Еврипид - Медея

Уходит.

Ступай. Давно по молодой женеДуша горит – чертог тебя заждался.Что ж? Празднуй брак! Но слово скажет бог:Откажешься, жених, и от невесты.

Стасим второй

Когда свирепы Эроты,Из сердца они уносятВсю сладость и славы людямВкусить не дают. Но еслиКиприда шлет только радость,Нет богини прелестней…Ты мне никогда, царица,Стрел не мечи золотыхИ неизбежных в сердце,Полных яда желаний.

Скромной ласки хочу я:Нет дара бессмертных слаще.О, пусть никогда КипридыУжасной не слышу в сердце,С грозой ее ярых ударов,С бурей ссор ненавистной,С желаньем чужого ложа!Спальню, где нет войны,Ложе, где жены не спорят,Славить гимном хочу я.

Родина, дом отцовский, о, пусть,Пусть никогда не стануГорода я лишенной…Злее нет горя в жизниДней беспомощных.Смерти, о, смерти пускайИго подъемлю, но толькоДня изгнанья не видеть…Муки нет тяжелее,Чем отчизны лишиться.

Вижу сама – не люди, увы,Сказку сложили эту!..Города ты лишилась,Друг состраданьем мукиНе облегчает,Неблагодарный… ПускайСгибнет, коль друга не чтит он.Сердце чистое долженОн открыть ему, сердце:Друга иного не надо.

Эписодий третий

Приходит Эгей.

О, радуйся, Медея! Я люблюПриветствовать друзей таким желаньем.

Привет тебе, о Пандиона сынПремудрого, Эгей! Откуда к нам?

Я навещал оракул Феба древний.

Зачем тебе был серединный храм[20]?

Детей иметь хотел бы я, Медея.

Ты до сих пор бездетен, боже мой!

То демона какого-то желанье.

Но ты женат или не ведал ложа?

От брачного ярма я не ушел.

И что ж тебе поведал бог о детях?

Увы! Его не понимаю слов.

Услышать их могла ль бы я?

Еще бы.Тут именно и нужен тонкий ум.

Так передай их нам, коль не зазорно.

Мол, “из мешка ноги не выпускай”.

Пока чего не сделаешь? Иль в землюКакую не придешь? Должно быть, так?

В отцовский дом покуда не вернешься.

А ты сюда-то прибыл для чего ж?

Нам нужен царь Питфей земли трезенской.

Сын набожный Пелопов, так ли, царь?

Я сообщить ему хочу оракул.

Да, мудрый муж – в оракулах силен.

А мне к тому ж он и соратник близкий.

Дай бог тебе и счастия, Эгей,И всех твоих желаний исполненья.

Ты ж отчего, скажи, Медея, такОсунулась в лице, глаза потухли?

Муж у меня последний из людей.

Скажи ясней причину огорченья.

Оскорблена я им – и ни за что…

Да сделал что ж Ясон? Скажи мне прямо.

Взял женщину – хозяйку надо мной.

Он не посмел бы, нет. Постыдно слишком.

Вот именно он так и поступил.

Влюбился, что ль, или ты ему постыла?

Должно быть, страсть, – измена ж налицо.

Так бог же с ним, коль сердцем он так низок.

К царевне он присватался, Эгей.

А у кого? Хотел бы я дослушать.

Коринфский царь Креонт – ее отец.

Вот отчего ты к сердцу принимаешь.

И мужа нет, и гонят – все зараз.

То новое несчастие – откуда ж?

Все от того ж коринфского царя.

С согласия Ясона? Что за низость!

Послушаешь его, так нет: ЯсонЖелание свое по принужденьюЧужому исполняет. Но, Эгей,Ланитою и святостью коленТебя молю: о, сжалься над несчастнойИзгнанницей покинутой, примиЕе в страну, ей угол дай. За этоТебе детей желанных ниспошлютБессмертные и славную кончину.Ты каяться не будешь, и, поверь,Ты не умрешь бездетным. Знаю средстваЯ верные, чтобы отцом ты стал.

Тебе помочь хочу, ради бессмертных,Жена, и это главное, но намЗаманчиво и обещанье сделатьМеня отцом. Я весь ушел душойВ желанье это, им я весь захвачен.А для тебя я постараюсь бытьХозяином радушным; брать с собоюТебя, пожалуй, было б не с руки;Но если ты сама придешь в Афины,Я дам тебе приют и никомуТебя не выдам – можешь быть покойна.Но этот край покинешь ты без нас.Рассориться с друзьями не желал быИз-за тебя я – прямо говорю.

