На огненной черте - Константин Михайлович Симонов

каблуками.)

Тимофеев идет к двери. Федоровский обгоняет его и услужливо открывает дверь.

Т и м о ф е е в (иронически улыбается). Не ройте землю, лейтенант. Во-первых, вы же не немецкую девушку обнимали, что имело бы отношение к одному из пунктов приказа… А во-вторых, я же вам сказал, что я ничего не видел. (Уходит.)

Ф е д о р о в с к и й (с досадой). Ч-черт… (Стучит себя по лбу.) Дубина!.. Не кругло получилось Застукал меня с Ниночкой старшой… Да-а… лейтенант Федоровский, пора вам в гражданку, пора.

Входит  с т а р ш и н а  К у з о в к о в.

К у з о в к о в. Разрешите доложить, товарищ лейтенант: сержант Бородин не вернулся с увольнения. Боюсь, не случилось бы чего с парнем.

Ф е д о р о в с к и й. Собрать по тревоге взвод — и ко мне.

К у з о в к о в. Есть собрать по тревоге взвод — и к вам.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Снова парк. Тесно обнявшись, бредут по аллее  П е т р  Б о р о д и н  и  И н г а.

И н г а (подняв глаза, тихо). Петер!..

П е т р. Что, Инга?

И н г а. Нет… ничего.

Идут молча.

Петер…

П е т р. Что, Инга?

Не отрывают друг от друга взгляда. Мы слышим внутренний монолог Инги.

И н г а. «…Как мне тебе рассказать… Сколько раз я гуляла здесь одна… всегда одна… Я думала о каком-нибудь немецком парне. Но разве я могла представить, что первый человек, с которым я вот так здесь буду бродить, будешь ты, русский солдат… Боже мой, а может быть, я преступница? Может быть, я сейчас виновата перед моей родиной?!» (Со страхом отпрянула от него.) Петер!

П е т р. Что, Инга? (Ласково смотрит в ее испуганные глаза.)

Мы слышим его внутренний монолог.

«…Я понимаю твой страх… Я понимаю, что во многом еще будет трудно… Слишком много всего лежит между нами… Но пройдет всего несколько лет, и уже нам придется отвечать за многие вещи в этом мире… Но сейчас я думаю больше о другом. Я думаю о том, что мы должны были встретиться. Я думаю о том, какой была бы наша встреча, если бы между нами не лежала война». (Вздохнув.) Я понимаю тебя… Не бойся ничего, я все понимаю, Инга.

И н г а. Спасибо. (На секунду прижимается к Петру. Потом отбегает к раскидистому клену, усаживается на траву.) Иди сюда, Петер, трава совсем сухая, никакой росы!.. (Проводит рукой по траве, показывает сухую ладонь.)

Петр, сняв с себя автомат, ставит его у подножия дерева, опускается на траву рядом с Ингой.

(Прильнув головой к его груди, закрывает глаза.) А теперь… Будем молчать и слушать, как поют соловьи.

П е т р. Что?

И н г а. Тихо, тихо… (Пальцем дотронулась до его глаз.)

Он тоже закрывает глаза. Все так же поют, захлебываясь, над парком тысячи соловьев. Постепенно начинает все яснеть и обозначаться вокруг. Приближается пора рассвета. Петр и Инга сидят обнявшись.

П е т р. Наверно, за тобой много парней бегало?

И н г а. Почему ты так думаешь?

П е т р. Как будто ты сама не знаешь почему… По тому что ты очень красивая.

И н г а (тихо). Спасибо.

П е т р. Я ведь тебе правду сказал, что я никогда не видел такой красивой, как ты.

И н г а. Спасибо… А что, у вас нет красивых девушек?

П е т р. Почему же, есть. Вон у нас Нина, переводчица, знаешь какая красивая, но ты… это другое… ты мне нравишься.

Молчание. Инга еще теснее прижимается к Петру.

Ну ладно… будем молчать.

И н г а. Нет, говори… Это можно говорить.

