Эдуард Асадов - Судьбы и сердца

ИМЕНЕМ СОВЕСТИ

Какие б ни грозили горестиИ где бы ни ждала беда,Не поступайся только совестьюНи днем, ни ночью, никогда!

И сколько б ни манила празднымиСудьба тропинками в пути,Как ни дарила бы соблазнами —Взгляни на все глазами яснымиИ через совесть пропусти.

Ведь каждый, ну буквально каждый,Коль жить пытался похитрей,Встречался в жизни не однаждыС укором совести своей.

В любви для ласкового взглядаПорой так хочется солгать,А совесть морщится: — Не надо! —А совесть требует молчать.

А что сказать, когда ты видишь,Как губят друга твоего?!Ты все последствия предвидишь,Но не предпримешь ничего.

Ты ищешь втайне оправданья,Причины, веские слова,А совесть злится до отчаянья:— Не трусь, покуда я жива!

Живет она и в час, когда ты,Решив познать иную новь,Бездумно или виновато,Как пса бездомного куда-то,За двери выставишь любовь.

Никто тебе не помешает,И всех уверишь, убедишь,А совесть глаз не опускает,Она упрямо уличаетИ шепчет: — Подлое творишь!

Стоит она перед тобоюИ в час, когда, войдя во вкус,Ты вдруг задумаешь пороюУрвать не самый честный кус.

Вперед! Бери и не робей!Ведь нет свидетельского взгляда!А совесть сердится: — Не надо! —А совесть требует: — Не смей!

Мы вправе жить не по приказуИ выбирать свои пути.Но против совести ни разу,Вот тут хоть режьте, скажем сразу,Нельзя, товарищи, идти!

Нельзя ни в радости, ни к горести,Ни в зной и ни в колючий снег.Ведь человек с погибшей совестьюУже никто. Не человек!

ЛИТЕРАТУРНЫМ НЕДРУГАМ МОИМ

Мне просто жаль вас, недруги мои.Ведь сколько лет, здоровья не жалея,Ведете вы с поэзией моеюПочти осатанелые бои.

Что ж, я вам верю: ревность — штука злая,Когда она терзает и грызет,Ни темной ночью спать вам не дает,Ни днем работать, душу иссушая.

И вы шипите зло и раздраженно,И в каждой фразе ненависти груз.— Проклятье, как и по каким законамЕго стихи читают миллионыИ сколько тысяч знает наизусть!

И в ресторане, хлопнув по второй,Друг друга вы щекочете спесиво!— Асадов — чушь. Тут все несправедливо!А кто талант — так это мы с тобой!..

Его успех на год, ну пусть на три,А мода схлынет — мир его забудет.Да, года три всего, и посмотри,Такого даже имени не будет!

А чтобы те пророчества сбылись,И тщетность их отлично понимая,Вы за меня отчаянно взялисьИ кучей дружно в одного впились,Перевести дыханья не давая.

Орут, бранят, перемывают кости,И часто непонятно, хоть убей,Откуда столько зависти и злостиПорой бывает в душах у людей!

Но мчат года: уже не три, не пять,А песни рвутся в бой и не сгибаются,Смелей считайте: двадцать, двадцать пять.А крылья — ввысь, и вам их не сломать,А молодость живет и продолжается!

Нескромно? Нет, простите, весь свой векЯ был скромней апрельского рассвета,Но если бьют порою как кастетом,Бьют не стесняясь и зимой и летом,Так может же взорваться человек!

Взорваться и сказать вам: посмотрите,Ведь в залы же, как прежде, не попасть.А в залах негде яблоку упасть.Хотите вы того иль не хотите —Не мне, а вам от ярости пропасть!

Но я живу не ради славы, нет.А чтобы сделать жизнь еще красивей,Кому-то сил придать в минуты бед,Влить в чье-то сердце доброту и свет,Кого-то сделать чуточку счастливей!

А если вдруг мой голос оборвется,О, как вы страстно кинетесь тогдаСо мной еще отчаянней бороться,Да вот торжествовать-то не придется!Читатель ведь на ложь не поддается,А то и адресует кой-куда…

Со всех концов, и это не секрет,Как стаи птиц, ко мне несутся строки.Сто тысяч писем — вот вам мой ответ!Сто тысяч писем — светлых и высоких!

Не нравится? Вы морщитесь, кося?Но ведь не я, а вы меня грызете!А правду, ничего, переживете!Вы — крепкие. И речь еще не вся.

А сколько в мире быть моим стихам.Кому судить поэта и солдата?Пускай не мне, зато уж и не вам!Есть выше суд и чувствам и словам.Тот суд — народ. И заявляю вам,Что вот в него-то я и верю свято!

