Синяя птица и другие пьесы - Морис Метерлинк

Душа Света. Они тебя не обидят. Это всего-навсего твои обычные, более или менее тайные мысли; ты выпустил их на волю, и на мгновенье они предстают пред тобой такими, каковы они на самом деле…

Тильтиль. Что?.. Разве у меня такие скверные мысли?.. Никогда бы я не поверил…

Душа Света. Не огорчайся… Они не такие уж гадкие — ведь ты еще невинен и очень юн… Посмотрел бы ты, какие мысли у других людей!.. Правда, у тебя есть мысли получше, но им не так легко выйти наружу… Но вот идут девушки… Поверни же справа налево — тогда вся эта нечисть сгинет, девушки не должны ее видеть…

Тильтиль исполняет приказание души Света, и чудища проваливаются сквозь землю. Входит Рок, за ним — шесть девушек, за ними, на известном расстоянии, идет Белое привидение, оно, как всегда, держится в стороне. Девушки окружают Тильтиля, наперебой ласкают его и говорят все сразу.

Девушки. Здравствуй, Тильтиль! Наконец-то!.. Мы так беспокоились!.. Мы за тобой не поспевали… Ты не устал?.. Можно тебя поцеловать?.. Это Рок задержал нас… Я было пустилась бегом… Рок загораживал нам дорогу… Тебе не жарко?.. Смотри не простудись… И меня поцелуй! И меня! И меня!..

Тильтиль (целует всех подряд). Дорогие мои подружки!.. Какие вы все славные, и как же я счастлив!.. Я вас не очень загонял?.. Простите меня, но я тороплюсь… Жаниль, детка, ты не сбила себе ноги?.. А ты, Розарель? Ведь ты не привыкла лазить по скалам… У Эметты холодные руки, а от Розель так и пышет жаром…

Душа Света. Ну, будет, потом поговорите… Нам нужно, не мешкая, идти к предкам — они нас ждут и будут очень недовольны, если мы запоздаем…

Рок (сделался еще меньше — он теперь не выше человека среднего роста; в изнеможении опускается на обломок скалы). Дальше не пойду!..

Тильтиль. Э, да вы еще меньше стали!

Рок. Кто, я?.. Ничуть… Я всегда один и тот же, я…

Тильтиль. Знаю, знаю… Это, наверно, так кажется от света…

Рок (уязвлен). У меня со Светом нет ничего общего… Во всяком случае, я — самодержец и приказываю сделать привал…

Душа Света. Вот и отлично. Дальше нам идти незачем. Мы прошли и мгновение спустя, не двигаясь с места, окажемся в обители предков…

Занавес со скалами раздвигается, а за ним открывается картина седьмая.

Картина седьмая

Обитель предков.

Широкая площадь, залитая светом Елисейских Полей — светом вечного, бездумного блаженства и непреходящей радости.

Посредине и по бокам — здания разных эпох, величественные и убогие, приветливые и не совсем похожие на настоящие. На переднем плане справа вход в хижину дедушки и бабушки Тильтиля, затем островерхая кровля более старинного крестьянского домика, фасад лавчонки XVIII века, а дальше в хронологическом порядке справа налево идут на заднем плане мещанский дом XVII века, тюрьма XVI, больница и трактир XV века, особняк XIV века, домишки XIII века, церковь XII века, галло-римская вилла с усадьбой и т. д. В перспективе глубину сцены разрезает посредине и теряется вдали улица, по обеим сторонам которой стоят уже самые древние постройки, вплоть до шалашей и пещер первобытного человека. На переднем плане под красивыми деревьями — лаврами, платанами и кипарисами — несколько каменных скамей.

Подходят Тильтиль, душа Света, Рок и шесть девушек, за ними на известном расстоянии следует Белое привидение, оно, как всегда, держится в стороне. Навстречу им поспешно выходят из хижины дедушка и бабушка Тильи с радостными восклицаниями обнимают Тильтиля.

Бабушка Тиль. Тильтиль! Тильтиль!.. Неужели опять ты?.. Но на этот раз — не неожиданно!.. Мы тебя ждали, нас уже три дня тому назад предупредили, что ты придешь… Но это не важно! Все равно мы так рады тебя видеть… Просто не верится!.. А ты, мальчуган, еще подрос и окреп!.. Я бы тебя и не узнала — такой ты стал красавец!.. Господи, как приятно — так вот поцеловаться иной раз!..

Дедушка Тиль. А Митиль ты с собой не взял?..

Бабушка Тиль. Ее пора еще не приспела… (Тильтилю.) Мы ведь знаем, зачем ты сюда пришел… Не для того, чтобы повидаться с нами… Ага, покраснел!.. Негодник ты этакий, проказник!.. Что ж, ты прав, а то как бы время не упустить… Так тебе из этих вот девушек надо выбирать?..

Тильтиль. Да, милая бабушка, по-видимому, из них…

Дедушка Тиль (с видом знатока рассматривает их). Эге!.. Да они прехорошенькие!.. Вкус у тебя недурен… Поздравляю!.. У тебя губа не дура… (Указывая на Розель.) Я бы на твоем месте выбрал эту: она самая хорошенькая и самая полненькая…

Бабушка Тиль. Молчи, тебя не спрашивают, ты здесь права голоса не имеешь… Мы еще слишком молоды: недавно только остыли, мы еще не успели во всем разобраться… Для этого нужно время — ведь так много узнаёшь!.. А вот другие, особенно самые старые (теперь они самые молодые), — они все знают…

Тильтиль. Что такое? В вашей стране самые старые — это самые молодые?..

Бабушка Тиль. Ну да! Здесь, старея, молодеют… Я это и на себе замечаю…

Тильтиль. Удивительно!.. Но куда же они все делись?.. Я никого не вижу…

Дедушка Тиль. Сейчас придут… Странно, что их еще нет…

Тильтиль. Их много?..

Бабушка Тиль. Еще бы!.. Все предки от Сотворения мира!.. Их столько, что они бы тут и не поместились… Но мы увидим только некоторых. Многие странствуют в мирах иных, особенно самые древние: их никогда нет на месте… Но те, что здесь, налицо, выберут от имени всех… Они всегда друг с другом согласны и как будто бы редко ошибаются… Вот как раз один из них выходит из своего дома… Видишь: маленький человечек запирает свою лавку?..

В самом деле, из лавки XVIII века выходит маленький чистенький человечек.

Тильтиль. Кто это?..

Бабушка Тиль. Это дедушка твоего дедушки; он держал бакалейную лавку в Версале при Людовике Пятнадцатом…

Тильтиль. Как он смешно одет!..

Бабушка Тиль. Он опять надел тот костюм, который носил когда-то у себя в лавке… Здесь всегда так тихо, воздух такой легкий, теплый, одеваться, собственно, незачем, но если б на нас не было одежд, ты бы нас не разглядел. Поэтому ради тебя мы надели те самые платья, какие носили на Земле… Ты увидишь, как это занятно, — одежды разных времен… Смотри, вот и другие выходят из своих жилищ…

В самом деле, из мещанского домика выходит мещанин