Советская одноактная драматургия, 1982 - Ксения Николаевна Мануйлова

перееду. Ему я нужна.

Н и к о л а й. Это он тебе все рассказал или ты сама придумала?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Он.

Н и к о л а й. И ты поверила? Сколько раз он обещал и тебе и на работе, что бросит пить, а потом все сначала.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Теперь — последний раз. Увидишь, все будет по-другому. Он так и сказал: «Мама, последний раз, если сорвусь — больше не верь мне». Я поверила. Опоздал ты, Коля, со своим предложением.

Н и к о л а й. Когда он вернется?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Скоро. Со дня на день. Он мне письма пишет, его там ценят. Говорит, остался бы навсегда, если бы не обещал к тебе вернуться.

Н и к о л а й. Ну, жди, жди… Трепач он, твой Митя. (Вдруг что-то припомнив.) Постой! Да я его видел недавно! Дня три назад — идет хоть бы что, ни на кого не смотрит.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Тебе показалось.

Н и к о л а й. Что я, Митьку не узнаю?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Он бы ко мне пришел. В первую очередь.

Н и к о л а й. Может, и показалось… А бог с ним! И это все твои варианты?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Почему — все? Вот я хочу с тобой посоветоваться… Подумай хорошо и посоветуй: выходить мне замуж или нет?

Н и к о л а й (растерялся). Как это — замуж?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Как все. Законно, через загс. Раньше мне тоже казалось, что это только для молодых… Ничего подобного, Коля! Оказывается, замуж можно выйти когда хочешь, только бы взяли.

Н и к о л а й. И что… тебя берут?

А н н а  В а с и л ь е в н а. У меня есть несколько предложений.

Н и к о л а й. Это для меня новость.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Ничего. Когда ты женился, для меня тоже было новостью. Привел свою Анастасию — вот вам, мама, здрасте! Так что один — один.

Н и к о л а й. Что?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Я говорю, счет у нас ничейный. Что ты так разволновался? Вот будешь дочь замуж выдавать — это действительно! А мать выдать замуж — дело простое.

Н и к о л а й. И… приличные люди?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Разные. Без квартиры сразу отпадает, это ты понимаешь… Кто с водопроводом, кто без удобств, а есть и с газом и с мусоропроводом. Ну там — с давлением, с язвой, а кто еще без зубов… Или с зубами, но без канализации… Это все в уме надо держать!

Николай сидит подавленный.

Я шучу. Люди как люди. У каждого из нас — свои болезни, свои заботы… Я ведь тоже, если приглядеться, не первой молодости. Ну, так выходить? Отдаешь мать… замуж?

Н и к о л а й. Так неожиданно… (Постепенно к нему возвращается уверенность.) С другой стороны… если надежный человек рядом, тоже неплохо. И самой будет веселее…

А н н а  В а с и л ь е в н а. Я тоже так считаю.

Н и к о л а й. Все же вдвоем… Не сидеть же всю жизнь в этом «доме»? Одно название — дом.

А н н а  В а с и л ь е в н а (в тон ему). Одно название. Дом — это совсем другое, правда?

Н и к о л а й. Конечно, тебе надо устроить свою жизнь.

А н н а  В а с и л ь е в н а. И другим сразу облегчение.

Николай насторожился.

Во-первых, твоей Анастасии. Ей до меня дела не больно много, ей тебя жалко — мысли у тебя беспокойные из-за меня. Потом, Леночке — она меня любит, но не так, чтобы ходить сюда навещать. Толику все едино… и у тебя много мыслей освободится. (Неожиданно.) Митю жалко.

Н и к о л а й. Почему — Митю?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Обнадежила я его. Приедет, скажет: я готов…

Н и к о л а й. Об этом-то можешь не беспокоиться — не скажет. Думай о себе.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Вот и решили вместе, а то я сомневалась. Нынче как раз один хотел прийти, так мне ему что-нибудь сказать надо.

