Дмитрий Аверкиев - Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке

Велик-боярин. Ужо проспишься, рассуди умненько; с повинной приходи.

Лычиков. Прощай, боярин.

Фрол (без шапки, выходя вперед). Постой-ка, Саввушка. (Подходит к боярину, низко кланяется, рукой до земли, и шапки все время не надевает.) Прости, боярин, что начал, государь, без повеленья с тобою речь вести (поклон, как сказано).

Велик-боярин. Ты кто же будешь?

Фрол. А из дворянишек, из худородных, из махоньких, из бедных-ободранных, Ивашка, сын Петров, Надуй-Телятин, твоей степенности велик-боярской, премного бьет челом (поклон) и жалко просит, чтоб не велел казнить, велел бы молвить.

Велик-боярин. Ну, говори. На бедность, что ли, просишь? Аль у меня в ключах ходить желаешь?

Фрол. Я без послуги денег не беру, в ключах ходить покуда не желаю. Изволил ты, с Москвы Велик-боярин, про Фролку слово милостиво молвить, чтобы сыскать и заковать его. А уж опричь меня, на мир сошлюся, никто его не сыщет. Всех спроси — подьячего, дворецкого свово, и Савва Алексеич тоже молвит. (Указывая на Лычикова.) Он ведь не ведает, что Фролка плут, — что и его он облапошить хочет, и дружбу водит с ним; а я ему (указывает) поставлю послухов, когда прикажет, и Фролкину неправду докажу.

Велик-боярин (всем вообще). Вы что же молчите?

Фрол. Что ж, подьячий, аль не ведомо тебе, что опричь меня Фролку схватить некому, а? (Взглядывает на него.) Что ж ты, велик-боярский дворецкий, как пень, стал? (Лычикову тихо, дергая его.) Что выпучил глаза? Говори скорее — что некому. Людишки выдадут. Пропал, беда. Глянь на них построже.

Лычиков (еще нерешительно). Да, некому… опричь его некому.

Фрол (боярину, указывая на Лычикова). Ишь, шепнул только, в чем Фролкина перед ним вина, — за меня сейчас встал. (Подьячему и дворецкому.) Вы что же? (Лычикову тихо.) Прикрикни-ка на них!

Лычиков (строго). Уж коль я за Ивашку встал, вы что же? Ведь некому опричь его?

Подьячий (глянул на дворецкого). Да… некому…

Дворецкий (глянул на подьячего {Дворецкий глуп, как пень. Иначе сцена будет непонятна (замечание для исполнителей.}). И то… что некому.

Велик-боярин (Фролу). Ин, так и быть: ищи.

Фрол (с поклоном). Надо бы для сыску, с твоей милости велик-боярской, рубликов пять.

Велик-боярин. Сыщешь, отдам.

Фрол. Ты уж теперь, Велик-боярин, не поскупись. Его брать — без денег не возьмешь. Плут, ябедник. Одно слово, чернокнижник. А я его на кружало, вот с Савва Алексеичем, заманю: нальем по горло, и свяжем. Тут наезжай, и волоки на Москву. Так употчуем — до Москвы не проснется.

Велик-боярин. А верное твое слово?

Фрол. Не обману, весь мир на поруки берет. И Савва Алексеич тоже.

Лычиков (еле удерживая смех). Идет, ручаюсь! Эка шельма Фролка! Меня, ишь — поддеть задумал. Ну, и плут же, дьявол.

Фрол (со вздохом). Ох, плут, великий плут. — И вы ручайтесь! (Глядит на подьячего и дворецкого.) Ну же!

Подьячий. И я ручаюсь.

Дворецкий. Ну… и я.

Велик-боярин. Бери деньги. (Дает.)

Фрол. Спасибо великое, твоей с Москвы велик-боярской чести. Савва Алексеич, гайда! — Прощения просим. Услужу, Велик-боярин, во веки не забудешь. (Идет.)

Лычиков. Прощай, боярин. (Своим.) Айда!

Уходят: Фрол, Лычиков и Лычикова слуги. Слышны бубенцы, «тпру!», скрип полозьев, «но!».

Велик-боярин (про себя, глядя в ту сторону). Ишь, дьяволы ездят как — поди, народу немало передавили. Ну, Фролка, ты, а этот Надувай еще не поплутоватей ли будет? (Тем временем подьячий и дворецкий переглянулись между собой и пали сзади ша на колени; тот оглянулся и видит это.) Вы что же?

Подьячий. Ох, не казни, помилуй, государь!

Дворецкий (оглядываясь на слуг). А вы-то что же?

