Красная ягода. Черная земля. Сборник стихов - Анна Петровна Долгарева

class="stanza">

Вчера обещали, что ближайшая мировая

Война начнётся уже на днях.

Две ракеты вылетели, завывая,

Небо над морем испуганно багряня.

Вчера в новостях начинали слухи ветвиться,

В комментариях писали, как вести себя при стрельбе.

Я, конечно, совсем дурная девица.

Я, конечно, вспомнила о тебе.

Думала о том, что если бы всё распадалось,

Я тебя бы искала, если начистоту.

Я подытожила имеющееся как данность —

Оно, по большому счету, свелось к коту.

Это при том, что, согласно мечтаньям детским,

Я планировала не испугаться и всех спасти.

Смерть страшнее втрое, если встречать её не с кем.

Вспоминай меня иногда на своём пути.

*

поговори со мной, поговори,

нет, не о том, что мечется внутри,

съедает, и терзает, и горит,

нет, не о том.

поговори, как небо над мостом

темнеет, отражает фонари.

светящиеся сумерки и дождь,

и мягкий свет, и в этом всём идёшь,

и максимум тебе двенадцать лет,

и мир сплетён из сказок и побед,

и пахнет выпечкой. и где-то есть твой дом.

и фонари сияют над мостом,

и ничего серьёзней в мире нет.

и листья отражаются в реке,

и колокольным звоном вдалеке:

всё будет хорошо – вовне, внутри.

и будут золотые октябри,

и будет к рождеству печёный гусь.

я не вернусь, я больше не вернусь.

поговори со мной, поговори.

*

Я тебе пишу из чёрной зимы,

из огромной, но непроглядной тюрьмы,

я пишу тебе пожелать добра

и сказать, что всё хорошо:

было синим практически небо вчера

и, я думаю, будет ещё.

Это ад, мой свет. Я тебе пишу —

из посмертия. Вот что хочу сказать:

здесь неплохо. Я уткам вот хлеб крошу —

тут есть утки. Тут бывает гроза,

здесь бывает солнце (нечасто, да),

здесь бывают кафешки на вкус любой,

здесь бывают люди почти всегда,

говорят, что даже любовь.

Я пишу тебе, свет мой. Вот письма тут

плохо ходят, особенно к вам,

впрочем, верно, мои до тебя дойдут,

пусть шагают по головам,

по осенним листьям, по чёрным дням,

по огромной стране иной,

я пишу тебе кровью своей по камням,

и она процветёт весной.

И гудит, гудит подо мной

мост со сломанною спиной.

Говорю не о том; ничего, мой свет,

Вот, что важно, слушай меня:

Ничего не бойся. На свете нет

ничего, что бы стоило дня,

проведённого в страхе.

Смейся, люби,

Пока можешь дышать – дыши.

И не бойся ни тьмы, ни чёрной глуби,

Ни подкравшейся в ночь тиши.

Пока ты живёшь – значит, смерти нет.

Ничего не достойно страха, мой свет.

До свидания, не вспоминай меня,

я желаю тебе в очаге огня,

и весной чтобы падать в густую траву,

и чтоб вечером – тёплый чай…

Будь подальше от мира, где я живу,

и, пожалуйста, не отвечай.

Август – октябрь 2013

Алёна Апина

Рождаться я не должна была.

Матери пять лет, и ещё потом

ставили бесплодие, чёрное, горькое, как смола.

В ноябре каком-то, полуснежном, полуседом,

она доехала до пасмурного села.

Бабка что-то шептала над её животом,

слушала, как её сердце бьётся.

давала воду из местного ручья

(не исключено, что попросту из колодца),

через девять месяцев родилась я.

*

«Баунти» – райское наслаждение.

Так говорили по телевизору, показывая картинки рая.

Я смотрела – пятилетняя – замирая.

Это происходило как раз на разделе

большой империи, а я была небольшая.

Отцу тогда перестали платить зарплату,

он злой ходил, а тогда и вовсе,

засунул меня в куртку, потащил в тёмную осень,

до ларька, к пергидролевой продавщице патлатой,

на последние деньги купил этот баунти сраный,

я ела, захлёбываясь слезами,

он был совершенно невкусный, как деревянный,

но папе я об этом ничего не сказала.

*

В семь лет, отправившись в школу,

я узнала, что умерли те, о ком я читала.

в землю легли рыжие кони,

гипсовые пионеры сошли с пьедестала.

Кто писал о победе – тот стал обманщиком.

Разбилась голубая чашка,

накрылась судьба барабанщика.

Зарыты в землю герои Гайдара,

никто не шлёт привет Мальчишу.

Они проиграли, а я дышу.

Наверное, тогда я и стала старой.

*

Там, где я выросла, мне светит пятнадцать

Лет за экстремизм и призывы к сепаратизму.

Но эти неосвещённые дорожки мне часто снятся

и тропинка к ларьку через футбольное поле моей жизни.

И жёлтое окно на втором этаже – мамино и папино,

словно книга, что открывается на одной и той же

страничке.

Когда я умру, надо мной запоёт Алена Апина,

И я уеду прочь на ночной электричке.

Ноябрь 2021

«По ночам, когда приходит бессонница…»

По ночам, когда приходит бессонница,

всё время гадкое что-то вспомнится:

например, как в двадцать два я кричала

на свою постаревшую маму,

перечисляла чуть ли вообще не с начала

все обиды из нутрякового хлама,

а мама плакала, а я продолжала,

потом меня несло куда-то к вокзалу,

потом я вообще уехала в другую страну.

Сколько же можно вспоминать-то, ну.

Так вот уезжала я по снежному февралю,

и с тех пор и засыпаю я на краю,

с кем бы ни ложилась, всегда лежу на краю,