Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола
Б у л ь в а. Слава богу, хоть ничего не видно!
П а п у л л и й. И вдруг — свет.
Б у л ь в а. Как будто нельзя немножко посумерничать!
П а п у л л и й. Плошки с человеческим жиром. (Сам пугается.)
Б у л ь в а. Дорогая это штука?
П а п у л л и й. Не знаю, у меня собственные запасы. Глядь, а в часовне — бассейн, вокруг столики расставлены, и сидят за столиками одни скелеты.
Б у л ь в а. Мне хоть бы хны. В большой компании не страшно.
П а п у л л и й. Один я был в теле, скелеты на меня пялились и делали вот так. (Лязгает зубами.) Вдруг чувствую — позади меня кто-то стоит. Оборачиваюсь — скелет, этакий элегантный, на груди, на косточке — ну, знаете, по которой у гусыни определяют, какое будет лето…
Б у л ь в а. А, на копчике…
П а п у л л и й. …на копчике — никелированная бляха с номером «тринадцать», через локтевую кость салфетка переброшена: скелет-метрдотель. Я заказал черный кофе, принес его этакий скелетик-шпингалетик, совсем мальчишечка — и знаете в чем? В черепе. Взял я этот череп, собираюсь пригубить — вдруг вижу: что-то знакомое… Да ведь это череп моего дедушки! Хотел было позвать хозяина и устроить скандал, — мол, заказал кофе в нормальной чашке…
Б у л ь в а. …а принесли в дедушке…
П а п у л л и й. …вот-вот. Ан вижу: высоченный скелетище без головы ощупью пробирается между столиками. Подходит ко мне, берет череп, насаживает себе на шею — и превращается в моего дедушку. Говорит: «Ах, это ты, — ну, пей, пей!» И снова подает мне свой череп. Я беру, подношу ко рту — и вдруг череп делает вот так…
За сценой слышится душераздирающий вопль. Бульва и Папуллий безмолвно застывают.
…и вдруг этот череп, говорю, делает вот так…
За сценой опять раздается вопль.
Пойду, дам ему в морду! Я падок на всякую чертовщину, но это уже слишком! Пойдемте-ка, взглянем!
Б у л ь в а. Мерзавец сторож. Доберусь же я до него, разрисую ему физию! Уходят.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Р а т а т а, в т о р о й с е н а т о р, потом Ц и ц е р о н и Б р у т.
Закутанный в тогу в т о р о й с е н а т о р входит и останавливается. Р а т а т а вбегает следом, огибает колонну, бросается на него и закалывает. Второй сенатор, захрипев, падает. Вбегают Б р у т и Ц и ц е р о н.
Р а т а т а. Он мертв!
Б р у т (взглянув на убитого). Это не Цезарь!
Р а т а т а. О Осирис, ошибка! (Поспешно удаляется вместе с Брутом.)
Ц и ц е р о н. Погодите, я потерял слуховой рожок! (В поисках его заходит за колонну.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Ц и ц е р о н (за колонной), Б у л ь в а, П а п у л л и й.
П а п у л л и й (входя). Скорей бы уж светало!
Б у л ь в а. Вон там, за колоннами. Кто-то прячется, скорчившись…
П а п у л л и й. Не надо было рассказывать про дедушку!
Б у л ь в а. Это ваш дедушка, а не мой! Да еще безголовый.
Ц и ц е р о н в поисках слухового рожка покидает свое укрытие и натыкается на Папуллия. Все трое ужасно напуганы и стоят друг против друга, дрожа от страха.
Б у л ь в а. Это, часом, не ваш дедушка?
П а п у л л и й (Цицерону). Сударь, слыхали — здесь кто-то кричал?
Ц и ц е р о н. Не слышу!
Б у л ь в а. Сейчас-то и впрямь ничего не слышно, а вот только что!
Ц и ц е р о н. Не слышу!
П а п у л л и й. Сейчас мы тоже ничего не слышим, но только что…
Ц и ц е р о н. Не слышу!
Б у л ь в а. Да не о том речь, не о сейчас…
П а п у л л и й. …будь сейчас что-нибудь слышно — мы бы все это слышали…
Б у л ь в а. …мы спрашиваем, слыхали вы что-нибудь минутой раньше?
Ц и ц е р о н. Не слышу!
П а п у л л и й. Мы тоже ничего не слышим!
Ц и ц е р о н. Я потерял слуховой рожок.
Б у л ь в а. О боги, да он глухой!
Ц и ц е р о н (громко). Я потерял слуховой рожок!
П а п у л л и й. Так ищите его и не поднимайте крик!
