Красная ягода. Черная земля. Сборник стихов - Анна Петровна Долгарева

«и, прислонившись, у стены стою…»

и, прислонившись, у стены стою,

считаю вслух, а здесь вокруг всё вишни,

и яблони, и ничего не слышно,

и ветер гладит голову мою.

так странно жить, так странно и светло,

когда внутри – не яд, тоска и мысли,

не внутренности, кровь и не бухло,

а светлый ветер, радуг коромысла.

конечно, это всё неправда, всё

иллюзия, придуманная наспех,

пока я здесь стою с башкою настежь,

считаю вслух, и время так несёт

легко меня по лету сухотравну.

на самом деле, это всё неправда.

нет никакого лета, вишен нет,

есть я, больная, грязная, чужая,

стою приблудно, веки закрывая,

и представляю радугу и свет.

но всё-таки, раз я могу представить,

раз, напрягаясь, я могу припомнить,

как вишни на язык кислят, как травы

шуршат и режутся, и как во двор из комнат

течёт домашний запах – жарка, ужин,

то, значит, это где-то есть во мне,

вот этот плеск дождя по летним лужам,

и озеро, и солнце на блесне.

и я стою, зажмурясь, и считаю,

и солнце светит мне, и я считаю,

и досчитаю вот до десяти —

и всё растает здесь, и я растаю,

прости.

Июль 2014

«С января повернуло к весне…»

С января повернуло к весне, и палевый снег

таял под тёплым заячьим животом.

Рожь под землёю вздыхала во сне,

лошадь в стойле склонялась к сену густому.

На север шла электричка, из печей шли столбики дыма,

я вышла на шестьдесят восьмом километре.

Когда я тебя полюбила, ты стал бессмертен,

и это было неотменимо.

В твоей квартире матрас заменял кровать,

мы вставали поздно, не видели солнца.

Ты сказал: «Я каждый раз думал, что едешь ты умирать.

Что больше ты не вернёшься».

Под снегом лежала земная промёрзшая твердь,

На голую рощу ложились лучи рыжие.

И ты так ничего и не понял про меня, про себя и смерть.

А я уезжала, чтоб выжить.

Не жалуйся, если взял себе нежить.

Ничего не оставила я у тебя в квартире —

ни зубной щётки, ни цветка забытого,

но я не умру, не бойся, не в этом мире,

я слова и стихи, я подтаявший снег, я куст ракитовый.

Январь 2021

«В шесть часов вечера после войны…»

В шесть часов вечера после войны

Я сдам на права,

Начну учить иностранный,

Буду много ездить куда хотела.

Алтай!

Алтай обязательно, я обещала

Подруге, которая, кстати, против войны:

Мы поедем с ней на Алтай, я так говорила

До того, как всё началось.

На Байкал, опять же.

Я так мечтала на Байкал автостопом.

А если будет время – и дальше:

До самого Владивостока

По русским дорогам.

И однажды я накоплю много денег

И полечу на Камчатку,

Смотреть на гейзеры и на медведей

Это, конечно, не сразу,

Камчатка – это дорого.

В шесть часов вечера после войны

Меня не будет.

Март 2022

«Снова снежно, когда мне в дорогу…»

Снова снежно, когда мне в дорогу.

Серо-белое валится с неба.

Тощий крест, почерневший до срока,

Мне навстречу проносится слева.

Никомужней, ничтожной, никтожной

Мне задумано здесь потеряться,

В этой русской степи безнадёжной,

В этом выеденном пространстве.

Ну куда ж ты, тоска, меня гонишь,

Сквозняком обнимая за плечи?

Выпью кофе, как будет Воронеж.

За Воронежем станет полегче.

…а тогда, в двухэтажном бараке,

В километре от линии боя,

На секунду увидели знаки,

Объяснившие

нас

с тобою.

И теперь я ношу эту тайну,

И за сердцем она шевелится,

И с тех пор я грустна и случайна,

Как над степью летящая птица.

Март 2018

Закату

Снилось мне, что я ищу тебя в темноте,

Незнакомые лица ощупывая руками,

Всё пытаюсь узнать, только всё не те,

Не живое тепло, а холодный камень.

И ещё, конечно, война и команчи из ЛНР,

Казаки из Монголии, чёрный барон Унгерн,

И летят через континент ракеты, и что теперь

Остаётся нам, навсегда уже юным.

И всё ещё говорят, что недавно был,

Но потом перебросили на другой участок.

Как я люблю тебя, как люблю поперёк судьбы,

Перечёркивая обречённости отпечаток.

Я проснулась и вспомнить никак не могла,

Что там был за город, где среди предсмертного полумрака

Я нашла тебя, Господи, я тебя, наконец, нашла,

И стали мы одинаковы.

Август 2022

«Преимущественно не радость, но злость и боль его…»

Преимущественно не радость, но злость и боль его,

в эту зиму, больше похожую на весну,

она осталась в нём осколком зеркала тролльего

и уехала на войну.

Не женщина была, но бесплодная бессмысленная

смоковница,

не красавица, не жена, не мать.

Он отдал её книги своей любовнице

и постарался не вспоминать.

Едет-едет поезд мимо берёзовой рощицы,

мимо замёрзших болот, мимо бескрайних лет.

Как это будет, когда всё кончится?

Темнота – или боль, а потом негасимый свет?

Февраль 2021