Судьбы моей калейдоскоп - Людмила Яковлева

подобрать очки, оплатить счета, застраховаться… Зимой, когда в наших широтах темно с утра до вечера, здания торгового центра сверкают огнями, как бриллиант. Мой муж, указывая на него, напоминает мне о высокой цене электричества. А я отвечаю, что он может не волноваться, за все платим мы, посетители. Одинокие люди, как мы заметили, приходят сюда утром и проводят здесь весь день, встречая друг друга, беседуя, распивая кисловатый финский кофе. Народу здесь, как на Невском.

Однажды я, стоя в сторонке от оживленного людского потока, разговаривала по-русски с одной из своих приятельниц. На ней была широкополая черная шляпа, на мне – бордовая. Вдруг мы обратили внимание на пожилого мужчину, который, постепенно сужая круги, начал ходить вокруг нас. Мы решили, что его раздражает наш русский, и стали говорить потише. Когда старичок в своем кружении приблизился к нам вплотную, то резко спросил: «Вдовы?» – «К счастью, нет!» – ответила я. Но мужчину такой ответ не обескуражил. Он стал расспрашивать нас и рассказал о себе. Узнав, что в прошлом я – врач, он сообщил, что покойная жена его также была врачом. Потом был несчастный случай, она получила травму головы, долго болела и, в конце концов, умерла. Но он не прочь снова жениться на враче. Ушел от нас он с большой неохотой. А мы потом в наших разговорах долго подсмеивались над ним.

А уж что касается моего мужа, то ему вообще нет отбоя от ухажерок. Дело в том, что он не очень любит ходить в магазины. В Мальми есть очень удобная гранитная скамья под часами. Там мы обычно назначаем встречи. На этой скамье я усаживаю своего мужа, и он ждет моего возвращения. Так вот, как только он остается один, сразу к нему подсаживается какая-нибудь старушка с вероятно обычным здесь вопросом: «Вдовец?» Разочаровавшись, она не уходит, а долго разговаривает и рассказывает о себе. Подсаживаются и мужчины, поболтать. Можно сказать, что наш торговый центр – большой клуб одиноких людей и тех, кому не с кем поговорить.

В одном из недорогих кафе есть два стола, которые никогда никто из обычных посетителей не занимает. С утра и до вечера здесь сидят мужчины, только мужчины. Это своеобразный мужской клуб. Взяв по чашечке кофе, они обсуждают мировые проблемы. Как и в дорожащем своими традициями английском клубе, здесь никто никогда не видел ни одной женщины.

Вечером наш торговый центр принимает совсем другой облик. Вечером – это царство тинэйджеров. Они сидят на уже заплеванном полу, на подоконниках, на лестницах, перилах, везде, где можно, и где даже нельзя сидеть. Пьют, ругаются, пачкают, бьют стекла и делают все остальное, что у нормальных людей называется вандализмом.

Как-то мы с мужем ехали в электричке. Молоденькая и хорошенькая соседка по купе, услышав, что мы говорим по-русски, включилась в нашу беседу и украсила ее своим очаровательным шведским акцентом. Когда нить нашего разговора коснулась того, что мы живем в Мальми, она с невинной непосредственностью воскликнула: «А, это то самое место, где безобразничает молодежь?!» Мы живо закивали головами. Оказывается, это место известно не только нам. Но мы по вечерам обычно сидим дома и ничего этого не видим. А утром, когда мы совершаем наш ежедневный обход магазинов, там уже все прибрано, почищено, помыто, а окна, если они разбиты, заклеены липкой пленкой, чтобы никто не повредился.

Здесь же более двадцати лет назад я встретила нашего первого героя. Сейчас возраст его уже приближается к шестидесяти. Он – высок, строен. Несмотря на то, что он с полным правом может быть отнесен к местным пьянчужкам, у него нет так называемого «пивного живота». В его облике даже есть какой-то шик. Он опрятен, одет со щегольством уличного бродяги. Его густой бас выделяется в ровном гуле человеческих голосов, где бы он ни находился.

Первый наш контакт произошел ясным солнечным летним утром. Я, в белых брюках и белой блузке, летящей походкой прошла мимо. Не забывайте, что тогда и я, и он также, были почти на двадцать лет моложе. Он оценил меня взглядом самца и крикнул вслед: «Moi, kultaseni!» Дословно это переводится, как «Привет, мое золотце!» Но для себя я это перевела как «Привет, дорогуша!» и обиделась. Я не люблю фамильярности, с какой это стати «дорогуша»? Что он воображает о себе? Но, как человек воспитанный и считающий, что каждое приветствие заслуживает ответа, кивнула ему.

Потом мы встречались, как я уже сказала, почти каждый день. Торговый центр – область его пребывания. Здесь он тусуется целый день, встречается с друзьями-собутыльниками, они распивают напитки в укромных уголках, флиртуют с женщинами, ссорятся, кричат хриплыми голосами на всю округу, сходятся и расходятся.

А мы с мужем, всегда вдвоем, также каждый день обходим магазины, также, но уже своим способом, спасаемся от одиночества. Как я уже сказала, у нас принято здесь, на гранитной скамейке под часами, назначать встречи со знакомыми и делать наши маленькие дела.

Через некоторое время наш герой стал здороваться со мной уже совсем иначе: «Paiva, rouva!» Ну, вот это уже совсем другое дело, так как это можно перевести «Здравствуйте, мадам!» Теперь я встречаю его почти с удовольствием. Должна сказать, что, когда мой знакомец пьян, он меня не замечает и не здоровается – стесняется.

На самом деле он – настоящий бабник. Почти каждую неделю у него новая женщина. Как-то он пленил нашу соседку, живущую двумя этажами выше, и целую неделю мы внимали могучим раскатам его баса над нашими головами. Однажды я видела его в обществе довольно молодой женщины. Она была так счастлива, что все время, мелко семеня, отставив локотки в сторону, вихляя бедрами, бежала впереди него и с видом победительницы поглядывала на окружающих. Но бегала она так всего дня два – видно, надоела ему.

Сегодня я также видела его возле знаменитой гранитной скамьи, но он меня не заметил и не крикнул: «Paiva, rouva!» Значит, уже с утра был пьян. Ничего, завтра он компенсирует свою невнимательность ко мне, и мы с ним еще поговорим о сильных морозах, которые стоят в наших краях уже целую неделю.

Если имени прежнего моего героя я не знаю, так как им никогда не интересовалась, то о втором моем герое и местной знаменитости района Мальми я знаю довольно много. Звать его Армас. Он – скульптор и художник. В роду у него есть русские