Судьбы моей калейдоскоп - Людмила Яковлева

Почешу спинку о былинку

(Рассказы из редакторского портфеля)

Марина Петровна переехала вместе с семьей на жительство в Финляндию около двадцати лет назад, в начале девяностых. Прошли трудные годы адаптационного периода, подучила язык, обжилась, приобрела друзей и круг общения и вдруг начала писать рассказы. Через некоторое время вступила в Объединение литераторов, а затем приняла активное участие в издании литературного журнала этого Объединения «Чужая сторона». Она стала его составителем. Но официально должность ее называлась громко: «заместитель главного редактора». Марина Петровна разбирала журнальную почту, отвечала авторам, компоновала номер журнала и готовила его к печати. Тут ей весьма пригодились навыки научного сотрудника – систематичность, аккуратность и настойчивость.

Так как была она фармацевтом, а не филологом и не литератором, то сначала все это делала с робким почтением по отношению к своим коллегам. Но постепенно освоилась (а кто-нибудь, может, скажет, обнаглела) и стала предлагать авторам вносить изменения в рукописи, а то и исправлять ошибки. Зачастую в этой работе ей требовалось и большое чувство юмора, так как в некоторых ситуациях без него никак не обойтись.

Скажем, присылают ей как-то стихи:

Еще, дорогая, не вечер.

Вздымается солнце в зенит.

Прижму я усталые плечи

К мать-мачехе – пусть сохранит.

К цветку припадаем губами.

Такая вокруг благодать!

Пьянит благодарная память,

И юность – рукою подать.

Марина Петровна не была специалистом не только в области литературы, но и в области растениеводства также. Это обстоятельство, тем не менее, не мешало ей каждую весну с восторгом наблюдать, как на слегка подсохших пригорках появляются желтенькие звездочки мать-и-мачехи, этого неказистого вестника тепла. Поэтому пожелание поэта прислониться спиной к этому цветку не нашло у нее ни понимания, ни сочувствия. Прислониться к нему может разве только что муравей. Все это она, с характерным для нее простодушием, высказала в телефонном разговоре автору.

В этот же день в их Объединении состоялся литературный семинар. По дороге, где-то у заборчика, Марина Петровна заметила желтый глазок цветка мать-и-мачехи, безжалостно выдрала его с корнем, завернула в салфеточку, принесла на семинар и подарила автору с предложением прислониться. Через несколько дней поэт прислал ей другой вариант стихов:

Еще, дорогая, не вечер.

Вздымается солнце в зенит.

Кипрей еще в рост человечий

Малиновым буйством пленит.

К цветку припадаем губами.

Такая вокруг благодать!

Пьянит благодарная память,

И юность – рукою подать.

В таком виде стихотворение и напечатали.

Затем одни из авторов Объединения прислал рассказ. Славный такой рассказ. Про войну, про плен, но с юмором. Задуматься заставила фраза: «А еще поглядывают на меня из травы полуметровой высоты анютины глазки». Марина Петровна задумалась. Интересно, при каких условиях анютины глазки могли вымахать в высоту аж до полуметра? Нет, даже когда они растут на куче с перегноем, стебли у этих цветов мягкие. Если они в благоприятных условиях и вырастут очень длинными, то стоять вверх на полметра все равно не станут. Тогда Марина Петровна решила предложить автору не подчеркивать длину стеблей анютиных глазок. В конце концов, это не имеет никакого значения, он же пишет не пособие по цветоводству, а военный рассказ. Исстрадавшемуся от голода и плена герою все равно, какой длины стебли у цветов. Но автор не унимался: «Никогда у вас дачи не было. Если семена цветов занесло ветром в высокую траву, цветы вытягиваются к солнцу». В данном случае все-таки нашли компромисс. Не стали подчеркивать длину стеблей анютиных глазок. Просто написали о цветах, которые бросились в глаза герою рассказа.

Следующий эпизод произошел года через полтора. Неизвестный автор прислала два рассказа. Причем, она сразу сообщила, что пишет под псевдонимом, и потому биографической справки не дала. Нельзя сказать, что рассказы очень уж понравились Марине Петровне, но она не стала умничать, а послал их рецензенту – специалисту-литературоведу.

Следующий раз для печати в рубрику рассказы для детей прислали материал о том, что можно увидеть в лесу во время прогулки. Рассказывалось, в частности, об ондатре, для нее был придуман целый монолог, который она могла бы произнести для самой себя, если бы умела говорить. А затем были такие строки:

«Следующими обитателями стали лягушки. Никогда бы не подумал, что они бывают так любопытны! Сразу три крупных лягушки… Нет, правильней будет – жабы… Причём, одна из них притащила на спине своего детёныша – жабёныша… Так вот, приползли по сырому берегу прямо к нам. И выпучили четыре пары круглых глаз на наш пышущий жаром гриль. «Та-ак! Эти устроились в партере цирка посмотреть представление», – подумал я. Они и сидели так несколько минут, таращась на нас, двуногих».

Рассказ был сырой, текст плохо проработан, много ошибок и орфографических, и синтаксических. Марина Петровна сконцентрировалась на правке текста, не вникая особенно в его содержание. Закончила работу уже поздно вечером. Выключила компьютер и легла спать. Легла, но сон никак не шел к ней. Что-то мешало. Тогда она решила прибегнуть к неоднократно испробованному средству и включила свой MP3- проигрыватель. Итак, звучит любимое ею анданте для фортепьяно и струнных инструментов Франца Шуберта. Диалог скрипок и рояля в этом произведении всегда и восхищал, и успокаивал ее. Но сейчас мелодия никак не могла отвлечь ее от чего-то. Какое-то слово мешало ей наслаждаться музыкой. Да, слово. И это слово – жабёныш, написанное через букву «ё». Жабёныш! Что же это такое? Ведь нет такого животного! Поворочавшись некоторое время в постели, она опять включила компьютер. Набрала в Яндексе «Размножение жаб» и стала читать статьи. Конечно, она и без того знала, как размножаются жабы, да и лягушки также. Еще в раннем босоногом детстве набирала она в соседнем пруду огромное количество головастиков и содержала их дома в банках. Потом, когда из них получались лягушки, они разбредались по всему дому. Мама с папой ругали маленькую Мариночку и горстями выносили несчастных земноводных на улицу. Подумав немного, она стала составлять письмо автору:

Боюсь, что в рассказе о жабах Вы вводите детей в заблуждение. Дело в том, что такого животного, как жабёныш в природе и в биологической науке нет. Жабы размножаются икрой. Из икры выводятся головастики, которые плавают в водоеме. Потом у них отрастают передние, а затем и задние лапки. После этого хвост отпадает, и животное превращается в жабу. Просто в жабу. То, что Вы наблюдали и описали в своем рассказе,