Судьбы моей калейдоскоп - Людмила Яковлева

бросила взгляд на цветы и пришла в ужас. Лилии пропали – их, как затем выяснилось, раздарили членам литературного объединения, победившим в конкурсе. Что она скажет Ленке, и с чем та пойдет на свою регистрацию? В задумчивости перебирая лежавшие на столе бумаги, ленточки и пожухлые листья, Марина Петровна натолкнулась на роскошные красные гвоздики. Вероятно, их-то и приготовили для литераторов. Она собрала гвоздики в букет, завернула в лежавшую там бумагу и решила предложить их Ленке, когда та вернется. Потом задумалась. Белые лилии – символ невинности, а красные гвоздики – совсем другое дело.

Но Ленка выходит замуж с прелестным ребенком на руках. Дети – не символ невинности. Дети – цветы жизни, и Ленка войдет в новую жизнь с цветами – дочкой на руках и роскошным букетом гвоздик.

Собачки

Как всегда, и в это утро Марина Петровна проснулась около восьми. Зимнее утро тускло светилось в окне. В квартире тихо, но что-то все-таки заставило ее насторожиться. Сегодня у нее гости – сестра спит рядом на раскладушке, а сын – в соседней комнате на диване. Однако неприятное чувство исходило не от гостей, что-то другое нарушало покой утра. Марина Петровна встала, вышла в другую комнату и вздрогнула от ужаса. На первых порах ей показалось, что там, на засыпанном грязным снегом полу, разъезжал колесный трактор. Но потом она сообразила, что это были чьи-то следы. Только вот чьи? И белое одеяло, которым был накрыт сын, также было засыпано грязным снегом и испещрено следами. Вдруг она услыхала под диваном какое-то сопение. Она сунула руку и вытащила оттуда белую лохматую собачонку. Вот это номер! Но сопение не прекратилось. Короче говоря, она вытащила из-под дивана целых три собачки – белую, черную и белую в черных пятнах – все маленькие, лохматые, беспородные и грязные. Это они натащили откуда-то серого снега и истоптали все вокруг. Когда Марина Петровна вернулась в свою комнату, то с ужасом заметила, что и там все засыпано грязным, чуть подтаявшим от тепла комнаты, снегом.

Марина Петровна не верила в чудеса и знала, что всему есть разумное разъяснение. И в данном происшествии есть какой-то резон. Она привязала собачек в углу комнаты и стала думать, что же ей делать. Вернее, за что приняться сначала. Надо расчистить снег и грязь в обеих комнатах, прибраться в квартире, застелить постели, накормить гостей завтраком и позвонить в полицию, чтобы забрали собачек. Вышла на балкон. Там они и зимой поддерживали чистоту. Пол застилало покрытие, имитирующее траву. Тут она заметила, что соседний балкон, весь заваленный снегом, слишком близко подходит к их балкону. И там также полно собачьих следов. Неужели дрянные собачонки натащили грязи и снегу к ним в квартиру с соседнего балкона? Надо поскорее от них избавляться. И Марина Петровна начала звонить в полицию.

12 октября 2011 г.

Свадьба

«Свадьба должна запомниться на всю жизнь!» – провозгласил отец жениха. Мозговой центр в составе брата невесты и двух братьев жениха, за деятельностью которого в качестве бухгалтера и аудитора в одном лице наблюдала мать невесты, постановил: никаких банальностей! Церемонию решили проводить в заливе на морском трамвайчике. Основные гости будут также на трамвайчике, все прочие – на катерах, тесно окружающих главное судно.

Все было продумано до мельчайших подробностей. Никаких неожиданностей и форс-мажорных ситуаций! В дополнение к цветам, шампанскому и рису кто-то предложил заказать погремушки из высушенных мочевых пузырей быка, наполненных горохом. Предполагалось, что, когда закончится процедура регистрации, все гости начнут дружно и весело греметь ими, создавая приятный шум радости и усиливая тем ощущение счастья.

Погода стояла прекрасная, ярко светило оранжевое солнце, небо было голубое, а по нему в строго продуманном порядке и с определенной очередностью проплывали белоснежные, воздушные, как платье невесты, облака. Церемония проходила на палубе трамвайчика. Там установили столик для регистрации, вокруг столпились родственники. В центре внимания прекрасные, как спустившиеся с небес боги, молодые. Невеста в роскошном белом платье на кринолине в стиле мадам де Помпадур, с прической, дополненной накладными волосами и украшенной целым кустом натуральных роз, напоминала Флору. Жених красив и строен, как Давид.

Но взоры всех мужчин были обращены к чиновнице ЗАГСА. Ее роскошные, потрясающей округлости формы едва сдерживал тугой шелк темно-зеленого платья. Казалось, что вот сейчас ткань разойдется по швам, и всему миру явится настоящая красота зрелой женщины. Другие дамы, хоть и не были так прекрасны, но тем не менее восхищали белизной плеч и искусством макияжа. Маленькие лодочки и катера плотно окружили основное судно, и чиновница ЗАГСА приступила к торжественной процедуре. Стояла мертвая тишина, только в руках некоторых нетерпеливых гостей вздрагивали и сухо шуршали горохом бычьи мочевые пузыри.

Вдруг тишину разорвал не то треск, не то взрыв. Звук его долго перекатывался от одного берега залива к другому. А трамвайчик с родственниками вдруг осел и начал медленно погружаться в воду. Но пассажиры окружающих катеров нисколько не растерялись, быстро и споро, без паники подбирали людей из воды. Невеста сначала держалась на своем вздувшемся кринолине, как на белоснежном шаре. Потом юбка начала намокать, и бедняжка поплыла кролем, высоко вскидывая руки в белых, украшенных искусственными бриллиантами перчатках. Накладные волосы намокли и съехали набок, мокрыми прядями закрывая ей лицо, а розовый куст плыл, не отставая, вослед. Жениха не было видно нигде. Потом выяснилось, он спасал свою будущую тещу, бухгалтера и аудитора в одном лице, которая не умела плавать.

Через некоторое время все утихло и успокоилось. Намокших завернули в одеяла и напоили чаем. Тещу отогрели, дали ей изрядную дозу валериановых капель, и теперь она улыбалась почти счастливой улыбкой. В заливе все тихо, и только резкие порывы ветра гнали от одного берега к другому оранжево-розовые, ярко раскрашенные бычьи мочевые пузыри, которые мелодично шуршали наполняющим их горохом.

20 ноября 2011 г.

Подарок

Это лето Марина Петровна провела в деревне у своих дальних родственников. Были они почти незнакомы, последний раз бабушка видела пятилетнюю Мариночку на какой-то семейной встрече, свадьбе или крестинах.

Однако приняли ее хорошо и радушно. Поместили в светлую, веселенькую комнатку, праздничную от белых накрахмаленных салфеточек и покрывал с оборочками. Ее не беспокоили назойливым вниманием, и время она провела хорошо, тихо и спокойно. Отдохнула, отвлеклась от суеты повседневности и шума большого города.

Уезжала она с большим сожалением, а на прощанье ей дали какой-то шуршащий и пищащий сверток, который она, не