На огненной черте - Константин Михайлович Симонов
Ш а п к и н. Бывает. Вот у нас в Ерофей Палыче один слесарь был…
С а п е р. Это в каком смысле, в Ерофей Палыче?..
Ш а п к и н. Станция такая есть — Ерофей Палыч. У нас в Приамурье. Работал я там в депо.
С а п е р. С Амура? Сибиряк, стало быть?
Ш а п к и н. Коренной. Таежное племя!
С а п е р. Ишь откудова! Полный переворот война народу делает. Со всех краев людей соберет. Вот, ребята, сколько воюю, а как попаду опять на фронт, погляжу на людей, поспрошаю, кто да откудова, — и такое у меня в душе волнение происходит… ну… просто шапку снять охота. Какая она огромадная, Россия наша, сколько в ней силы человечьей! Скажем, я, к примеру, вологодский, они вот сибиряк… (Валиеву.) А ты небось из Крыма.
В а л и е в. Зачем Крым? Мы сын казанского народа. Один татарин, два шеренга стройся.
С а п е р. Хороший город Казань. Приходилось. (Скрипке.) А ты, видать, отседова? С Украины?
С к р и п к а. Мы с-под Харькова.
С а п е р. Колхозник?
С к р и п к а. Та нет. На сахарном заводе работал.
С а п е р. Небось сладко. Кем был-то?
С к р и п к а. Та так… Вроде и директором.
Ш а п к и н. Ну чего опять загибаешь, Максим? Я-то знаю. Бригадиром ты был, а не директором.
С к р и п к а. Товарищ сержант, еще того не было, чтоб Скрипка сбрехал. Я же не сказал, что директором. Вроде директором — то ж совсем другое дело.
С а п е р. Это как же — другое?
С к р и п к а. Та вы обождите, я ж скажу. Я ж начальника цеха завсегда заменял. Как до курорту поедет — я его заменяю. Одного разу, в сороковом году, в маю месяце поехал вот так, а главного инженера в той час до Киева вызвали, а назавтра директор заболел. Зовет он меня до телефону. Товарищ Скрипка, говорит, Максим Петрович, вы на заводе теперь за главного будете. Ну то правда, не сезон был, на ремонте стояли, а все ж таки то ж завод. Пять суток за директора, за главного инженера та за начальника цеха был. Где ж тут брехня? Я еще мало сказал.
Все смеются.
Ш а п к и н. Ну и ну. Подвел базу.
С а п е р. Такое набуровил, что не проглотишь. (Кивает в сторону Гулая.) А этот шалтай-болтай откудова?
Ш а п к и н. Николаевский. А работал в Одессе.
Г у л а й (напевает).
Город Николаев,
Французский завод,
Там работал мальчик —
Двадцать первый год.
С а п е р. Тоже небось «вроде директор» какой был?
Ш а п к и н. Шоферня. Баранку крутил.
Г у л а й (обиженно). «Шоферня»! Разбираться надо, товарищ сержант. Баранки тоже ассортимент имеют — где бублик, а где сахарная сушка Вот, папа, могут тебе сфантазировать, что я картошку на трехтонке возил. А я был личный, персональный водитель первого класса у товарища Пиньковского, директора Одесской государственной консерватории. Лимузин эм один. Это ж интеллигентный труд. Заслуженные, народные! Людвиг ван Бетховен! Симфония! Виолончель! Пятьдесят червонцев ежемесячно! Это ж средства были на тот отрезок времени. В выходной наденешь костюмчик бостон, рубашечку зефир, галстук — бабочка «фантазия», возьмешь тросточку, выйдешь на бульвар — так люди ж думают, мастер вокала идет. Это ж консерватория! А вы — «шоферня»!
С а п е р. Ишь ты, консерватория! Один, значит, сахар делал, а другой консервы. Сытно, видать, жили. Тот «вроде директор», а этот возитель директора. Вот мать честная! А я, ребята, так полагаю — всяк сверчок знай свой шесток и выше носа не подпрыгивай.
