Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка - Уильям Шекспир

id="id50">

Сцена вторая. Зал суда

Входят Леонт, вельможи и судьи.

Леонт

Нам этот суд – к великой скорби нашей —

Не по сердцу. Виновная пред нами —

Дочь короля, моя супруга, та,

Кого любил я слишком. От упрека

В тиранстве я свободен – раз открыто

Мы судим. Суд пойдет законным ходом —

Иль к обвиненью, или к оправданью.

Введите узницу.

1-й Судья

                        Угодно королю, чтоб королева

Предстала лично пред судом. – Молчанье!

Вводят Гермиону под стражей, за ней Паулина и придворные дамы.

Леонт

Прочтите обвиненье.

1-й Судья

(читает)

«Гермиона, супруга славного Леонта, короля Сицилии, настоящим ты предаешься суду по обвинению в государственной измене, в прелюбодействе с Поликсеном, королем Богемии, и в заговоре с Камилло против жизни нашего властителя короля, твоего царственного супруга, и в том, что, когда замысел этот был часть раскрыт, ты, Гермиона, противно долгу и верноподданнической присяге, помогла преступникам советом и делом спастись бегством в ночное время».

Гермиона

Когда все то, что я могу сказать,

Есть только отрицанье обвиненья,

А доказательств у меня нет, кроме

Моих же слов, – что пользы отвечать:

«Я не виновна»? Ведь мою невинность

Считают за обман и так и примут

Мои слова. Но если силы неба —

Источник дел людских (а это так),

То чистоте удастся пристыдить

Ложь обвиненья, и перед страданьем

Насилье затрепещет. – Государь!

Вы лучше знаете (хоть не хотите

Сознаться в этом), что вся жизнь моя

Настолько же чиста, честна, невинна,

Насколько я несчастна. Это – больше,

Чем знаем из истории, чем можно,

Сыграв на сцене, зрителей растрогать. —

Взгляните – я делила с королем

И трон и ложе; я, дочь короля,

Мать принца, я должна стоять вот здесь

И жизнь и честь вымаливать словами

Перед любым, кто хочет слушать. С жизнью,

Как и с печалью, мне легко расстаться;

Но честь моя – моих родных наследство.

И за нее вступаюсь. – Государь,

Взываю к вашей совести: насколько

Меня вы до приезда Поликсена

Любили, – как я стоила любви!

Когда приехал он – в чем преступленье?

Что сделала, чтоб здесь теперь стоять?

Коль хоть на йоту честь я преступила,

Не только делом, мыслью, – пусть сердца

Всех слышащих меня окаменеют

И близкие позором заклеймят

Мою могилу!

Леонт

                    Я еще не слышал,

Чтоб у порока наглости не стало

Свою виновность отрицать.

Гермиона

                                     Да, правда;

Но это не относится ко мне.

Леонт

Не хочешь ты сознаться!

Гермиона

                                     В той вине,

Которой нет за мной, – и не должна

Я признаваться. Поликсен, с которым

Я обвиняюсь заодно, признаюсь,

Любим мной был, как он того достоин:

Любовью той, что подобала мне.

Его любила так, и не иначе,

Как вы его велели мне любить;

И, не любя его, была бы я

Ослушницей, неблагодарной к вам

И к другу. Я любовь свою всецело

С тех пор, как научилась говорить,

Вам отдавала. Что до заговора —

Мне вкус его неведом, хоть меня

Хотят им угостить. Все, что я знаю, —

То, что Камилло честный человек;

А почему бежал он – сами боги

Не знают, если знают то, что я.

Леонт

О бегстве знала ты, как и о том,

Что ты без них намеревалась сделать.

Гермиона

Мой государь,

Я ваших слов совсем не понимаю;

И жизнь моя во власти ваших снов.

Я вам ее вручаю.

Леонт

                     Сны мои —

Твои поступки. Прижила ребенка

Ты с Поликсеном – это снилось мне.

Не знаешь ты стыда, как все такие,

Не знаешь правды! Отрицать не стоит!

Как выкинул я твоего щенка

Безродного (в чем ты виновна больше,

Чем он), так испытать тебя заставлю

Всю силу правосудья: приговором

Легчайшим будет – смерть.

Гермиона

                                  К чему угрозы?

Вы мне грозите тем, чего ищу я.

Жизнь больше не нужна мне ни на что:

Ее венец и радость – ваше чувство —

Я потеряла. Да, оно исчезло.

А как? Не знаю. А вторая радость —

Мой первенец – со мною разлучен,

Как с зачумленной, отнят; третью радость —

Дитя звезды несчастной – оторвали

С невинным молоком в устах невинных,

Чтобы убить. Меня ж на всех столбах

Прославили развратницей и в злобе

Неслыханной лишили после родов

Тех прав, что каждой женщине доступны,

И, наконец, сюда приволокли,

Полуживую. О, мой государь,

Какие ж блага у меня есть в жизни,

Чтоб мне бояться смерти? Так кончайте,

Но слушайте и верьте мне: не жизнь —

Что в ней? – но честь мою спасти хочу я.

Когда меня приговорили вы

По подозренью, без других улик,

Чем ваша ревность, я вам говорю —

Тут произвол, а не закон.

(Судьям)

                                      Прошу вас:

Оракула ответу я вверяюсь —

Будь Аполлон судья мне.

1-й Вельможа

                                     Эта просьба

Законна. Так во имя Аполлона

Оракула ответ сюда внесите.

Уходят несколько судей.

Гермиона

Моим отцом был русский император.

О, если б был он жив и слышал здесь

Допрос родимой дочери и видел

Всю глубину моей тоски, но взором

Лишь жалости – не мести!

Входят судьи с Клеоменом и Дионом.

1-й Судья