Портрет лива в Старой Риге - Гунар Рейнгольдович Приеде

телевизору слыхали… Это, по вашему мнению, плохо? Достойно порицания? А эти стихи такие чудесные!

М а т ь (берет один из сборников, лежащих на сундуке). Читаешь, и кажется, поэтесса стояла где-то рядом с тобой и выглядывала из-за плеча…

Р а й в и с. Совершенно верно. Она становится рядом, повторяет ваши собственные мысли, только более связно и в рифму, а вы уж от радости плачете… А если б она стала не рядом, а против вас? Если б откровенно сказала, чего стоит такой идеал, как щи да всякие там студни? Если б не старалась приспособиться к вашему пониманию, а осталась бы верной самой себе?

Б а б у ш к а. Ну вот еще. Тогда б она, по моим понятиям, осталась в одиночестве и писала бы тоже для себя самой…

Р а й в и с. Даже если так, ну и что? Что из того? Путь к настоящей поэзии всегда был… горной тропинкой, которая неизвестно где начинается и, может быть, вообще обрывается, а не пошлым гладким шоссе, которое обязательно должно куда-то привести, и героем настоящей поэзии никогда не будет отъевшийся обыватель или тип с зычной глоткой и ножом для забоя свиней, а… (Осекается, потому что входит Янис.)

Я н и с. Знаешь, так недолго и по физиономии схлопотать. Если говорить, не подумав. Если не контролировать себя.

В е л т а. Не надо, Янис.

Я н и с. Нашелся тут… Иди к тетушке, она ждет.

Р а й в и с  уходит.

Тоже мне.

Б а б у ш к а. Янис, посмотри лучше, что нам вчерашний пациентик из Риги привез.

Я н и с. Дезия?

В е л т а. Работа ее мамы, гобелен «Лайма».

Я н и с. Чем-то напоминает оперу композитора Альфреда Калныня{106} «Банюта»… Мы с дядей сейчас закончим. Сделаем новое корыто, чтобы удобно было наливать снаружи, а не заходить всякий раз за загородку.

Б а б у ш к а. Мой старый сон!

Я н и с. Сбылся, бабушка… Я только заглянул на кухню за гвоздями, да тетушка позвала… Сейчас все будет в порядке. (Идет к двери.)

Р и т а. Янис, но как вы посмели ночью…

Я н и с. Я? Где?

Р и т а. В моем сне… Только что вспомнила…

Я н и с. Бабушка своим сном про корыто напомнила?

Р и т а. Янис, помилуйте! Что за сравнение!

Я н и с. Но я, надеюсь, вел себя солидно?

Рита смеется, и оба, разговаривая, уходят.

В е л т а. Извините, пожалуйста.

Б а б у ш к а. Слишком он нервный, этот твой юноша, губы дрожат… Он всегда так кипит и увлекается?

В е л т а. Это еще ничего… Схожу-ка и я к тетушке, как бы он там чего…

Б а б у ш к а. Сходи, сходи. Погляди.

М а т ь. Пообедаем все вместе. Айвар приедет в полвторого. Вот только пока еще добредет по такой слякоти… Как вы сюда добрались?

В е л т а. Так, в объезд… Может, мне поехать ему навстречу на станцию?

М а т ь. Не плохо бы.

В е л т а (смотрит на часы). Еще есть немного времени. (Уходит.)

М а т ь. Ну, слышала, как мы получили?

Б а б у ш к а (улыбаясь). Слышала…

М а т ь. А сами-то мы втихую гордились, что при всей своей вечной занятости, работе и детях все-таки успеваем следить за литературой, почитываем то да се, кое-что вроде понимаем… Оказывается — ничего.

Б а б у ш к а. Не принимай близко к сердцу. Не бойся, любимые поэты останутся такими же близкими, как были. Возьми почитай опять Арию Элксне, и увидишь.

М а т ь (открывает сборник, который взяла, и читает).

«Отзвук творческого вечера Андрея Вознесенского,

Поэтов много. Очень много.

