Мигель де Сервантес - Нумансия

Ж е н а

Что ты,Супруг мой!.. Я б судьбу благославляла,Когда бы жизнь она нам оставляла, —

Но выход нам не выискать искусный;Нам близкой гибелью грозят тираны…Так слаще, чем от римской стали гнусной,Смерть от тобою нанесенной раны.Сверши же долг торжественный и грустный!Прошу тебя, в святилище ДианыПойдем, мои друг,[45] и в этом строгом храмеЖелезом нас пронзи и ввергни в пламя.

Т е о г е н

Здесь мешкая, пыл жертвенный остудим.Умрем скорей, отбросим страх и жалость.

С ы н

Что плачешь, мать? Куда ж идти мы будем?Я с ног валюсь… Повремени же малость.Ужель сейчас еды мы не добудем?От голода я чувствую усталость.

Ж е н а

Пойди ко мне на ручки. Будешь слушать?Тебе я — хочешь? — смерти дам покушать.

Они уходят, и выбегают два мальчика, из которых один впоследствии бросится с башни вниз.

М а л ь ч и к

Куда б нам, Сервий, убежать?

С е р в и й

Я думаю, тебе виднее.

М а л ь ч и к

Да ну же, двигайся скорее,Иначе нам несдобровать.За нами гонятся поспешно,Настигнут нас, мечи воткнут!

С е р в и й

Быстрее нас они бегут,И нам не ускользнуть, конечно.Куда бы спрятаться, куда?Опасность близкая смущает.

М а л ь ч и к

Отец мой башню защищает,Так, думаю, бежать туда.

С е р в и й

Ты, друг, беги туда, пожалуй,Один, а я не побегу.От голода я не могуНи шагу сделать. Путь немалый!

М а л ь ч и к

Не можешь?

С е р в и й

Еле на ногахДержусь.

М а л ь ч и к

Плохая ты опора!Покончат здесь с тобою скороИль голод, или меч, иль страх.Да, тут нетрудно умереть,Со всех сторон грозят увечья!Прощай! Ни угодить под меч яНе собираюсь, ни сгореть.

Уходит, а выходит Теоген, с двумя обнаженными мечами и окровавленными руками. Сервий, как только его заметил, сейчас же убегает за кулисы.

Т е о г е н

Кровь тела моего, что здесь я пролил, —Кровь дочери и двух малюток милых;Рука, которой я убить позволил,Вняв зову доблестей, душе постылых;Рок, что меня так тяжко обездолил,Ты, небо непреклонное, — вы в силахМеня от жизни горестной избавитьИ скорой смерти мне почет доставить.

Нумансианцы храбрые, сочтите,Что перед вами — римлянин презренный…И родины обиду отомстите,Проливши кровь вот этой плоти бренной.Из двух мечей моих один примитеЗа вызов, что бросает враг надменный.Окончив дни мои в пылу сраженья,Я чувствовать не буду униженья.

А жалкий труп, покинутый отраднымДыханьем жизни, други, тотчас бросьтеВ большой костер; пускай в огне громадномГорячим пеплом станут эти кости.Итак, за дело! Жду с волненьем жадным…Сердца друзей сердцами полных злостиВрагов смените. — Любо вам решеньеМеня обречь на жертвоприношенье?

Н у м а н с и а н е ц

О Теоген, кого ты призываешь?Зачем о смерти редкостной хлопочешь?Кровавых дел позором покрываешьТы родину! Своих друзей порочишь!

Т е о г е н

Нумансианец! Что ж ты забываешьПро меч свой? Страх берет? Или не хочешь?Знай, римлянин стоит перед тобою:Бери же меч, приготовляйся к бою.

Такой вот способ смерти изберу я,Лишь он один приемлем и прекрасен.

Н у м а н с и а н е ц

Судьба, беду нам за бедой даруя,Нас на него толкает; я согласен.Пойдем же, друг, на площадь. Там, пируя,Горит костер; он стал не безопасен,

Но в нем спасенье. — Победитель можетПредать огню того, кого уложит.

Т е о г е н

Отлично, друг. Пора! Приходят сроки,И умереть исполнился я жаждой.Убьет нас меч или огонь жестокий, —Провижу нашу славу в смерти каждой.

Уходят.

Сципион, Югурта, Квинт Фабий, Гай Марий; с ними несколько римских солдат

С ц и п и о н

Но если я теперь не ошибаюсь,И ложными нельзя назвать те знаки,Что нам поведали о состояньеНумансии, — моленья, шум и стоны,И в ясном небе столб огня высокий, —То сразу возникает подозренье,Что бешенство и варварская яростьВрагов на них самих оборотилась. —Не видим больше мы людей на стенах,Нет часовых обычной переклички;Весь лагерь так ведет себя спокойно,Как если б жил в ненарушимом миреСвирепый враг, войны не объявляя.

