Сборник - Серебряный век русской поэзии

Пустая чаша

Отцы и дети, в играх шумныхВсё истощили вы до дна,Не берегли в пирах безумныхВы драгоценного вина.

Но хмель прошел, слепой отвагиПотух огонь, и кубок пуст.И вашим детям каплей влагиНе омочить горящих уст.

Последним ароматом чаши —Лишь тенью тени мы живем,И в страхе думаем о том,Чем будут жить потомки наши.

Волны

О если б жить, как вы живете, волны,Свободные, бесстрастие храня,И холодом, и вечным блеском полны!..Не правда ль, вы – счастливее меня!

Не знаете, что счастье – ненадолго…На вольную, холодную красуГляжу с тоской: всю жизнь любви и долгаСвятую цепь покорно я несу.

Зачем ваш смех так радостен и молод?Зачем я цепь тяжелую несу?О, дайте мне невозмутимый холодИ вольный смех, и вечную красу!..

Смирение!.. Как трудно жить под игом,Уйти бы к вам и с вами отдохнуть,И лишь одним, одним упиться мигом,Потом навек безропотно уснуть!..

Ни женщине, ни Богу, ни отчизне,О, никому отчета не даватьИ только жить для радости, для жизниИ в пене брызг на солнце умирать!..

Но нет во мне глубокого бесстрастья:И родину, и Бога я люблю,Люблю мою любовь, во имя счастьяВсе горькое покорно я терплю.

Мне страшен долг, любовь моя тревожна.Чтоб вольно жить – увы! я слишком слаб…О, неужель свобода невозможна,И человек до самой смерти – раб?

Двойная бездна

Не плачь о неземной отчизне,И помни, – более того,Что есть в твоей мгновенной жизни,Не будет в смерти ничего.

И жизнь, как смерть необычайна…Есть в мире здешнем – мир иной.Есть ужас тот же, та же тайна —И в свете дня, как в тьме ночной.

И смерть и жизнь – родные бездны;Они подобны и равны,Друг другу чужды и любезны,Одна в другой отражены.

Одна другую углубляет,Как зеркало, а человекИх съединяет, разделяетСвоею волею навек.

И зло, и благо, – тайна гроба.И тайна жизни – два пути —Ведут к единой цели оба.И всё равно, куда идти.

Будь мудр, – иного нет исхода.Кто цепь последнюю расторг,Тот знает, что в цепях свободаИ что в мучении – восторг.

Ты сам – свой Бог, ты сам свой ближний.О, будь же собственным Творцом,Будь бездной верхней, бездной нижней,Своим началом и концом.

Леонардо да Винчи

О, Винчи, ты во всём – единый:Ты победил старинный плен.Какою мудростью змеинойТвой страшный лик запечатлен!

Уже, как мы, разнообразный,Сомненьем дерзким ты велик,Ты в глубочайшие соблазныВсего, что двойственно, проник.

И у тебя во мгле иконыС улыбкой Сфинкса смотрят вдальПолуязыческие жены, —И не безгрешна их печаль.

Пророк, иль демон, иль кудесник,Загадку вечную храня,О, Леонардо, ты – предвестникЕще неведомого дня.

Смотрите вы, больные детиБольных и сумрачных вековВо мраке будущих столетийОн, непонятен и суров, —

Ко всем земным страстям бесстрастный,Таким останется навек —Богов презревший, самовластный,Богоподобный человек.

Игорь Северянин

(1887–1941)

Мои похороны

Меня положат в гроб фарфоровый,На ткань снежинок яблоновых,И похоронят (…как Суворова…)Меня, новейшего из новых.

Не повезут поэта лошади —Век даст мотор для катафалка.На гроб букеты вы положите:Мимоза, лилия, фиалка.

Под искры музыки оркестровой,Под вздох изнеженной малины —Она, кого я так приветствовал,Протрелит полонез Филины.

Всё будет весело и солнечно,Осветит лица милосердье…И светозарно, ореолочноСогреет всех мое бессмертье!