Но остаются только те,

Кто метой огненной отмечен.

Не обрекает немоте

Их смерть.

У них свои законы.

И сила, сил земных сильней,

Их переносит в даль столетий

От наших преходящих дней…

Они и с нами и не с нами.

Им так бывает нелегко,

Когда безумье где-то рядом,

А разум очень далеко…».

Б а б у ш к а. Ну и попалось тебе!

С ы н. Хороший стишок, я и говорю… (Широко зевает.) Такой милый и от сердца… Я, наверно, немножко вздремнул, но все-таки слышал… (Усаживается.) Моя домой не собирается?

М а т ь. Айвар приедет, пообедаем…

С ы н. Чего там обедать, закусим и двинемся. (Надевает ботинки, поднимается.) Я обещал теще не задерживаться. Она у нас дама деликатная, как и подобает аптекарше, а малый ее иной раз доводит до этой самой, как ее там, мигрени… Да и выспаться надо хорошенько, завтра запускаем новую лесопильную раму, пока отрегулируешь, пока все… (Еще раз с удовольствием зевает.) Довольно тяжелая штука. (Уходит.)

М а т ь. Ну да.

Б а б у ш к а. Как только ты Айвара помянула.

М а т ь. Когда мои сыновья здесь на «Воронятах» бегали впятером, все светловолосые, тогда они не казались такими разными.

Б а б у ш к а. Тетушка, та сразу отметила и выдвинула Айвара.

Входит  Д е з и я  с ветками вербы.

Ой, как всем ваш подарок нравится.

Д е з и я. Мама будет рада.

М а т ь. Большое ей спасибо.

Д е з и я. Вам спасибо. Она так разволновалась, когда я ей рассказала, как вы меня спасли.

М а т ь. Ну уж и спасли…

Д е з и я. Вы обе и тетушка, вы не только мою ногу привели в порядок… Вы, этот дом, весна на улице и… все вместе. Посмотрите, какая верба… Я брела по оврагу через вашу березовую рощу, и трудно было оттуда уйти. Все капает, течет, звенит, птицы кричат… Отвезу в Ригу.

Б а б у ш к а. Как, уже?

М а т ь. Без обеда и не думайте.

Д е з и я. Откровенно говоря, я охотно посмотрела бы, как выглядит Айвар здесь, в этом доме и в этом окружении…

М а т ь. Вы знаете Айвара?

Д е з и я. Велта нас познакомила как-то на вечере.

Б а б у ш к а. Ну и чудеса… Пожалуйста, пожалуйста!

М а т ь. Велта поедет ему навстречу. Дождемся и сядем за стол, тогда и… Пожалуйста.

Д е з и я. Спасибо.

Б а б у ш к а. Вишь ты, Айвар, а мы решили, что вам наш Янис понравился, я его еще утром расспрашивала…

Д е з и я. Разве Янис здесь?

Б а б у ш к а. В хлеву работает над загородкой, но скоро кончит и придет в комнату. (Встает, надевает туфли.)

Д е з и я. Тетушке, наверно, лучше?

М а т ь. Вчера похоже было, что больше не встанет, а сегодня с утра…

Б а б у ш к а. Пойдем на кухню, пусть бывший пациентик здесь подождет.

М а т ь. Идем, идем.

Обе уходят.

Дезия кладет вербу на сундук.

Входит  Я н и с. Останавливается, видит Дезию.

Дезия оглядывается.

Янис идет к ней через комнату, обнимает, целует.

Дезия в первый момент поддается, но затем вырывается и отворачивается.

Я н и с. Все заняты и сюда не придут, можешь быть спокойна… Знаешь, я долго не мог уснуть, думал о тебе, а с утра все вспоминал нашу поездку на санях!

Д е з и я. Да?

Я н и с. Я бы сам к тебе в Ригу отправился, если б ты не появилась… Дези…

Д е з и я. Что ты… что ты делаешь в деревне?

Я н и с. Я?

Д е з и я. Где ты работаешь?

Я н и с. В колхозе, в строительной бригаде… Дези,