Разбежались линии руки - Станислав Борисович Малозёмов

весны, ни осени, не лета, ни зимы…

И, отпустив грехи свои на все четыре стороны,

Украденное поровну с тобою делим мы…

Эх, раз, да ещё раз

Дай бог нам лишний час…

Холодно мне

Которая уже по счету осень

Одни и те же травы ветром косит

И через крыши листья переносит

В другое место, где теплее им…

Который год одни и те же дети

Гоняют по дворам осенний ветер,

И тот же самый мокрый, желтый вечер

Опять вздыхает за окном моим…

В какой по счёту жизни было это?

Горит закат до самого рассвета

И тихо пропадало лето где-то,

Там пропадает, где теплей ему.

Но каждый год одни и те же окна

Под тем же самым серым ливнем мокнут.

И никакие силы не помогут

Согреться настроенью моему.

Холодно мне

И мерзнет мокрый лист на окне,

Хоть всё на свете в желтом огне

Сгорает до весны…

Холодно мне

В лиловой от дождя тишине

И время превращается в ней

В октябрьские сны…

Молва

Носит странную молву

Обо мне далёкий ветер.

Говорят, что я живу

Лучше всех на белом свете.

Говорят, что не пою

И не помню грустных песен…

И что ангел мой повесил

Сто подков на дверь мою…

Видно, вышита молва

Из непрочной канители.

А красивые слова

Вместе с ветром улетели.

Никогда не заманю

Я в свой дом весёлых песен…

Глупый ангел мой повесил

Сто замков на дверь мою…

Сон

Я отстал от часов и уснул под рассвет

Под ночник на подушку роняющий свет.

И тогда мой уставший заснувший двойник

В заповедное сонное царство проник.

И меня больше нет. На четыре часа

Отлетела душа через щели в глазах,

Загуляла душа на четыре часа

В дебрях странного, чистого, вещего сна.

Всё прекрасно там, в этом сне,

Будто я душой снова с ней,

С той моей родной и одной.

И она со мной, и она со мной…

От экватора солнце плывёт в горизонт,

Через пару часов утро вынырнет в жизнь.

Что ж так тяжко опять мне со сном не везёт?

Вот очнусь, вот проснусь, и хоть снова ложись.

Пусть сегодня не будет реального дня,

Пусть Морфей не отпустит подольше меня,

Чтоб душа подлечилась, больна, нечестна

В светлом облаке доброго вещего сна.

Всё прекрасно там, в этом сне,

Не во сне я вновь только с ней,

С той моей родной и одной.

И она со мной, и она со мной,

И она — со мной…

Уплывали цветы

Я не видел такого нигде,

Было грустным видение это:

Уплывали цветы по осенней воде,

Навсегда уплывали из лета…

И судьба их была холодна,

Как последний сентябрьский вечер.

Застывает вода в тихой речке до дна

И цветы сохраняет навечно.

А когда отзвенят холода,

И от мая схоронятся где-то,

То уже не увидит никто никогда

Тех цветов, что уплыли из лета…

Былина

Эх, силушка-дурнинушка да распирает грудь!

Эх, деть бы эту силушку да хоть куда-нибудь!

Будет дальняя дорога, дом казённый, стол дубовый.

Там у самого порога непролазный вырос лес…

Ночью в лесе стонут совы, ночью двери на засовах,

Но там, за дверью, мой весёлый, мой бубновый интерес.

Пусть казёнными харчами в доме том гостей встречают

И никто под балалайку вам не спляшет во хмелю.

Пусть там стол стоит коряво: криво слева, косо справа,

А на столе еда — отрава… Я тот дом давно люблю.

В этом доме я не Вася, там я молодец — держись!..

Пусть другие брагу квасят, у меня иная жизнь.

Там я меч свой ночью правлю, там я стрелы наточу,

А с утра коня направлю биться с тем, с кем захочу!

Эх, силушка-дурнинушка да распирает грудь!

Эх, деть бы эту силушку да хоть куда-нибудь!

Ночью каркают вороны над сожжёнными полями.

А полей тех подле леса и за день не обойти.

Эй, кто бродит возле дома с кулаками да с огнями?!

Был ваш путь сюда, да только — без обратного пути!

Поживу я в этом доме, со стола поем отравы,

Отдохну под совьи вздохи, да пойду в обратный путь.

От корявого застолья ни налево, ни направо,

И не криво, и не прямо, а пойду куда-нибудь.

Будет дальняя дорога, ночь во мраке, ветер в спину,

Страсти всласть, да