П е т р. Ты хорошая, гордая…

И н г а. Спасибо.

П е т р (улыбнувшись). Только… очень глупая.

И н г а. Больше не надо говорить…

Петр, улыбнувшись, еще крепче обнимает ее. Молчание.

Петер.

П е т р. Что, Инга?

И н г а. Ничего… Мне нравится повторять твое имя… Петер.

П е т р. Инга… Мне тоже хочется повторять — Инга.

И н г а. Петер.

П е т р. Что, Инга?

И н г а. Петер, а ты знаешь, те камни… Я их не бросала в тебя.

П е т р. А кто же?

И н г а. Никто. Просто я оступилась, и они сами выпали… из стены. Я очень испугалась.

П е т р. А чего же ты кричала: «Стреляй, я не боюсь тебя»?

И н г а. Это я от страха. Я думала, что ты меня убьешь, и от страха стала смелой. Смешно, правда? Осмелела с перепугу.

П е т р. Ну вот, я же говорю, что ты глупая.

Молчание.

Инга.

И н г а. Тс-с… (Кладет ему на губы палец.) Больше ни слова… Закрой глаза, и будем слушать, слушать…

Петр закрывает глаза. Свистят, щелкают соловьи. Длительное молчание. Петр ласково проводит рукой по лицу Инги и вдруг чувствует, что ее щека в слезах.

П е т р (открывает глаза). Инга!.. Что ты?

И н г а (прячет лицо у него на груди). Молчи… Не смотри. (Снова пальцами прикрывает его глаза.) Это так… Это хорошие слезы… Мне хорошо…

Снова долгое молчание. Петр, прислонившись спиной к дереву, засыпает. Доверчиво положив ему голову на плечо, спит девушка. А вокруг поют и поют соловьи. Соловьиная ночь на исходе. Скоро за рекой поднимается солнце. Из-за деревьев выходит  л е й т е н а н т  Ф е д о р о в с к и й. Заметив спящих Петра и Ингу, подходит к ним. Долго стоит, смотрит. Усмехнувшись, поднимает автомат Петра, прячет его за деревом. Снова смотрит на парня и девушку.

Ф е д о р о в с к и й (негромко). Товарищ сержант… встать!

Сразу смолкает пение соловьев, как бы оборванное этой командой. Петр открывает глаза. Смотрит некоторое время, не понимая. Рывком поднимается с земли, вытягивается. Вскочив, испуганно смотрит Инга.

Что ж… Доброе утро в приятной компании.

Инга бросается в сторону, убегает.

Стойте! Остановитесь немедленно!.. Девушка, стойте! Буду стрелять! (Выхватывает пистолет, поднимает его для предупредительного выстрела вверх.)

Петр неожиданно шагает к нему, схватив его руку с оружием, опускает вниз.

П е т р. Не нужно ее пугать, товарищ лейтенант.

Ф е д о р о в с к и й. Что-о?!

П е т р. Не нужно ее пугать. Она и так напугана.

Ф е д о р о в с к и й (освобождая руку). Вы… Вы с ума сошли, сержант! Вы понимаете, что вы делаете?

П е т р. Понимаю.

Ф е д о р о в с к и й. Та-ак… (Осмотрев Петра, спокойно-язвительно.) А может быть, вы скажете, где ваш автомат, товарищ сержант?

Петр бросается к дереву.

Отставить!

Петр останавливается.

Так где же он?

П е т р. Вы его спрятали, товарищ лейтенант.

Ф е д о р о в с к и й (усмехнулся). Если я его спрятал — это еще полбеды. А если его украли враги, пока вы здесь с этой немецкой шлюхой валандались?.. И может быть, из него же стреляют недобитые фашисты в наших советских солдат.

П е т р. Я прошу вас… Я, конечно, виноват, но я прошу не говорить так об этой девушке. Она не шлюха.

Ф е д о р о в с к и й. А кто же? Может быть, это ваша школьная подруга, которой вы назначили свидание в шесть часов вечера после войны? Брось свои байки! (Подмигнув.) Сколько дал?