Ц и ц е р о н. Говорите громче!
Б у л ь в а. Тише вы!
Ц и ц е р о н (кричит). Вы не видели слуховой рожок?
П а п у л л и й (кричит). Тихо, не орите!
Ц и ц е р о н (кричит). Слуховой рожок!!
Б у л ь в а (кричит). Говорите шепотом!
Папуллий зажимает Цицерону рот, потом осторожно отводит руку. Цицерон замечает лежащий в углу слуховой рожок и по-детски ликует.
П а п у л л и й (оторопело). Псих какой-то! (Улепетывает вместе с Бульвой.)
Ц и ц е р о н. Проклятый рожок! Наконец-то я его нашел. (Поднимает рожок и убегает.)
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Р а т а т а, А н т о н и й, потом К л е о п а т р а и Ц е з а р ь.
Р а т а т а и А н т о н и й входят с разных сторон, встречаются.
А н т о н и й. Кто убил сенатора Флавия?
Р а т а т а. Я.
А н т о н и й. Зачем?
Р а т а т а. По ошибке, думал — это Цезарь.
А н т о н и й. Бессмысленное кровопролитие!
Р а т а т а. Одним римлянином больше — одним меньше!
А н т о н и й. Думай, что говоришь, Ратата! Как мне теперь утаить это убийство?
Р а т а т а. Так же нагло, как ты скрываешь свою связь с Клеопатрой!
А н т о н и й. Э, да ты, кажется, собираешься сводить личные счеты?
Входит К л е о п а т р а, оба ее не замечают.
Р а т а т а. Ты стоишь на моем пути, остерегись!
А н т о н и й. До римлянина тебе еще далеко, Ратата!
К л е о п а т р а. Ха, ревнивые петухи, вздорят, как бабы!
Р а т а т а. Убедись же, Клеопатра, кто из нас более тебя достоин! (Выхватывает из ножен кинжал, бросается на Антония.)
К л е о п а т р а. Осторожно, Антоний!
Антоний обнажает меч и закалывает Ратату, тот падает.
Р а т а т а (распростертый на полу). Горе мне, я умираю… (Испускает дух.)
Входит Ц е з а р ь, закутанный в тогу.
Ц е з а р ь. О адские когорты! Ономатопея была права! Я застиг тебя на месте преступления, изменница!
К л е о п а т р а (бросается Цезарю на шею). Мой Юлий, ты был на волосок от смерти.
Ц е з а р ь. Что за вздор ты мелешь, египетская царица?
К л е о п а т р а. Дай сказать, Юлек! Ратата с помощью вероломной Ономатопеи заманил тебя сюда, раздув пламя твоей ревности. Он собирался убить тебя, Цезарь!
Ц е з а р ь. Невероятно! Где этот негодяй?
А н т о н и й. Уже плывет на челне Харона{68} через реку Ахерон{69} в преисподнюю!
К л е о п а т р а. Антоний раскрыл заговор и мужественно убил негодяя. Не сделай он этого — царица Египта осудила бы Ратату на смерть, ведь он покушался на жизнь ее лучшего друга. (Обнимает Цезаря.)
Ц е з а р ь. До чего отвратительна старость. Я ведь чуть было не поверил всем этим жалким наветам… Тебе, Антоний, завтра перед всем сенатом Цезарь воздаст хвалу! Пойдем, Клеопатра!
Уходят, как подобает влюбленным.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
А н т о н и й, Б р у т, потом Ц и ц е р о н и д в а с е н а т о р а.
А н т о н и й уносит труп Рататы, вбегает Б р у т.
Б р у т. Цезарь вошел в храм. Где он?
А н т о н и й. Поздно, Брут. Он удалился с Клеопатрой.
Б р у т. Догнать его!
А н т о н и й. Не торопись, сегодня ничего уже не выйдет! Но завтра Цезарь явится в сенат. И от тебя зависит, чтобы он оттуда не вышел. Ave Брут! (Уходит.)
Брут свистит в свистульку. Вбегают Ц и ц е р о н и д в а с е н а т о р а.
Ц и ц е р о н. Quirite, heureka[14], я нашел слуховой рожок!
Б р у т (Цицерону). Погоди! (Всем.) Сегодня Цезарь от нас ускользнул. Но завтра, пятнадцатого марта, он будет убит в сенате. Мы заколем его, нанеся ему двадцать три раны. Сходка у памятника Помпею. Иметь при себе кинжалы! Разойдись!
Все уходят.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Б у л ь в а и П а п у л л и й.
Б у л ь в а и П а п у л л и й (охваченные ужасом, вбегают, поют).
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
