Георгий Голохвастов - Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма

«Как тонкий лук без тетивы…»

Как тонкий лук без тетивы,Сияет месяца обрезок…Неверный свет — и лжив, и резок —Мерцает в трепете листвы

При вздохах душной летней лени,И полны мягкой синевыОт лип отброшенные тени.

Старый романс

Под властью тонких бледных рукВ усадьбе тихой вздох клавираТревожит сон былого мира:Вновь песнь давно изжитых мук

И стихших грез полна обмана,И будит струн призывный звукВиденья старого романа.

«Царица жизни — Коломбина…»

Царица жизни — Коломбина:Веселье, маски, серпантин,Цветы, вино, восторг мужчинИ… поцелуи Арлекина.

Но лучший перл ее венцаВсё ж в том, что плачет мандолинаБесплодной страстью паяца.

«Под лаской лунною ажурна…»

Под лаской лунною ажурнаИгра теней ночных в саду;Кадит сирень, и как в бредуЛюбовью грезит зов ноктюрна…

О, друг мой бедный, не зови:Я мертв для грез, и сердце — урнаС золой обманутой любви.

Затон

Из тины взмахом вёсел выбьюЯ свой челнок. Он легкий ходНаправит гладью мертвых вод,Тревожа сон их дерзкой зыбью,

И лунный блеск на миг одинКак чешую набросит рыбьюНа складки сумрачных морщин.

«Цветок хрустального сервиза…»

Цветок хрустального сервиза,Вином наполненный бокалВ огнях вечерних засверкалОт верха искрами до низа;

Сбегает пена чрез края,И в сердце — хмелем грез Гафиза,Искрясь, сверкает песнь моя.

«Твоей улыбке странной дань я…»

Твоей улыбке странной дань яПлатил безумьем… И поднесьЕе значений тонких смесьКак яд влита в воспоминанья

О жгучем счастьи тех минут,Когда восторги без названьяВ отливах сказочных цветут.

«Сияют звезды. Ночь тиха…»

Сияют звезды. Ночь тиха;Спят облака, устав от бега;И ясен мирный час ночлега —Вдали от шума и греха.

Как хорошо! Костер так ярок…Дремлю под песню пастухаИ лай внимательных овчарок.

Утро

Огонь костра в золе заглох;Уж сумрак тает неприметно;Росой студеной предрассветнойОсыпан крупно мягкий мох.

Свежо. Восток зардел по краю…И утру я на первый вздохПриветом светлым отвечаю.

Встреча

Здесь жизнь свела нас в первый раз,Но встреча эта — не впервые:Я знаю зовы теневыеИ власть твоих бездонных глаз;

А в тонких складках губ усталыхПитаю, как живой рассказ,Восторг и горечь встреч бывалых.

«Полет машин — исход бессилья…»

Полет машин — исход бессильяПред тайной птичьего крыла,Где в ритме верного веслаЖивая воля сухожилья.

Нет, сон веков не воплощен:Не отросли людские крыльяИ ты, Икар, не отомщен.

Триумф

Я не Улисс, — не залил воскомУшей, когда, как песнь Сирен,Манил твой зов. Я в страстный пленПошел, как раб… И отголоском

Безумств и счастья я векамВ стихе, как в мраморе паросском,Твою победу передам.

«Нас всех равняет колыбель…»

Нас всех равняет колыбельИ близит тайна катафалка:И одалиска, и весталка,Пастух, и вождь, и менестрель, —

Все входят в эту жизнь гостями,И всех одна и та же цельВлечет различными путями.

Потаенное

Пусть дерзких губ твоих рубинИ глаз дразнящих изумрудыТаят опасные причуды,Как рифы скрытые пучин,

Ты сердцем из иного мира:В нем греза озерных глубинСиней и ласковей сапфира.

«Внезапный ветра вздох разнес…»

Внезапный ветра вздох разнесТуман над лугом, сном объятым;Лениво колосом усатымКачнулся спеющий овес,

И сразу день зажегся новый,Румяня речки ближний плес,И дальний лес, и сад вишневый.

У камина

Еще огонь последний весел,Но уж тебя не различишьТам, в стороне, где никнет тишь,Где мрак крыло печали свесил;

И я ревниво чую лишь,Что ты в подушках старых креселО прошлом, чуждом мне, грустишь.

«Дубы и вязы шепчут важно…»

Дубы и вязы шепчут важно,Как на молитве старики;Умолкли птицы; от рекиСлегка прохладой тянет влажной;

В долинах первый сумрак хмур,И где-то резко и протяжноЗвенит кузнечик-трубадур.

«Я вашей власти роковой…»

Я вашей власти роковойНе сверг доныне, змеи-руки,Оковы тайной страстной муки,Былых блаженств венок живой.

Я вами брежу! Где вы?.. Чьи вы?..Кого, как обруч огневой,Томите тайно в миг счастливый?

«Лидийский царь в плену желез…»

Лидийский царь в плену железУ колесницы гордой КираПостиг тщету сокровищ мираИ тлен богатства… Новый Крез,

Счастливей я: пусть скорбь скитаний,Пусть прежний светлый мир исчез, —Со мною клад воспоминаний.

«Янтарно-желтая оса…»

Янтарно-желтая осаНад золотистой медуницейПоет задумчивой цевницей:И песню светлую роса,

Истаяв трепетным алмазом,С земли уносит в небесаО счастьи радостным рассказом.

«Тесна трехмерных форм граница…»

Тесна трехмерных форм граница:Наш мир убог, и в нем душа —Как в тесной сени шалашаК дворцам привыкшая царица.

И всё ей снится мир иной,Как отблиставшая зарницаПотухший в вечности немой.

«Отдав всему плотскому дань…»

Отдав всему плотскому дань,Житейским жить устало тело;Как чаша, сердце опустело,И, как изношенная ткань,

О линяли грезы и надежды…Но дух, иную чуя грань,К мирам надзвездным поднял вежды.

«Ты уходила по долине…»

Ты уходила по долине,В лиловой дымке утаивЛюбви солгавшей милый миф…И с болью помню я доныне

Лицо посхимленных царицИ сумерки печали синейВ тени опущенных ресниц.

«Коней усталых влечь в постромки…»

Коней усталых влечь в постромкиНе понуждает власть вожжи, —Мы едем шагом. Море ржиКругом без края; колос ломкий

Шуршит об обод колеса,И веют влагою потемки,И серебром горит роса.

«Гудит рояль… Но песнь ярка…»