Написанное остается - Александр Леонтьевич Петрашкевич
Н у н ц и й выбегает из-за ширмы, надевая на ходу сутану.
Н у н ц и й. Не вовремя ты, но с вестью радостной! О том, что будут обсуждать Скорина с Лютером…
К в а л и ф и к а т о р. …вы будете знать все, ваша светлость. Но…
Н у н ц и й. Инквизиция не терпит никаких «но»!
К в а л и ф и к а т о р. В городе объявился некто Николя Гусовиани. Пишет стихи, пьет вино, нанес визит Скорине и вызвал на дуэль его спутника.
Из-за ширмы выходит молодая особа, на ходу одеваясь в монашеское платье. Это М а н у э л л а.
М а н у э л л а. Ой, как это интересно! (Нунцию.) Может, возьмем обоих? Наш палач еще никогда не поджаривал поэтов.
К в а л и ф и к а т о р. Одного уже взяли.
Н у н ц и й. Так возьми и второго. (Иронично.) Тебя же дама просит.
К в а л и ф и к а т о р. Второй едет с посольством короля польского от его святейшества папы.
Н у н ц и й (категорически). Второго не брать! И уходи. У тебя дело, какими господь нас не часто балует.
К в а л и ф и к а т о р. Слушаюсь, святой отец. (Уходит.)
М а н у э л л а (капризно). Если нельзя поэта, то давайте сожжем квалификатора…
Н у н ц и й (озабоченно). В другой раз, в другой, мое золотко. А пока господь и без того ко мне милостив. Сначала послал мне тебя, потом квалификатора, а теперь вот и самого Скорину…
М а н у э л л а. Все равно квалификатора надо сжечь!
Н у н ц и й (сам себе). Сожжем, сожжем, с божьей помощью всех сожжем…
IV
Л ю т е р облачается в профессорскую мантию. Появляется Э л ь з а.
Л ю т е р. Ну?
Э л ь з а. Иохим здесь, а гость ждет внизу.
Л ю т е р. Вначале Иохима, потом гостя… Почему ты задерживаешься, Эльза?
Э л ь з а. Мануэлла передает, что нунций заинтересовался нашим гостем. Его спутника инквизиция уже взяла.
Л ю т е р. Благодарю тебя Эльза. (Целует ее в лоб.) Это очень важно. (Отсчитывает монеты.) Для Мануэллы.
Появляется И о х и м. Он слышал последние слова Лютера.
Эльза уходит.
(Иохиму.) Будь поблизости.
Иохим исчезает за портьерой. Входит С к о р и н а.
С к о р и н а. Мир дому вашему!
Л ю т е р. Благослови вас господь, доктор Скорина. Очень, очень рад. Прошу вас… (Приглашает в кресло, сам садится напротив, рассматривает Скорину.)
С к о р и н а (прерывая затянувшуюся паузу). Чрезвычайно тронут вашим вниманием к моей скромной особе.
Л ю т е р. Не надо излишней скромности, доктор, она вредит и, как вы сейчас убедитесь, позволяет мне на правах хозяина обвинить вас…
С к о р и н а. Если есть моя вина, склоняю голову…
Л ю т е р (добродушно улыбаясь). Как же ей не быть? Знаменитый русский ученый появляется в самом демократическом городе Европы, или, как теперь говорят, в самом сердце реформации, и вместо того, чтобы нанести мне визит, инкогнито живет в корчме какого-то Иохима, не думая про то, что великий реформатор Мартин может обидеться.
С к о р и н а. С глубокой благодарностью принимаю ваши обвинения и хотел бы…
Л ю т е р. Можете называть меня просто «ваша светлость»…
С к о р и н а. Скажу искренне, что еще до встречи с вами я знал, что при всем своем добросердечии, ваша светлость, вы иногда склонны к обвинениям.
