Приказ номер один - Гастон Самуилович Горбовицкий

бы как от искры при вашем появлении? Восстание немедленно перекинулось бы в соседние промышленные центры, поднялось бы крестьянство, весь юг России был бы наш!.. И еще неизвестно, да-да, совсем еще неизвестно, как и каким образом разворачивались бы дальнейшие события!.. (После паузы.) А вы говорите — «наводчик оплошал»! Не наводчик оплошал…

Пауза.

М и х а и л (яростно). Я призывал!.. Я звал!..

В а с и л и й  Н и к о л а е в и ч. Умолкни, Михаил!

М и х а и л. …Высадиться, брать один город за другим, пока не дойдем до Петербурга, до царя не доберемся!..

Ф е д о р  А к е н т ь е в и ч (качая головой). До царя!.. (Горестно.) Силенок не хватило, и на сей раз преодолел нас царь-батюшка…

Л е н и н (резко). Царь-«батюшка» бухнулся в ножки турецкому султану и румынскому королю, прося защиты, моля о полицейской помощи против своего же народа! Против — вас!.. Есть ли лучшее доказательство полного краха царизма? Какая же это победа царя-«батюшки»?!

В а с и л и й  Н и к о л а е в и ч. Значит… была надежда?

Л е н и н. Нужно было действовать решительно, смело и быстро. Быстро, смело и решительно. И еще раз решительно, и еще раз смело и быстро!.. И тогда мы встретились бы с вами не здесь, в Женеве, в эмиграции, а — на борту вашего броненосца!..

М и х а и л (ошеломлен). На «Потемкине»?

Л е н и н. За мной должны были прислать корабль.

В а с и л и й  Н и к о л а е в и ч. За вами…

Л е н и н. Да, миноносец. К сожалению, вы уже ушли в Румынию, когда в Одессу прибыл наш товарищ… Я собирался немедленно выехать в Констанцу. И мы действительно встретились бы с вами на броненосце!.. Не на «Святом Пантелеймоне»!.. На «Потемкине»!..

М и х а и л (отчаянно). Вот!..

Л е н и н. И еще неизвестно… да-да, совсем еще неизвестно, как и каким образом разворачивались бы дальнейшие события… Как дела в России обстояли бы сегодня!..

В а с и л и й  Н и к о л а е в и ч (в смятении). Что же получается? Товарищ Плеханов вроде бы как и вы рассуждает — и про высадку в Одессе, про остальное…

М и х а и л. А на что выводит?!

Л е н и н. На что же?

Ф е д о р  А к е н т ь е в и ч. Сомневается товарищ Плеханов… Похоже — сомневается он!

Л е н и н. А в чем именно сомневается товарищ Плеханов?

М и х а и л. В пользе!

Л е н и н. Восстания?

В а с и л и й  Н и к о л а е в и ч. Матросского бунта…

Л е н и н. Не может быть. Нет, этого не может быть… Думаю, вы не поняли товарища Плеханова.

Матросы хмуро переглядываются.

Вы наверняка неверно поняли Георгия Валентиновича! Это… Невозможно!

Матросы вновь переглядываются.

Ф е д о р  А к е н т ь е в и ч (глухо). Может… не нужно было и браться?

В а с и л и й  Н и к о л а е в и ч. Дело-то… обреченное было?

Л е н и н. Так… Значит, товарищ Плеханов… сомневается?!

Ленин в своем кабинете в Кремле.

Л е н и н. Да, товарищ Плеханов  с о м н е в а л с я… И вот «сомнения» перешли в предательство и измену сегодня… когда ту самую «муку для пшеничного пирога социализма»… для социалистической революции… для всего переустройства и обновления России жернова истории мелют уже во всю мощь!.. Плехановский финал — закономерен… Но как с этим смириться?! …Если бы тогда, в девятьсот пятом, он шел с нами до конца… Ведь могло бы и так быть? Могло… Могло быть именно так!.. И все бы, возможно, сложилось иначе?.. (Припоминает.) Приехать в Москву из Питера тогда удалось только уже после декабрьских боев… сразу после Нового года… Улицы с обгорелыми зданиями… Следы пуль и осколков орудийных снарядов на стенах… В воздухе, кажется, еще пахло порохом… И в это время прозвучит из Швейцарии, как с Олимпа, голос Плеханова!..

