Дон-Коррадо де Геррера - Николай Иванович Гнедич
Дон-Коррадо де Геррера читать книгу онлайн
Поэт и переводчик Николай Иванович Гнедич (1784—1833), знаменитый создатель русской «Илиады», близкий друг И.А. Крылова и А.С. Пушкина, начинал как прозаик и драматург. В его ранних, времен студенческой скамьи, сочинениях, вдохновленных творчеством Шиллера, немецкими разбойничьими романами, первыми переводами английской «готики» и французскими переделками Шекспира, уже прослеживается, хотя и «сквозь тусклое стекло», нарождающийся гений русской словесности. Вершинное произведение этой поры, роман «Дон-Коррадо де Геррера», относится к числу сочинений, стоявших у истоков отечественной беллетристики. «Дон-Коррадо» написан насыщенным языком, с беспрестанными хлесткими восклицаниями, гремящими проклятиями, надрывными поминаниями преисподней и князя тьмы; по обилию жестоких, «натуралистических» сцен он не уступает «Монаху» М.-Г. Льюиса. Гнедич одним из первых вывел на русскую сцену героя-злодея, жестокосердного военачальника, «гробницу, пожирающую человечество». Герой романа — алжирский пират, беспринципный Дон-Коррадо, волею судеб сделавшийся испанским вельможей. В порывах неистовства он не ведает жалости ни к своей возлюбленной, ни к отцу, ни к родному брату. «Черная легенда» о старинной Испании восстает на страницах романа из тьмы веков во всём ее безудержном, мрачном и притягательном великолепии: читатель уносится в пучину суеверий, фанатизма, безжалостной Инквизиции, заговоров, убийств, насилия и бесчестия. Воображение автора не знает удержу в живописании казней, злодейств и жестокостей, вершимых его героями.
В раздел «Дополнения» настоящего издания вошли другие сочинения, важнейшие для русской «френетической» литературы. В повести Гнедича «Мориц, или Жертва мщения» сюжетная линия шиллеровских «Разбойников» (история о двух братьях, жестоком и праведном, и вставшей между ними возлюбленной) развивается «готическими» эпизодами (и прежде всего попыткой изнасилования в склепе, приводящей на память опять же «Монаха» Льюиса). В «разбойничьей» пьесе «Вольф, или Преступник от презрения» (не завершенном, но грандиозном начинании, планировавшемся как трагедия в 15 действиях) преступный герой оказывается не инфернальным злодеем, но жертвой перипетий и жестокого умысла. Наконец, впервые публикуется известная ранее лишь узкому кругу историков литературы пьеса «Мертвый замок» В.Т. Нарежного — «студента Московского университета», а в будущем — видного прозаика, одного из родоначальников русского реального романа. В этой кровавой драме на мотив «Удольфских тайн» А. Радклиф и «Разбойников» Фр. Шиллера изощренные фантазии юного автора обогащают причудливыми коллизиями сюжеты гремевших на весь мир произведений: призраки, замки, темницы, сумрачные башни, подземелья и пленники бурной чередой проходят перед читателем, складываясь в пульсирующую и живую, необычайно сочную картину.
Глубже воспринять творчество автора позволит развернутая статья Е.О. Ларионовой, а также обстоятельный комментарий.
Рекомендуется самому широкому кругу читателей.
Оридани
Демоны бездны трепетали, видя сие позорище[141], — и Сатинелли был спокоен.
Корабелло
Невозможно, быть не может!
Оридани
Тут в первой раз показалось смятение на лице ее, и слезы засверкали на глазах страдалицы. Но милосердие Небес послало в грудь ей бальзам утешения. «Вздох сей, — сказала она, — посвящаю я Богу Милосердия и мщению детей моих!» В сию минуту, когда весь свет ее оставил, писала она к Элеоноре.
Корабелло
К Элеоноре?!
Оридани
Сестре своей, писала о своих бедствиях, и Валентин отправил ее письма, но ответу не было. Ярость пылала в сердце Сатинелли. Беспокойство когда-либо преодолеть ее терпение наполнило его неистовством. Кинжал прошел сквозь сердце, и последний вздох ее посвящен Богу Милосердия и мщению детей ее.
Корабелло
И страшному и удовлетворительному мщению всего живущего. Но где девались сии несчастные? Или страдания их матери не тронули их сердца? Или ее стенания не коснулись беспечного их слуха? Если случай отдаляет их от мест сих, мест ужаса и отчаяния, если не могут они достигнуть гроба своей матери и принести удовлетворительную жертву, — то, Оридани, я беру сию святую должность на себя. Глагол Всевышнего, священные законы рыцарства обязывают защищать невинность и мстить злодею.
Оридани
Так пади перед сим небесным изображением, преклони колена перед прахом добродетели, облобызай истлевшие остатки гонимой невинности. Знай: Лорендза, сия божественная добродетель, этот чистейший ангел в виде смертной... Хвались, Корабелло, ты — сын Лорендзы!
Корабелло, как громом пораженный, стоит неподвижно.
Ты единственный сын Лорендзы и престарелого Кордано. Он, он и теперь, твой отец, и теперь еще томится в оковах. Ты и Эмилия — хвалитесь небесным милосердием! — вы дети Лорендзо и Кордано.
Корабелло
Вечный! Вечный! (Падает на землю) Сколь непонятны суды Твои!
Явление 9
Прежние, Элеонора, Эмилия, Розалия с лампадою.
Элеонора
Вот он, вот он, Эмилия! Лорендза!
Эмилия (подбегая к гробу)
Матушка! Братец! (Падает на колени)
Элеонора (в головах гроба)
Лорендза!