Г у л а й. Вы, папа, как я вас понимаю, — крупный философ. Вы прямо-таки малый саперный Спиноза.
С а п е р. Сопляк ты вонючий! Ты кому такие слова говоришь?! Ты еще без порток бегал, а я уж две войны отвоевал. Видать, мало тебя отец ремнем учил. «Спиноза»! Я б тебе всыпал пониже спинозы, чтоб языком не чесал.
Ш а п к и н. Ты, Гулай, как смола. Человек постарше тебя.
Г у л а й. Да чего вы, папа, на меня взъелись? Спиноза — это ж такой мудрец был. В древнеримской Греции.
С а п е р. Пущай был. Все одно не имеешь права. Интеллигенция сопливая!
Г у л а й. Темнота и дикость! Твердокаменный век!
Ш а п к и н (прислушиваясь). Вроде сильней стреляют в Яновке. А? Как бы ребята из села не подались. Что ж комбат-то не едет? (Смотрит.) Не видно. Девки его, верно, задержали.
С а п е р. Это что ж он, с девками спутался?
Ш а п к и н. Да нет. Наши — санинструктор и телефонистка — с ним едут. Он у нас насчет женского пола строгий, даром что молодой. Вот жалко, запивать стал. С женой у него история вышла — переживает. А вообще геройский комбат. Скрипка наш про него даже стих написал. А ну прочитай, Максим.
С к р и п к а. Та не стоит…
Все, пересмеиваясь, упрашивают Скрипку.
Ну добре, прочитаю.
С а п е р. А ну, а ну!
С к р и п к а.
Капитан товарищ Громов —
Наш геройский командир.
Мы, солдаты третьей роты,
Завоюем увесь мир.
С а п е р. Постой, постой! Это как же выходит? Одна рота и весь мир завоюет?
С к р и п к а. Та то ж стихи, а не вправду. Вы, дядько, не цепляйтесь, а дослухайте до конца.
С а п е р. Ну давай, давай!
С к р и п к а.
Я солдат товарищ Скрипка,
А по имени Максим.
Немцев бьем мы дуже шибко
С их выходит керосин.
Вот теперь уже все!
Все смеются.
С а п е р. Да-а. Складно-то оно складно, да вроде не очень ладно. Смыслу-то мало. А? Про керосин чего-то наплел.
С к р и п к а. Так то ж рифма. Максим — керосин. Рифма у меня замечательно выходит. Прошлого месяца до нас капитан, корреспондент с дивизионки, приезжал, слухал мои стихи. Понравилось. Рифма, говорит, у вас, товарищ Скрипка, богатая. Если б, говорит, до нее смыслу добавить, то вы б были как настоящий поэт.
В а л и е в. Который поэт — про большой любовь стих писать надо.
Г у л а й. А ты, потомок Чингисхана, не вякай. Я твой «болшой любов» знаю. (Растопырив широко руки.) Люса! Люса!
В а л и е в. Люса — хороший девушка. Пойдет за татарин — татарин жениться будет. Ты, Михаил, не знаешь — не понимаешь. Толстый женщина — добрый женщина. Хороший хозяйка будет, в дом сидит, с другой мужик совсем не гуляет. Бери. Михаил, толстый жена — хорошо будет.
Ш а п к и н. Вон едут.
Слышится шум машин. Шапкин уходит и тут же возвращается с Г р о м о в ы м. За ним — С у б б о т и н, в кожаных шоферских перчатках, М а ш а и Л ю с я.
Г р о м о в. Черт! Что же делать?! Вон она, Яновка.
С а п е р. Саперы наши подойти должны, товарищ капитан. Очистим.
Г р о м о в (с сердцем). Не могу я ждать, старик. У меня две роты в Яновке бой ведут. Немец жмет. Слышишь?.. Сейчас надо.
С а п е р. Что ж поделаешь, коли он мин
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение На огненной черте - Константин Михайлович Симонов, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
