум водыпривлек его вниманье. Из бедыв мгновенье ока найден выход. Шаг

9 достойный отпрыска дворянской крови.Улыбка женственная придалаего чертам законченным медовье

12 блаженство. Всадник чуть привстал с седла,и конь пошел с величьем сердца вровень.Река, как дом родной, их приняла.

Куртизанка