Пусть так оно и будет. Но порукиТы не дал нам. Могу ль покойна быть?

Так разве мне не веришь ты, Медея?

Я верю, да. Но у меня враги:В Фессалии и здешний царь. И еслиТы будешь связан клятвой, в руки к нимНе попаду, я знаю, а без клятвы,Лишь посулив спасенье, разве ты,Их осажден герольдами и дружбойПодвинутый, не можешь под конецИ уступить? Я тоже друг, положим,Но слабый друг, а против нас – цари.

Ты, кажется, уж слишком дальновидна.Но, если так тебе душа велит,Отказа нет тебе от нас и в этом.Да, может быть, и нам всего вернейПеред твоим врагом сослаться будетНа то, что мы клялись… Тебе ж – залог…Ну, называй богов, какими клясться.

Клянись Земли широким лоном, Солнцем,Отцом отца Медеи и богами…Всем родом ты божественным клянись.

Что сделаю или чего, жена,Не сделаю, сказать я, верно, должен?

Что сам Медеи не изгонишь, если жКто из врагов потребует меня,Покуда жив – и волею не выдашь.

Святынею Земли и Солнца, всемиБогами я клянусь не изменить.

Так хорошо, а если ты изменишь…

С безбожником да разделю конец.

Ну, в добрый час, Эгей, и добрый путь!Я – следом за тобою, – только раньшеГотовое на свет явлю, и пустьЖеланное свершит судьба Медее.

Эгей уходит.

Сын Майи, божественный вождь,Да к дому приблизит Эгея!И все, что задумал ты, царь,Пускай совершится скорее.Рожденья высокого знакТы в сердце зажег восхищенном…

О, Зевс! О, правда Зевса! Солнца свет!Победой мы украсимся, подруги,Победою. Я знаю наконец,Куда мне плыть. И гавань перед намиЖеланная открылась. Стоит намТуда канат закинуть, и ПалладыНас примет славный город. А теперьРешение узнай мое, не думай,Что я шучу, пожалуйста. СюдаРабыня к нам потребует ЯсонаОт имени Медеи. Он найдетЗдесь ласковый прием и убедится,Что я на все согласна и что милНам приговор Креонта. Лишь о детяхЕго молить я буду, чтобы ихОставили в Коринфе. Не затемЯ этого хочу, чтоб меж врагамиОставить их, – но мне убить царевнуОни помогут хитростью, чрез нихЯ перешлю дары ей: пеплос дивныйИ золотую диадему. ТотЧарующий едва она наденетУбор, погибнет в муках, – кто бы к нейПотом ни прикоснулся – тоже ядомЯ напою дары свои, жена.Об этом слов довольно… Но, стеная,Я передам теперь, какое злоГлядит в глаза Медее после… ЯДолжна убить детей. И их не вырветУ нас никто. Сама Ясонов с корнемЯ вырву дом. А там – пускай ярмоИзгнания, клеймо детоубийцы,Безбожия позор, – все, что хотите.Я знаю, что врага не насмешу,А дальше все погибни… Точно, в жизниЧего жалеть бы стала я? Отчизны?Родительского крова? Ведь угла,Угла, где схоронить мои несчастья,Нет у меня на свете. О, зачемЯ верила обманам, покидаяОтцовский дом, и эллину себяУговорить позволила? А впрочем,Мы с помощью богов свое возьмемС предателя. И никогда рожденныхМедеею себе на радость онНе обольет лучами глаз, невеста жЖеланная других не принесет.Ей суждены, порочной, только мукиОт чар моих и в муках – злая смерть.Ни слабою, ни жалкою, наверно,В устах людей я не останусь; насНе назовут и терпеливой; нраваИного я: на злобу я двумя,А на любовь двойною отвечаю.Все в мире дети славы[21] таковы.

Посвящена в твой замысел и толькоДобра тебе желая, не могуЯ все ж забыть о Правде, – солнце миру, —И говорю тебе одно – оставь.

Мне поступить нельзя иначе. Муки жНе испытав моей, тебе, жена,Понять мои желанья тоже трудно.

И ты убьешь детей, решишься ты?

Чем уязвить могу больней Ясона?

Несчастием еще ль ты не сыта?

Пусть гибнет все… А вы, уста чужие,Свое уже сказали.

Ты ступайИ приведи Ясона к нам; коль вернойПотребует судьба у нас слуги,Кого назвать другого? НичегоНе говори ему о наших планах.Но госпожу ты любишь, и самаТы женщина. Нас, верно, поняла ты.

Рабыня уходит.