Л ю т е р (весело смеется). Теперь я вижу, что вы знакомы с моими девяносто пятью тезисами против папы римского… Да, я действительно обвиняю, ибо римская церковь — это развратный, разбойный вертеп, бесстыжая блудница, а папа Лев Десятый такой же еретик, как и его паршивое воинство. И он еще смеет издавать буллу, в которой требует сжечь мои сочинения?! Паписты с удовольствием сожгли бы и самого Лютера. Не против этого и наш император. И удерживает его только то, что многие немецкие князья на моей стороне. Им ненавистен император, ненавистна власть папы, ненавистны монастыри, ненавистны торговцы индульгенциями, грабящие немецкую казну в пользу ненасытного Рима! И я публично в университетском дворе сжег папскую буллу! (Распаляется.) До сих пор моя деятельность была только прелюдией. Сейчас я серьезно принимаюсь за дело, и меня никто не остановит! Мое слово — слово господне! Кто не примет моего учения, тот не спасется. Я немецкий пророк! Вся Германия пойдет за мной по одному моему слову. Мы, немцы, народ грубый и яростный. С немцами не легко начинать что-нибудь, но принудить их у меня крайняя необходимость. К тому же я знаю, что мое учение живет сегодня не только в центре Европы, но мощной волной докатилось и до Руси.
С к о р и н а (сдержанно). Насколько я знаю, волна реформации пока что докатилась только до Праги…
Л ю т е р. Не будем спорить о ее границах, тем более что мне хочется узнать именно от вас, что там, в Праге.
С к о р и н а. В Праге холера, ваша светлость…
Л ю т е р (не ожидал). Вы мудро поступили, доктор, сбежав оттуда…
С к о р и н а. Я не сбежал, ваша светлость. Просто братья чехи сделали все возможное, чтобы я без особых приключений мог попасть на мою Белую Русь живым и здоровым.
Л ю т е р. Белая Русь… Слышал, слышал. Дикий край, темные люди… Это где-то между Польшей и Московией?
С к о р и н а. Точнее, это по пути от Чудского озера до Грюнвальда…
Л ю т е р (понял намек). Вижу, вас увлекает и география?..
С к о р и н а. Не зная географии, ваша светлость, не постигнешь истории. А если не знать истории, то многое диким кажется…
Л ю т е р. Кстати, почему для своей ученой деятельности вы избрали именно Прагу, а не наш, скажем, славный Виттенберг?
С к о р и н а. В Праге нас лучше понимают… Языки у нас очень близки…
Л ю т е р. Не любите вы нас, немцев.
С к о р и н а. Дай бог, мы вас еще полюбим…
Л ю т е р. А пока, хотите сказать…
С к о р и н а. Пока мы более-менее успешно от вас защищаемся.
Л ю т е р (после паузы). Мне бы хотелось услышать от вас о Праге, до которой, как вы сами убедились, докатилась волна моего учения.
С к о р и н а. Это действительно так. На той неделе я слушал в Праге вашего земляка Томаса Мюнцера. Первые слова его проповеди вызвали такой взрыв толпы, что казалось, содрогнулись колокольни соборов…
Л ю т е р (вскакивает, истерично). Собака! Предатель! Подлый перекрещенец! Он поганит самое идею лютеранства! Он дискредитирует мое имя! Он хочет поднять чернь, которая снесет все святое с лица земли. Озверевшие мужики Мюнцеровых коммун уничтожат города, замки, княжеские владения, они, как саранча, съедят все на своем пути! Они самого бога…
Входит Э л ь з а, подает Лютеру чашку с водой. Он отпивает, успокаивается, садится в кресло. Эльза выходит.
С к о р и н а. Простите, ваша светлость, я, видимо, не все понимаю в вашей борьбе против папского престола…
Л ю т е р (тихо, утомленно). Не прикидывайтесь простачком, доктор! Вы не можете не знать, что современная церковь — это чудесно оборудованный бордель. От последнего служки костела до самого папы римского — все развратились и развратили паству. Храмы пустуют, на празднествах, в паломничествах овцы Христовы пьянствуют и распутничают. В церкви
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Написанное остается - Александр Леонтьевич Петрашкевич, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
