Всему свету голова - Леонид Александрович Гурченко

Эта женщина олицетворяла поистине непостижимое сочетание духа XVIII века с системой государственности, усвоенной ею у великих князей московских, чьими представителями были Иван Грозный и его преемники. Славянской душе привили холодную, равнодушную, рассудочную культуру… Екатерина совершала дворцовый переворот под предлогом восстановления власти славянства…» [6].

Добавить можно только слова самой Екатерины о братьях Орловых, «страстно привязанных к ней» и сподвижниках во время захвата престола, в то же время эти слова подходят к ней самой. Она «блестит уменьем управлять людьми, осторожной смелостью в больших и малых делах, большим присутствием духа и авторитетом, заслуженным её поведением» [3, 275]. В письме к Понятов(скому), описывая картину выступления из Петербурга в Петергоф с целью захвата Императора Петра III, её мужа, она решилась всего на несколько слов о себе, как она выглядела тогда: «Около 10 часов вечера я оделась в гвардейский мундир, – потому что я уже была провозглашена полковником с большим одушевлением. Я поехала верхом, и мы оставили только несколько человек из каждого полка для охраны моего сына, который оставался в городе. Я отправилась во главе всех войск, мы ехали всю ночь до Петергофа» [4, 272].

Умный Ключевский, и это видно, высыпал из учёного рукава на головы «гостей», своих слушателей и читателей, золотые монеты слов о том, как выглядела Екатерина во время похода на Петергоф: «Вечером 28 июня (1762) Екатерина во главе нескольких полков, верхом, в гвардейском мундире старого петровского покроя и в шляпе, украшенной зелёной дубовой веткой, с распущенными длинными волосами, рядом с княгиней Дашковой тоже верхом и в гвардейском мундире, двинулась в Петергоф» [5, 248]. Эту картину поездки в Петергоф можно дополнить словами Екатерины для другого случая, когда она была уже императрицей. Она обратилась к Потёмкину с просьбой: «Пожалуй, нарядите меня для Петергофа, чтоб мы у всех глаза выдрали…» [2, 117]. Тут же нарисовался у меня в уме образ молодого Наполеона с распущенными длинными волосами в «гвардейском» мундире верхом на вздыбленном коне, и возникла мысль: Екатерина – Наполеон. Но в Интернете я так и не нашёл такой портрет Наполеона. Видимо, у меня совместились два его портрета: пеший, с распущенными длинными волосами, в мундире с саблей наголо – Наполеон Бонапарт на Аркольском мосту. Жак Антуан Гро, 1797. И второй: Наполеон в шляпе, закутанный в развевающийся тёмно-оранжевый плащ с выброшенной вперёд правой рукой на вздыбленном светло-сером арабском жеребце Маренго – это Наполеон на перевале Сен-Бернар. Давид, 1801.

Но я заинтересовался, существует ли конный портрет Екатерины в гвардейском мундире, и позвонил знакомому художнику: «Есть ли кто из художников, кто бы рисовал Екатерину на коне?» В ответ, «исполнившись мраком и вихрем», видимо, на современных художников, Ю.Г. Шмелёв стал рассказывать о Сергее Присекине, лучшем, по его мнению, рисовальщике коней, и что у него-то есть нарисованная им конная Екатерина, но в гвардейском мундире или так, в своей женской одежде, не уверен в этом, и что портрет сейчас в зарубежном музее. Я не поленился, включил Интернет посмотреть, так ли он «испытнословит» о портрете Екатерины на коне современного художника? Никаких оценок портрета в Интернете не выявил, или не стал искать их, мне дали только снимок самого портрета и сообщение о месте его нахождения. И что же? Орудий, вызывающих на бой художников и зрителей, у Присекина я не обнаружил. Однако он мастер, понимает, что художник может создавать одушевлённые предметы, если чувствует их мудрость и красоту. Чего стоит его полотно, на котором он сотворил ритмы и атмосферу средневекового сражения, «Кто к нам с мечом». Но в случае с портретом Екатерины я обратил внимание на то, что под Екатериной соловый коник с короткой толстой мордой, салазки нижней челюсти здоровенные, уши короткие, мясистая грудь выпирает горбом, передние ноги короткие. Видно – злая лошадёнка, или сам художник не чувствовал мудрость и красоту Екатерины, по сути – лицо русской культуры XVIII века, как, например, на портрете В. Серова конная Императрица Елизавета. Всадница Присекина в женском платье, парашют подола покрывает спину и круп животного. Сама она вылитая кукла в завитушках на фоне вялых древесных насаждений, под мордой коня стоит разбухшая каменная ваза на пьедестале. Но ведь Екатерина сама пишет, что выезжала на конные прогулки верхом чаще всего в мужском костюме, как и её компания княгинь да графинь. У большинства современных людей, а в особенности у «патриотов», на самом деле homo soveticus, невысокий суд о Екатерине: не упустят случая, чтобы не сказать – «немка».

Есть в Интернете и сообщение, что Присекин подарил эту картину городу Цербсту, родине Екатерины в Восточной Германии. Опять неувязка: по отцу она принадлежала к ангальт-цербстскому роду. Но родилась и жила до 15 лет в Штеттине, где отец был полковым командиром, комендантом, а потом губернатором. По протекции нашей Императрицы Елизаветы получил звание фельдмаршала. В 15-летнем возрасте Екатерина выехала в Россию вместе с матерью. Тем дело и кончилось у меня с конным портретом Императрицы Екатерины.

2011–2017 гг.

Умное состояние

Умеренными формами были согреты

Трагические Афины.

И высшее блаженство мастерства

В России старинной.

Солнечные глаза на портретах

У великороссов

Екатери-и-ны.

1992 г.

Литература

1. Елисеева О.И. К вопросу о русском языке Екатерины II в её переписке с Г.А. Потёмкиным // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) Сб. статей. М., 1993, с. 114, 116.

2. Елисеева О.И. К вопросу… с. 117.

3. Записки Императрицы Екатерины II. М.: «Наука», 199З, с. 275.

4. Записки Императрицы… с. 272.

5. Ключевский В.О. Курс русской истории. Исторические портреты. LXXIV. Переворот 28 июня 1762 г. М.: «Правда», 1991, с. 248.

6. Мицкевич. А.Б. Собрание сочинений. Том 4. М., 1954. С. 337–339.

V. Число чудовища

«Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени… Его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы, и был гоним бесом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: „легион“, потому что много бесов вошло в него» (Лук. 8, 27, 29, 30).

Легион. Римское воинское соединение. К началу I века н. э. являлся чисто пехотным соединением, без всадников, состоял из 6000 человек пехоты и делился на когорты, манипулы и центурии (1). В нём было 6 трибунов (офицеров) и 60 центурионов, младшего командного состава (2). Всего 6066 человек. Это было простое, надёжное и бесчеловечное воинское соединение, «чудовище», победить его было невозможно. «Раз только