Вечные предметы - Тамара Яблонская

Но за окном самолеты гудели не переставая. Загадочная полярная ночь внезапно оборвалась, аэропорт окончательно очнулся. Это означало, что осточертевшему ожиданию тоже пришел конец, и теперь надо было лететь.

Новогодняя история

Тогда интеллект котировался высоко, и Петя преспокойно закончил Куйбышевский авиационный. Отец с гордостью осмотрел заветную синюю корочку и удовлетворенно отметил:

– Двигатели будут кормить всю жизнь.

Если бы он знал…

Не попав ни в одно КБ или НИИ, которых тогда по стране было пруд пруди, Петя осел далеко от столбовой дороги технического прогресса. В кичливой столице одной из республик профилю соответствовал только захудалый аэропорт, в коем пришлось заниматься эксплуатацией, а проще говоря, переквалифицироваться в ремонтники. Правда, в жизни оставалось еще и многое другое. Жена Света, например, с необычайно ясными, – как будто душа проглядывала, – глазами, у которых хотелось сесть и сидеть, как у озера, забыв весь мир, не то что ревущие двигатели. Еще случались вылазки в дальние горы, имелась богатая техническая библиотека, клуб самодеятельной песни, да мало ли что; можно было жить. Но как водится, непредсказуемы земные пути. И ввиду изменения общего курса движения на прямо противоположный, летать стало ни к чему, летать стало не на чем, наземные службы подсократили, и Петя остался на бобах в дорогой трехкомнатной квартире с увеличившейся за счет дочки и тещи семьей.

– Пропадем мы теперь, как рудые мыши, – готовая запричитать, осторожно испытывала почву теща. На ее веку не бывало такого, чтобы здоровый непьющий мужик остался совсем без работы.

– Перестань, мама! – морщилась Света. – Человека с хорошими мозгами всюду возьмут, потому что мозги в цене в любом государстве.

Света рассуждала здраво и логично, еще по инерции.

Человека с мозгами, однако, никуда не взяли, и не потому, что мозги были недостаточно хороши, а потому что брать было уже некуда: предприятия все разом вымерли, инженеры превратились в бомжей.

Постепенно Света сделалась хмурой, как ночь, глаза – два омута; трудно было встречаться с ней взглядом. Разговоры между ними становились теперь все короче и короче, пока не свелись к двум-трем самым необходимым предложениям и долгому тяжелому молчанию.

Сосед через стенку торговал теперь книгами и охотно давал почитать. Петя неожиданно открыл для себя то, чем никогда не интересовался: гипноз, загадки подсознания. Поскольку к науке он относился серьезно, то начал методично изучать предмет. Света выставила диагноз: поехала крыша. Но вечером на кухне с тещей смягчилась: «Хорошо хоть так. Другие вообще вешаются».

Осенью сильно повысили квартплату, вся тещина пенсия улетала как в аэродинамическую трубу. Теща мгновенно вошла в удобную для себя роль благородной жертвы: носила драный халат и очки на серой резинке вместо сломанной дужки. Эти знаки должны были возопить к совести нахлебника.

– Все читает? – вкрадчиво интересовалась она. – Нет, это надо себе только представить!

Света отмалчивалась, и продолжать не имело смысла.

Петя исследовал себя, как человека разумного. Собственные способности он, оказывается, явно не использовал: человек может очень многое, хотя и не подозревает об этом. Взять Розу Кулешову или знаменитого Копперфильда. Вряд ли это исключение из правил, скорее всего, просто наработка.

И он стал тренироваться. В троллейбусе протягивал пустую бумажку, мысленно внушая, что это билет, хотя тут, правда, терпел полное фиаско, его с позором высаживали. А вот особенный, гипнотический взгляд появился. На него оборачивались на улице, но дальше – стоп. Кулешова двигала предметами, не прикасаясь к ним, Копперфильд останавливал на расстоянии стрелки Биг-Бена, а таинственный индус Сатья Саи Баба вообще материализовал предметы из ничего. Пете до всего этого было еще очень далеко.

Всю осень уныло поедали овощи из собственного сада-огорода. Потом неожиданно рано грянула зима: на площадях поставили елки. Дочка возвращалась из школы вся в мечтах и развращенно спрашивала: «А в чем я пойду в школу на Новый год?». Света деликатно уводила разговор на другие рельсы, сама же терпеливо мерзла в ветхом доперестроечном пальто.

И вот, наконец, повезло: выиграли немного в лотерее. Света размечталась:

– Может, и на нашей улице будет праздник?

Петя пошел за выигрышем и с противоречивыми чувствами следил за прилизанным молодым человеком, отсчитывающим деньги. На столе лежали заклеенные крест-накрест пачки с разными купюрами. «Возьми из той», – настойчиво желал Петя, глядя на пачку, в которой из-под оберточной бумаги виднелись нули.

Ловко сложив причитающуюся по выигрышу мелочь, служащий засчитал пачку с нулями.

«Обычно начинают с крупных, а мелкими заканчивают», – придирчиво подумал Петя и перевел взгляд на следующую пачку.

Парень взял и ее, на миг поднял голову, – клиент смотрел на него в упор, – и продолжил счет.

Девать столько денег было некуда, но в кармане, к счастью, оказался смятый полиэтиленовый мешок.

Такую сумму могли вырвать из рук и убежать, мог сам поскользнуться и рассыпать. Но ничего такого не произошло. По улице он шел, задумчиво насвистывая, чего не случалось уже много месяцев.

Дома вместо восторга воцарилось непонятное молчание. Теща заплакала и ушла в свою комнату. Помня многочисленные примеры из своей жизни, она была уверена, что большие деньги всегда приносят несчастье.

– И кого же ты обобрал? – скорбно спросила Света. И выслушав мужа, спросила ещё раз:

– А почему я должна тебе верить?

Они не спали всю ночь, осмысливая каждый на свой лад ситуацию, а наутро Петя решился.

Прилизанный парень скучал, изучая бумажки. Петю узнал и приветливо поинтересовался:

– Какие-то проблемы?

Объяснить было трудно.

– Мне показалось… – начал он. – В общем, у вас тут ничего не пропало?

Парень отрицательно покачал головой.

– Ничего? – растерялся Петя. Служащий странно посмотрел на него.

У самых дверей кто-то окликнул. Подошедший охранник оказался радистом Дроновым, тоже лишившимся работы в аэропорту. Дронов тогда занимался спортом, его вечно не было на работе. Он торчал на сборах, соревнованиях и часто ездил за границу.

Петя обрадовался и охотно рассказал про выигрыш, не назвав лишь сумму в полиэтиленовом пакете.

– Понимаешь, вчера мне показалось, что у них тут какая-то недостача, что ли. Ну и чтобы не подумали…

– Брось, – усмехнулся Дронов и, придвинувшись ближе, заговорщицки тихо сказал:

– Все как раз наоборот. Только смотри, не трепись. Нам тут привалили большие деньги. Прямо чудо какое-то… Так что шум был, ты прав. Но теперь полный порядок. А как ты? Где встречаешь Новый год?

Невидимый бес дернул за язык.

– В раю…

Дронов догадливо засмеялся.

– А, на Канарских островах, имеешь в виду? Я там был.

Точно, рай.

Петя вернулся домой, бросил пакет с деньгами на стол.

Никого не было, и квартира выглядела чужой.

Он хотел написать