1910

«Я прогремел на всю Россию…»

Я прогремел на всю Россию,Как оскандаленный герой!..Литературного МессиюВо мне приветствуют порой.Порой бранят меня площадно, —Из-за меня везде содом!Я издеваюсь беспощадноНад скудомысленным судом.Я одинок в своей задаче,И оттого, что одинок,Я дряблый мир готовлю к сдаче,Плетя на гроб себе венок.

1911. Лето

Боа из хризантем

Вы прислали с субреткою мне вчера хризантемы —Бледновато-фиалковые, бледновато-фиалковые…Их головки закудрились, ароматом наталкиваяВластелина Миррэлии на кудрявые темы…Я имею намеренье Вам сказать в интродукции,Что цветы мне напомнили о тропическом солнце,О спеленатых женщинах, о янтарном румянце.Но японец аляповат для моей репродукции.А потом мне припомнился – ах, не смейтесь! – констрактор,И боа мне понравилось из маркизных головок…Вы меня понимаете? Я сегодня неловок…О, в поэзах изысканных я строжайший редактор!Не имею намеренья, – в этот раз я намерен, —Вас одеть фиолетово, фиолетово-бархатно.И – прошу Вас утонченно! – прибегите Вы в парк одна,У ольхового домика тихо стукните в двери.Как боа хризантемное бледно-бледно фиалково!Им Вы крепко затянете мне певучее горло…А наутро восторженно всем поведает Пулково,Что открыли ученые в небе новые перлы…

1911

Это только в жасмин…

Это только в жасмин… Это только в сирень…Проклинается город надрывно…Заночеет бело, – и в простор деревеньОкрыляется сердце порывно…

И не хочется сна… И зачем ты один?..Кто-то бродит в ничем… Что-то в ком-то…Это только в сирень… Это только в жасмин…Это только узоры экспромта…

1912

Мороженое из сирени!

– Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!Полпорции десять копеек, четыре копейки буше.Сударыни, судари, надо ль? – не дорого – можно без прений…Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!Я сливочного не имею, фисташковое все распродал…Ах, граждане, да неужели вы требуете крэм-брюле?Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа,На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ!Сирень – сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном кренеЗальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок…Мороженое из сирени, мороженое из сирени!Эй, мальчик со сбитнем, попробуй! Ей-богу, похвалишь, дружок!

1912

Эпилог

IЯ, гений Игорь Северянин,Своей победой упоен:Я повсеградно оэкранен!Я повсесердно утвержден!От Баязета к Порт-АртуруЧерту упорную провел.Я покорил Литературу!Взорлил, гремящий, на престол!Я – год назад – сказал: «Я буду!»Год отсверкал, и вот – я есть!Среди друзей я зрил Иуду,Но не его отверг, а – месть.– Я одинок в своей задаче! —Презренно я провозгласил.Они пришли ко мне, кто зрячи,И, дав восторг, не дали сил.Нас стало четверо, но силаМоя, единая, росла.Она поддержки не просилаИ не мужала от числа.Она росла, в своем единствеСамодержавна и горда, —И, в чаровом самоубийстве,Шатнулась в мой шатер орда…От снегоскалого гипнозаБежали двое в тлень болот;У каждого в плече заноза —Зане болезнен беглых взлет.Я их приветил: я умеюПриветить всё, – божи, Привет!Лети, голубка, смело к змею!Змея! обвей орла в ответ!

IIЯ выполнил свою задачу,Литературу покорив.Бросаю сильным на удачуЗавоевателя порыв.Но даровав толпе холоповЗначенье собственного «я»,От пыли отряхаю обувь,И вновь в простор – стезя моя.Схожу насмешливо с престолаИ ныне, светлый пилигрим,Иду в застенчивые долы,Презрев ошеломленный Рим.Я изнемог от льстивой свиты,И по природе я взалкал.Мечты с цветами перевиты,Росой накаплен мой бокал.Мой мозг прояснили дурманы,Душа влечется в Примитив.Я вижу росные туманы!Я слышу липовый мотив!Не ученик и не учитель,Великих друг, ничтожных брат,Иду туда, где вдохновительМоих исканий – говор хат.До долгой встречи! В беззаконцеВеротерпимость хороша.В ненастный день взойдет, как солнце,Моя вселенская душа!

1912