Еще я верю (а ведь так и станется),Что честной песни вам не погасить.Когда от зла и дыма не останется,Той песне, ей же богу, не состариться,А только крепнуть, молодеть и жить!

ВСЕГДА В БОЮ

Когда война катилась, подминаяДома и судьбы сталью гусениц.Я был где надо — на переднем крае.Идя в дыму обугленных зарниц.

Бывало все: везло и не везло,Но мы не гнулись и не колебались,На нас ползло чудовищное зло,И мира быть меж нами не могло,Тут кто кого — контакты исключались!

И думал я: окончится война —И все тогда переоценят люди.Навек придет на землю тишина.И ничего-то скверного не будет,

Обид и боли годы не сотрут.Ведь люди столько вынесли на свете,Что, может статься, целое столетьеНи ложь, ни зло в сердцах не прорастут,

Имея восемнадцать за спиною,Как мог я знать в мальчишеских мечтах,Что зло подчас сразить на поле бояБывает даже легче, чем в сердцах?

И вот войны уж и в помине нет.А порохом тянуть не перестало.Мне стало двадцать, стало тридцать лет,И больше тоже, между прочим, стало.

А все живу, волнуясь и борясь.Да можно ль жить спокойною судьбою,Коль часто в мире возле правды — грязьИ где-то подлость рядом с добротою?!

И где-то нынче в гордое столетьеПорой сверкают выстрелы во мгле.И есть еще предательство на свете,И есть еще несчастья на земле.

И под ветрами с четырех сторонИду я в бой, как в юности когда-то,Гвардейским стягом рдеет небосклон,Наверно, так вот в мир я и рожден —С душой поэта и судьбой солдата.

За труд, за честь, за правду и любовьПо подлецам, как в настоящем доте,Машинка бьет очередями слов,И мчится лента, словно в пулемете…

Вопят? Ругают? Значит, все как должно.И, правду молвить, все это по мне.Ведь на войне — всегда как на войне!Тут кто кого. Контакты невозможны!

Когда ж я сгину в ветре грозовом,Друзья мои, вы жизнь мою измерьтеИ молвите: — Он был фронтовикомИ честно бился пулей и стихомЗа свет и правду с юности до смерти!

О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ

— В чем смысл твоей жизни? — Меня спросили. —Где видишь ты счастье свое, скажи?— В сраженьях, — ответил я, — против гнилиИ в схватках, — добавил я, — против лжи!

По-моему, в каждом земном пороке,Пусть так или сяк, но таится ложь.Во всем, что бессовестно и жестоко,Она непременно блестит, как нож.

Ведь все, от чего человек терзается,Все подлости мира, как этажи,Всегда пренахальнейше возвышаютсяНа общем фундаменте вечной лжи.

И в том я свое назначенье вижу,Чтоб биться с ней каждым своим стихом,Сражаясь с цинизма колючим льдом,С предательством, наглостью, черным злом,Со всем, что до ярости ненавижу!

Еще я хочу, чтоб моя строкаМогла б, отверзая тупые уши,Стругать, как рубанком, сухие душиДо жизни, до крохотного ростка!

Есть люди, что, веря в пустой туман,Мечтают, чтоб счастье легко и веселоПодсело к ним рядом и ножки свесило:Мол, вот я, бери и клади в карман!

Эх, знать бы им счастье совсем иное:Когда, задохнувшись от высоты,Ты людям вдруг сможешь отдать пороюЧто-то взволнованное, такое,В чем слиты и труд, и твои мечты!

Есть счастье еще и когда в путиТы сможешь в беду, как зимою в реку,На выручку кинуться к человеку,Подставить плечо ему и спасти.

И в том моя вера и жизнь моя.И, в грохоте времени быстротечного,Добавлю открыто и не тая,Что счастлив еще в этом мире яОт женской любви и тепла сердечного…

Борясь, а не мудрствуя по-пустому,Всю душу и сердце вложив в строку,Я полон любви ко всему живому:К солнцу, деревьям, к щенку любому,К птице и к каждому лопуху!

Не веря ни злым и ни льстивым судьям,Я верил всегда только в свой народ.И, счастлив от мысли, что нужен людям,Плевал на бураны и шел вперед.

От горя — к победам, сквозь все этапы!А если летел с крутизны порой,То падал, как барс, на четыре лапыИ снова вставал и кидался а бой.

Вот то, чем живу я и чем владею:Люблю, ненавижу, борюсь, шучу.А жить по-другому и не умею,Да и, конечно же, не хочу!

ОБИДНАЯ ЛЮБОВЬ