Н и к о л а й. Но ты… все-таки познакомь.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Потом, Коля, потом. Мне самой сообразить надо.

Сидят молча. Из боковой аллеи вышел пожилой мужчина, несколько раз заинтересованно взглянул на Анну Васильевну, но не остановился, прошел дальше.

Н и к о л а й (внимательно проводил его взглядом). Этот, что ли?

А н н а  В а с и л ь е в н а. А кто его знает? Тут много старичков ходит.

Н и к о л а й (выкладывает содержимое сумки). Я тебе тут кое-что… Конфеты… Печенье сдобное, сами пекли… дыня астраханская…

А н н а  В а с и л ь е в н а (перебирает пакеты, свертки и складывает их обратно в сумку). Это я не ем… это мне нельзя… это я не люблю, тоже возьми…

Н и к о л а й. Этого ты не ешь, другого ты не ешь… Что я могу тебе купить?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Почему ты должен мне покупать? Я просила? Не носи мне, я не голодная. Магазин рядом, нужно будет — я куплю.

Снова молчание.

Ты не знаешь, что сказать, и я не знаю, что сказать… Когда придешь?

Н и к о л а й. Да вот ремонт этот…

А н н а  В а с и л ь е в н а. Ладно… Не забывай. (Поцеловала его.)

Николай уходит. Появляется тот же самый пожилой мужчина, это  Г о д у л и н. Подтянут, все время следит за прической и за галстуком.

Г о д у л и н (галантно поклонился). Позвольте занять это место.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Пожалуйста. Скамейка общественная.

Г о д у л и н. Но женщине может быть неприятно: посторонний мужчина… с этим нельзя не считаться.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Что вы, что вы! Сидите.

Г о д у л и н. Спасибо. (Садится.) Анна Васильевна, если не ошибаюсь?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Не ошибаетесь.

Г о д у л и н. Очень рад. Годулин Сергей Сергеич. Прекрасная погода, не правда ли?

А н н а  В а с и л ь е в н а. Я с вами вполне согласна.

Г о д у л и н. И что удивительно — так долго держится! Если верить статистике, это впервые за последние девяносто лет.

А н н а  В а с и л ь е в н а. А вы ей не верите?

Г о д у л и н. Ну как же можно! Система абсолютно надежная.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Я тоже верю.

Г о д у л и н. С вами, Анна Васильевна, легко разговаривать. Иному человеку что ни скажешь, он еще и понять не успел, а уже норовит оспорить.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Самомнение мешает.

Г о д у л и н. Нынче у многих самомнение. Так сказать, черта времени. Мы были скромнее.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Мы — конечно.

Г о д у л и н. А я давно заприметил вас, Анна Васильевна. Вы обычно здесь сидите, а я — там… (Показал рукой.) Не обращали внимания…

А н н а  В а с и л ь е в н а. Я по сторонам смотреть не любительница… Вяжу или читаю.

Г о д у л и н. Я не в претензии. Хотя, должен вам заметить, в былые годы женщины на мое присутствие реагировали издалека. Некоторые уверяли, что мне свойствен магнетизм.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Пугаете, Сергей Сергеич.

Г о д у л и н. Теперь это не так опасно, милая Анна Васильевна.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Откуда вы меня знаете, все хочу спросить вас?

Г о д у л и н. Вот именно — знаю! Видел вас тут, вы всегда одна. Потом проследил, где вы живете, а дальше было совсем просто: ваша директриса Мария Михайловна — моя давняя приятельница. Разве она не говорила вам обо мне?

А н н а  В а с и л ь е в н а. А-а, так вы свататься пришли! Говорила… Так бы и сказали!

Г о д у л и н (осторожно). Ну, свататься! В нашем возрасте… несколько торжественно. Поговорить… договориться…

А н н а  В а с и л ь е в н а (обычные уверенность и живость вернулись к ней). О чем договориться?

Г о д у л и н. Как — о чем? О перспективах.

А н н а  В а с и л ь е в н а. Когда я выходила замуж первый раз, таких и