Оридани (в ногах гроба)
Святая добродетель! твой прах покоится во гробе, но твой дух с улыбкою парит над нами! Спустись и благослови!
Явление 10
Покой Элеоноры. Комната освещается луною.
Розалия (вбегает)
Насилу я опять в своем покое! Проклятый замок! Куда ни повернись, везде гробницы. Мудрено ль попасться какому демону. Тогда прости свет!
Явление 11
Розалия, Валентин.
Розалия
Ах!
Валентин
Что ты? Это я.
Розалия
Кто?
Валентин
Валентин!
Розалия
Ах, добрый старик! Беги, пожалуй, в ту комнату, где стоит гроб. Ты знаешь!
Валентин
Зачем?
Розалия
Там маркиза с Эмилией. Ах, Боже мой! Как всё чудно.
Валентин
Элеонора не возвращалась?
Розалия
Я не знаю! Я бросила ее у гроба. Что-то там будет с нею? Валентин, скажи, пожалуй: отчего маркиз наш так сердит?
Валентин
Спроси его.
Розалия
Он показался мне бездельником.
Валентин
Почему же?
Розалия
Честный человек так зол не бывает, а он — изверг.
Голос (за картиною)
Га!
Розалия
Ах!
Валентин
Что ты?
Розалия
Здесь есть дух!
Валентин
Тебе послышалось.
Розалия
Мудрено ли здесь быть духам, если господин замка самый — Сатана.
Валентин
Ты бредить, дочь моя. Скоро ль маркиза здесь будет?
Розалия
Не знаю. Валентин! зачем притворяться? Я всё знаю.
Валентин
Что ты знаешь?
Розалия
Что? Разве забыл ты — поутру ты говорил маркизе о каком-то бедном графе. Элеонора плакала.
Валентин
Откуда ты взяла это?
Розалия
Ты рассказывал ей о Лорендзе, и она рыдала.
Валентин
Ты это знаешь?
Розалия
Почему не так? Ты говорил о детях того графа, что они отсюда близко, очень близко.
Валентин
Ты лжешь, Розалия.
Розалия
Ах! ты хочешь провести меня! А уличить ли тебя?
Валентин
Ты очень любопытна.
Розалия
Вы все согласились сегодни посетить его — ты, маркиза, Эмилия, еще какой-то господин, которого она называла сыном графа.
Голос
Га!
Розалия
Ах, Мать Божия! Тут верно дух!
Явление 12
Прежние, Сатинелли выбегает из-за картины.
Сатинелли
Ага! чудовище, изменник!
Розалия
Ах! (С воплем убегает.)
Валентин
Государь!
Сатинелли
Что? что? подлый невольник! Коварный раб! Это верность? Шпион! Где ключи?
Валентин подает ему ключи.
Что ж ты молчишь? Или страх сковал преступный язык твой? Чего ты трепещешь?
Валентин (после краткого молчания)
Маркиз! Поверьте, что я трепещу не о себе: седая голова сия не думает уже, небесные ли громы или удар кинжала раздробит ее. Поверьте, я трепещу не о себе.
Сатинелли
О ком же, вероломный? Не я ль воздвиг тебя из праха ничтожества?
Валентин
А кто меня туда повергнул?
Сатинелли
Я открыл тебе душу свою.
Валентин
Да будет проклята та минута, в которую осмелился я быть поверенным злодея.
Молчание.
Сатинелли
Послушай! Два слова: блаженство, смерть!
Валентин
Блаженство? Ах, маркиз! Удар небесный истяжет некогда за все блаженства такого роду; и в тот день, когда Небесный Судия повергнет дом сей в пропасть, когда священная кровь Лорендзы, смешавшись с пламенем гееннским, будет свирепствовать под нами, — о, тогда такая смерть исхитит меня из вечной гибели.
Сатинелли
Безумный! Где Элеонора?
Валентин
У Лорендзы!
Сатинелли
Кто провел ее к ней?
Валентин
Я.
Сатинелли
Эмилия?
Валентин
Вместе с Элеонорой!
Сатинелли
И...
Валентин
И таким из смертных, которого одно имя потрясет тебя во всём составе.
Сатинелли
Довольно! Ты теперь на краю гроба; когда еще жизнь мила тебе, скажи мне: кто он?
Валентин (падая на колени)
Царь небес! прими последнее мое моление! Спаси жизнь несчастного Кордано и покажи еще ему земные радости.
Сатинелли вынимает пистолет.
Спаси Эмилию, спаси Элеонору — они достойны лучшей участи!
Сатинелли спокойно садится в креслы.
Спаси и его — его, чья жизнь необходима стольким добродетельным смертным! Спаси, с ущербом собственной моей жизни.
Сатинелли прикладывается.
Спаси, спаси!
Сатинелли стреляет. Валентин, простираясь на полу:
О Господи!
Сатинелли (вскакивает)
Несчастный! Что теперь? Пей кровь свою, терзайся ужасом, когда ты мог блаженствовать! Всё постигаю я! Густая тьма спадает с глаз моих! И пламя, пожиравшее мою внутренность, с какою-то легкостию, с какою-то приятностию льется из жилы в жилу. Вся гроза прошла, и будущее обещает мне радость, обещает мне веселие, какого не чувствовали в сердцах своих Калигулы и Каракаллы[142].
Валентин
Помни полночный час!
Сатинелли (с бешенством отступает)
Ага! (Убегает).
Явление 13
Валентин один.
Валентин
Отец небесный! помоги мне! (Поднимается и падает) Нет! еще не время