1905 год — начало января 1906 года.

Л е н и н  и  П л е х а н о в.

П л е х а н о в. В вооруженном восстании в Москве наш пролетариат показал себя сильным, смелым и решительным. И все-таки его сила оказалась недостаточной для победы! Это обстоятельство не трудно было предвидеть… А потому не нужно было и браться за оружие!

Л е н и н (быстро, резко). Теперь необходимо, чтобы народ был вооружен не церковными хоругвями и крестами, а чем-нибудь более действенным, — не это ли говорил уважаемый Георгий Валентинович?

П л е х а н о в. Это! Но…

Л е н и н (продолжая). Недостаточно приобрести револьверы или кинжалы, надо еще научиться владеть ими! Нам необходимо как можно скорее пополнить этот пробел своего революционного образования! Разве это не слова Плеханова?

П л е х а н о в. Да! Но…

Л е н и н (не давая себя перебить). И разве это не прозвучало правильным и своевременным призывом о необходимой смене оружия критики критикой оружия? К вооруженной борьбе пролетариата? К восстанию?

П л е х а н о в. Вы — Робеспьер!

Л е н и н. Это — комплимент!

П л е х а н о в. С вами невозможно полемизировать!

Л е н и н. Когда льется кровь?

П л е х а н о в. Вы действительно все двадцать четыре часа в сутки заняты революцией, у вас нет других мыслей, кроме мысли о революции, и вы даже во сне видите только революцию!

Л е н и н. А разве мы — не революционеры? Кто же мы тогда?

П л е х а н о в. Вернемся к одиссее «Потемкина»… Честь и слава потемкинцам! Огромно значение совершенного на «Князе Потемкине Таврическом». Но принес ли этот матросский бунт…

Л е н и н (перебивая). Это славное восстание!

П л е х а н о в (продолжая). Этот бунт…

Л е н и н (вновь перебивая). Это героическое восстание!

П л е х а н о в. …И все-таки бунт, ибо именно так, к сожалению, называют в истории неудавшееся восстание или революцию! Принес ли этот матросский бунт всю ту пользу нашему делу, которую он мог принести?

Л е н и н. Но разве этот упрек заслужил только броненосец «Потемкин»? Разве не заслужили его и мы, социал-демократы, революционеры-марксисты?

П л е х а н о в. «Марксисты»!.. Достоевский, устами одного из братьев Карамазовых, сказал когда-то, что если бы Христос опять сошел на землю, то он опять был бы распят — и на этот раз уже христианами. То же вы, большевики, проделываете сейчас с Марксом!

Л е н и н. Что же именно проделывают большевики с Марксом?

П л е х а н о в. Да, у меня сейчас неблагодарная роль… Да, мне скажут, что я хочу тормозить движение…

Л е н и н. Плеханов хочет тормозить движение?

П л е х а н о в. Роль тормоза не всегда заслуживает осуждения!

Л е н и н. Во время революции?!

П л е х а н о в (продолжая). Роль тормоза играл столь почитаемый большевиками Робеспьер, да-да, Робеспьер, боровшийся с жирондистами, которые несвоевременно призывали к вооруженному восстанию. Эту роль играл в сорок восьмом году неисправимый заговорщик и неукротимый революционер Бланки…

Л е н и н (перебивая). Но позвольте!..

П л е х а н о в (продолжая). Нет уж, позвольте мне! Наконец, эту роль, роль тормоза, играл руководимый  М а р к с о м  Генсовет Первого Интернационала, предостерегавший парижский пролетариат от несвоевременных вспышек!

Л е н и н. Да, действительно, Маркс предупреждал французских рабочих, это правда…

П л е х а н о в (ставя точку). Вот именно! Мы должны говорить пролетариату правду, всю правду и только правду. Что ж, я, как и Маркс…

Л е н и н. Плеханов имеет скромность сравнивать себя с Марксом!.. Да, действительно, Маркс за полгода до Коммуны прямо предупреждал французских рабочих: восстание в тех условиях будет безумием…

П л е х а н о в. И разве он не оказался гениально прав?

Л е н и н. Но как Маркс повел себя, когда это  б е з н а д е ж н о е, по его собственному заявлению, дело стало осуществляться в марте семьдесят первого года в Париже? Может быть, он стал потом брюзжать, как классная дама: я говорил, я предупреждал, вот