Дон-Коррадо де Геррера - Николай Иванович Гнедич
Дон-Коррадо де Геррера читать книгу онлайн
Поэт и переводчик Николай Иванович Гнедич (1784—1833), знаменитый создатель русской «Илиады», близкий друг И.А. Крылова и А.С. Пушкина, начинал как прозаик и драматург. В его ранних, времен студенческой скамьи, сочинениях, вдохновленных творчеством Шиллера, немецкими разбойничьими романами, первыми переводами английской «готики» и французскими переделками Шекспира, уже прослеживается, хотя и «сквозь тусклое стекло», нарождающийся гений русской словесности. Вершинное произведение этой поры, роман «Дон-Коррадо де Геррера», относится к числу сочинений, стоявших у истоков отечественной беллетристики. «Дон-Коррадо» написан насыщенным языком, с беспрестанными хлесткими восклицаниями, гремящими проклятиями, надрывными поминаниями преисподней и князя тьмы; по обилию жестоких, «натуралистических» сцен он не уступает «Монаху» М.-Г. Льюиса. Гнедич одним из первых вывел на русскую сцену героя-злодея, жестокосердного военачальника, «гробницу, пожирающую человечество». Герой романа — алжирский пират, беспринципный Дон-Коррадо, волею судеб сделавшийся испанским вельможей. В порывах неистовства он не ведает жалости ни к своей возлюбленной, ни к отцу, ни к родному брату. «Черная легенда» о старинной Испании восстает на страницах романа из тьмы веков во всём ее безудержном, мрачном и притягательном великолепии: читатель уносится в пучину суеверий, фанатизма, безжалостной Инквизиции, заговоров, убийств, насилия и бесчестия. Воображение автора не знает удержу в живописании казней, злодейств и жестокостей, вершимых его героями.
В раздел «Дополнения» настоящего издания вошли другие сочинения, важнейшие для русской «френетической» литературы. В повести Гнедича «Мориц, или Жертва мщения» сюжетная линия шиллеровских «Разбойников» (история о двух братьях, жестоком и праведном, и вставшей между ними возлюбленной) развивается «готическими» эпизодами (и прежде всего попыткой изнасилования в склепе, приводящей на память опять же «Монаха» Льюиса). В «разбойничьей» пьесе «Вольф, или Преступник от презрения» (не завершенном, но грандиозном начинании, планировавшемся как трагедия в 15 действиях) преступный герой оказывается не инфернальным злодеем, но жертвой перипетий и жестокого умысла. Наконец, впервые публикуется известная ранее лишь узкому кругу историков литературы пьеса «Мертвый замок» В.Т. Нарежного — «студента Московского университета», а в будущем — видного прозаика, одного из родоначальников русского реального романа. В этой кровавой драме на мотив «Удольфских тайн» А. Радклиф и «Разбойников» Фр. Шиллера изощренные фантазии юного автора обогащают причудливыми коллизиями сюжеты гремевших на весь мир произведений: призраки, замки, темницы, сумрачные башни, подземелья и пленники бурной чередой проходят перед читателем, складываясь в пульсирующую и живую, необычайно сочную картину.
Глубже воспринять творчество автора позволит развернутая статья Е.О. Ларионовой, а также обстоятельный комментарий.
Рекомендуется самому широкому кругу читателей.
Валентин
О! они будут благодарны!
Элеонора
Октавий ничего еще не знает о своей участи! Этот пылкий молодой человек противится всем представлениям Оридани и не хочет его выслушать.
Валентин
Но наконец он согласился. Оридани взял от сих покоев тайные ключи и здесь, при сем гробе, уведомит его об его участи.
Элеонора
И здесь, при этом самом гробе, я познакомлю его с его сестрою. Я теперь иду. Будь осторожен, Валентин, ради бога, не погуби нас!
Валентин
Ступайте, сударыня, — я их ожидаю!
Элеонора
Что Сатинелли?
Валентин
Так спокоен, весел, как грешник в последний час свой. Ступайте в свои покои — неравно ему вздумается навестить вас.
Элеонора
Будь осторожен, старик, не погуби нас! (Уходит.)
Явление 7
Валентин один.
Валентин
Ах, как тяжко быть под властию злодея! Всякий час я должен опасаться, чтоб не обнаружить своего сердца. Я должен ругаться над страданием Кордано, чтоб не открыть души своей. Но Ты, Творец! Ты видишь мою внутренность, Ты, испытующий сердца и мысли, Ты не причтешь мне в грехи, когда язык мой произнесет проклятье и хулы на того, к кому привязано сердце мое. Как тяжко, как горестно быть под властию злодея! Ах! не они ли? Так, они! они! Небесные силы! Дайте ему бодрость, дайте силу всё слышать и всё чувствовать. (Отходит в сторону.)
Явление 8
Валентин, Корабелло, Оридани.
Корабелло
Куда ты тащишь меня? Зачем здесь именно, а не в другом каком месте хочешь ты открыть мне тайну?
Оридани
Всё узнаешь после. Но здесь был кто-нибудь. Горит лампада, и дверь отворена.
Валентин
Это я здесь, синьор.
Оридани
А, Валентин! Ты здесь!
Корабелло
Как, Оридани? Ты хочешь целый замок сделать участником сей тайны?