М а р и й

Все скоро с достоверностью узнаешь.Угодно ли — тебе я предлагаю,Хоть знаю все опасности, что могутПредставиться, — я поднимусь на стенуИ постараюсь рассмотреть получше,Чем заняты сейчас нумансианцы.

С ц и п и о н

Итак, ты, Марий, лестницу приставишьК стене и разузнаешь все, что надо.

М а р и й

Несите лестницу скорей!.. Эрмилий,Поторопись мне щит сюда доставитьИ белый шлем мой боевой пернатый.Клянусь, что если жизни не лишусь я,То лагерь наш все о врагах узнает.

Э р м и л и й

Вот белый шлем, а вот и щит твой круглый,И лестницу принес проворный Лимпий.

М а р и й

Юпитеру себя я поручаюВеликому. Итак, спешу исполнитьОбещанное.

С ц и п и о н

Щит свой выше, Марий,Приподымай, когда полезешь. ТелоВсе подбери, а голову особоОберегай. Мужайся! Ты у цели.Ну, как там?

М а р и й

Что это, святые боги!

Ю г у р т а

Чему ты изумляешься?

М а р и й

Тому, чтоПередо мной озера красной крови,По улицам Нумансии простертыТысячи трупов.

С ц и п и о н

А живых не видно?

М а р и й

Живых, должно быть, нет. По крайней мере,Мне на глаза таких не попадалось.

С ц и п и о н

Так спрыгни вниз, все рассмотри подробно.Гай Марий прыгает со стены в город.За ним последуй ты, мой друг Югурта,А за тобою — мы.

Ю г у р т а

Такая спешкаТебе не полагается по сану.Умерь свой пыл, начальник храбрый. БудемЖдать возвращенья Мария с отчетомО том, что происходит в непокорнойНумансии. Придерживайте крепчеМне лестницу. О праведное небо!Да! зрелище ужасное и вместеПрискорбное встает перед глазами…Как страшно это все! Горячей кровьюВся полита земля. И всюду трупы —На площадях, на улицах… Хочу яСам спрыгнуть вниз и разглядеть получше.

Югурта прыгает в город, а Квинт Фабий говорит:

Ф а б и й

Сомнений нет, зверей нумансианскихИх варварская ярость побудила,Когда они отчаялись в спасенье,Подставить головы свои железуСвоих мечей… На все пойти готовыОни, чтоб не отдаться в руки нашиПобедоносные. — Угроза этаДля них всего на свете ненавистней.

С ц и п и о н

Когда б один-единственный осталсяИз них в живых, нетрудно было б в РимеВсем доказать, что до конца сломил яТот дерзостный народ, который РимуВрагом смертельным был; народ упрямцев,Которые бросались на любуюОпасность, как на праздник… Ни единыйПохвастаться не может римский воин,Что спину повернуть нумансианцаЗаставил он когда-нибудь. И храбростьОтчаянная их на ратном полеПричиною была, что применил яК ним средство, применяемое к дикимЗверям. Я запер их. И эта хитростьМне принесла триумф, который силойНе мог я взять. Но вот уже как-будтоГай Марий возвращается… Что скажешь?

Гай Марий возвращается, соскакивая со стены. Он говорит:

М а р и й

Напрасно, вождь, умом и силой славный,Отряды войск у крепости столпились.И твой пропал напрасно труд державный,Победы в дым и ветер превратились,Хоть мы, приблизив к нам успех конечный.Твой замысел исполнить торопились.Конец — столь жалостный, столь быстротечный —Нумансии не знавшей пораженья,В веках себя покроет славой вечной!Увидя в смерти — вместо униженья —Величье, вырвали триумф заветныйОни у нас, ускорив приближеньеКончины в о л ь н о. Оказались тщетныРасчеты все. — Дух чести изначальныйНе сломишь силой воинской несметной!..Сам сжег себя народ многострадальный, —Кто их судьбою лютой не смутится!О длинной повести конец печальный!Нумансия успела превратитьсяВ озера крови. И в озера этиНе могут трупов тысячи вместиться.От тех цепей, которых нет на светеСтрашней и тяжелей, освобожденьяНарод добился — от бича и плети!На площади горит без огражденьяКостер и пожирает скарба кучиИ тел истерзанных нагроможденье.И вот что мне помог увидеть случай:С волнением спешу вам рассказать я,Как гордо умер Теоген могучий.Он, посылая горькие проклятьяВеленьям Рока грозным, в то мгновенье,Когда раскрылись пламени объятья,Так закричал: «Надеюсь, песнопеньеСложить про храбрых слава не забудетИ описать тупое изумленье,В котором гордый римлянин пребудет,Увидев, что добыча дымом стала,Что он шипы взамен цветов добудет…»По городу я побродил немало,И многое на улицах заметил,Нумансианцев же — как не бывало.Ни одного я жителя не встретил,Не мог нигде ни одного живогоВзять пленника, который бы ответилНам толком, под влиянием какогоЧудовищного бреда порешилиОни приход конца ускорить злого.

С ц и п и о н