Слуги (падая в ноги боярину). Ох, не казни, помилуй, государь!

Велик-боярин. Вы что? дурману объелись?

Подьячий. Ох, государь, от бедности от великой. Промыслишка, сам ведаешь…

Дворецкий и слуги. Ой, не казни!

Велик-боярин. За что? про что? Ну, говорите же, — ну!

Подьячий. Велико наше, рабов твоих, перед тобой, государь, согрешение. Ой-ой-ой! не казни!

Дворецкий и слуги. Ой, не казни!

Велик-боярин (дворецкому). Ты скажешь?

Подьячий. Ой, государь, ведь Фролка пред тобой, сейчас вор пред твоими светлыми очами стоял.

Велик-боярин. Который?

Подьячий. Что деньги те у тебя — ой, государь! — пять-то рубликов взял.

Велик-боярин. Да вы-то что? да как же! да я!..

Подьячий. Ой, государь, не смели. Не он — Лычиков разорит. За то, что на Фролку челобитье послал, — утопить, государь, хотел. Ой, не казни!

Дворецкий и слуги. Не казни, помилуй, государь!

Велик-боярин. Э! да вы Лычиковых кнутов пуще моих испужались. Добро ж! узнаете, где крепче стегают.

Все. Ой, государь!

Велик-боярин. Не выть. В погоню. Живо! Айда! (Все вскакивают на ноги.) Тут кто не видали ли — куда поскакали.

Входят три мужика.

Велик-боярин. Эй вы, лешие! Лычикова тройка куда помчалась, не видали?

Мужики (падая ему в ноги). На усадьбу, государь, прямехонько к нему на усадьбу!

Дворецкий. Да вы верно знаете? Его ль тройка?

Сенька. Не его, чья же?

Ванька. Кто народ давит — знаем.

Антипка. И-и-и, беда!

Велик-боярин. Так на усадьбу?

Ванька. Верно, государь, хоть побожиться.

Сенька. Едва с дороги сбежать успели, чуть окаянный не задавил. Чтоб ему!..

Велик-боярин. Нечего калякать. Айда!

Уходят: Велик-боярин, подьячий, дворецкий и слуги.

Сенька (вставая). Ванька! Слышь, Васильич, вставай. Ушли.

Ванька (вставая). Много ль бросил?

Сенька. Рублевик.

Антипка. (подымаясь). И-и-и! важно!

Сенька. Я скажу, ребята, за Фрол Скабеевичево здоровье свечку поставить — вот что. Из кабалы вызволил, по рублю велел; опять: рублевик кинул. Отец родной.

Ванька. Верно.

Сенька. Вечно бога за него молить — вот что.

Ванька. На алтын не выпить ли?

Сенька (указывая). Кружало — вот оно.

Антипка. И-и-и, идем.

Уходят, запевая песню, на кружало.

Перемена.

Сцена вторая

Действующие лица

ВЕЛИК-БОЯРИН.

ФРОЛ СКАБЕЕВ.

ЛЫЧИКОВ САВВА.

ЛАВРУША, Фролов братец, лет 10-ти.

ДВОРЕЦКИЙ.

ПОДЬЯЧИЙ.

ВАРЮША, Фролова сестрица.

ВЕЛИК-БОЯРСКИЕ СЛУГИ.

У Фрола в избе.

Выходит Варюша, с маленьким зеркальцем в руках, садится и смотрится в зеркальце.

Варюша (сама с собою).

Умылась, убралася, нарядилась,Головушку гладенько причесалаИ стала — ну, ей богу ж! — не дурна.Сиди себе да в зеркальце любуйся:В кого, мол, Варя вышла пригожа?В кого ни вышла, только всяк похвалит,А молодец увидит, спросит: «Чья, мол?Возьму-ка девушку я замуж за-себя!»Ох, Варинька, кто нас возьмет с тобою?Ишь, как у нас все бедно, ненарядно.Полавочник совсем поистрепался.И братец не ленив, весь день в трудах,Да больше как на хлеб — не заработать.Спасибо, кормит, любит да ласкает, —А все же бесприданницей растешь!Мне жениха богатого не надо:Такого надо, чтобы был с достатком.Уж убрала бы горенку тогда!Все у меня порядливо, чистенько;Заедут гости, все хозяйку хвалят:«Коли бы мне», — промолвит холостой, —«Коли бы у меня, — женатый скажет, —Такая умница была хозяйка,Уж точно жил бы что Адам в раю;А ноне только в авсень величают,А сам живешь что Каин». И вздохнул бы…Тогда-то поздно воздыхать начнете,Теперь берите, милую хозяйку.

За сценой бубенцы.