Оридани
Корабелло! ты говоришь как малоопытный ребенок.
Корабелло
Да! я еще не научился шутить именем Божиим и играть клятвами.
Оридани
Старик! оставь нас одних.
Валентин уходит.
Корабелло
Оридани! я готов тебя слушать.
Оридани
Корабелло! С осьми лет мы жили вместе. Бог свидетель, сколько я любил тебя. Все называли нас друзьями. Неужли ты поставишь их лжецами?
Корабелло
К чему этот вопрос?
Оридани
Могу ли я говорить с тобою откровенно?
Корабелло
Прошу.
Оридани
Скажи мне: знаешь ли ты что-нибудь о своем рождении?
Корабелло
Я сирота.
Оридани
Воспитан?
Корабелло
В доме твоего отца!
Оридани
Кто внушил в юное сердце твое законы чести и добродетели?
Корабелло
Отец твой.
Оридани
Кто старался, чтобы ты — хотя ты ясно не мог доказать благородства родителей, — кто старался поместить тебя в орден рыцарской?
Корабелло
Добродетельный отец твой!
Оридани
Помнишь ли законы рыцарства?
Корабелло
Разве имеешь ты причину об этом спрашивать?
Оридани
Хорошо! Я верю, очень верю, что ты вступишься за обиду, почитаешь женщин и стариков и готов, не жалея последней капли крови, защищать притесненную невинность.
Корабелло
Так клялся я.
Оридани
Но если уже сия невинность, сия чистая, кроткая невинность потрачена, попрана вечно — о! рыцарь! что говорит тебе сердце твое?
Корабелло
Мщение!
Оридани
Но если сей злодей, сей хищник невинности, убийца добродетели, если это чудовище, изверг тебе знаком, короток, и если не друг, так по крайней мере ты всеми силами стараешься снискать его дружбу?
Корабелло
Не может быть! Не может быть! Хотя бы это был ты сам, Оридани, я поражу тебя сим железом, отомщу за невинность — и после им же накажу себя за убиение друга.
Оридани
Довольно, рыцарь!
Короткое молчание.
Знаешь ли ты, кто лежит в этом гробе?
Корабелло
Нет!
Оридани (отдергивает занавесь)
Знаешь ли, чей это портрет?
Корабелло
Прекрасная женщина!
Оридани
Теперь выслушай! Лет пятнадцать, как она во гробе; ни один из рыцарей не знал ее участи. Она была замужняя, горячо любила мужа, и он обожал ее. Она была похищена.
Корабелло
Похищена? Кто мог отважиться?
Оридани
Злодей. Чудовище, отягощающее землю, изверг, которого существование посрамляет человечество.
Корабелло
И ты молчал об этом до сих пор? Ты, рыцарь, позволил быть в праздности мечам нашим, когда страдала добродетель и невинность? Оридани!
Оридани
Но когда б ты знал имя победителя?
Корабелло
Клянусь престолом Божиим и правосудием Сидящего на нем до тех пор не успокоиться, пока труп хищника не распрострется у сего гроба! Кто он?
Оридани
Сатинелли!
Корабелло
Сатинелли? (Стоит в окаменении)
Оридани
Слушай, слушай! Сердце твое раздерется на части, дух твой займется от неистовства, но ты до тех пор не успокоишься, пока труп хищника, труп преступного Сатинелли не распрострется у сего гроба.
Корабелло
Клянусь невинностью, здесь почивающей, клянусь священным долгом рыцаря исполнить свою клятву. Кто она?
Оридани
Лорендза Кордано!
[Корабелло.]
Сатинелли!
Оридани
Она была похищена вместе с своим супругом.
Корабелло
С ним вместе?
Оридани
Он был заключен в оковы, посажен в тюрьму.
Корабелло
Злодей! злодей!
Оридани
Лорендзе представлены были все удовольствия света: роскошь, нега, великолепие; одного от нее требовали — согласия на любовь!
Корабелло
Бездельник!
Оридани
Всё отвергла, всё презрела она, и — Корабелло, теперь слушай меня внимательнее — Сатинелли после всех искушений, всех приманок приступил к угрозам; с презрением смотрела она на изверга — и он устоял в своем обещании.
Корабелло (хватаясь за саблю)
Сатинелли!
Оридани
Она заключена была в сей комнате — и первый опыт был голод. Три дни, три ночи терзалась она гладом и жаждою.
Корабелло
Сатинелли!
Оридани
Тут пришел он подтвердить свое решение — и был отвергнут. Страшное проклятие из уст Лорендзы посыпалось на темя изверга. Тут небо положило испытать крепость смертного; желало узнать, до какой степени может продлиться его терпение, и — слава человечеству — Лорендза выдержала опыт! Ангел света улыбнулся, видя душу ее, носящуюся на ее губах, — и Сатинелли, этот бич, эта пружина ада, видел себя презренным, приступил к новым опытам. О Корабелло! как тяжко мне произнести ее участь, но каково было ей переносить ее! Лорендза окована была с ног до головы. Она простерла руку в оковы — и улыбалась! Поднесена была ей отрава, которая бы мучила ее, не умерщвляя, она выпила — и улыбалась.
Корабелло (в бешенстве)
Перестань, жестокий, перестань! Какой
