Скитальцы. Пьесы 1918–1924 - Владимир Владимирович Набоков

Поскольку материалы инсценировки разыскать не удалось, трудно сказать, какой она приобрела вид и была ли окончена. Во всяком случае, к началу мая 1941 г. инсценировка еще не была завершена, о чем свидетельствует письмо администратора чеховского театра Е.И. Сомова к Набокову от 13 мая 1941 г. Сомов извещал Набокова о том, что пьеса не может быть включена в репертуар осени 1941 г. и что ближайшее время, когда она может пойти, это сезон 1942/43 г. При этом театр не мог оплатить работу Набокова до начала следующего сезона и предложил ему приостановить работу над пьесой до конца года, чтобы потом вернуться к ней (Набоков В. Переписка с Михаилом Карповичем. С. 79–80). Вероятно, по этим причинам Набоков, не слишком увлеченный идеей инсценировки и находившийся в то время в стесненных обстоятельствах, отказался от дальнейшего сотрудничества157. В 1951/52 учебном году он прочитал курс лекций о романе Сервантеса в Гарварде, охарактеризовав «мир книги» как «безответственный, инфантильный, жестокий и варварский» (Набоков В. Лекции о «Дон Кихоте». М.: Независимая газета, 2002. С. 129. Пер. Н. Кротовской).

Для настоящего издания пьесы заново сверены с текстами их единственных публикаций, пьесы «Дедушка» и «Полюс» сверены, кроме того, с рукописями. Орфография и пунктуация произведений приведены к современным нормам, с сохранением особенностей, отражающих авторскую манеру.

ВЕСНОЙ. Лирическое нечто в одном действии. – Публикуется впервые по правленой беловой рукописи (автограф) в тетради стихов «Цветные камешки» (с. 12–20), дата указана рукой автора: «23–I–18» (BCA. Album 1).

Пьеса была написана вскоре после переезда семьи Набоковых из Петрограда в Крым, вызванного революционными событиями в России. Позднее Набоков совместит сюжет шахматного состязания с любовной темой в поэме «Солнечный сон» (1923). Содержание пьесы впервые изложил Б. Бойд (любезно познакомивший меня с ее текстом), который отметил, что она «открывает нам будущего Набокова: шахматы, судьба, переход из одной реальности в другую, время как неизбежная утрата» (ВНРГ, 172). Несколько страниц рукописи перечеркнуты легкой косой чертой, а над заглавием пьесы написано: «Вонъ», что может указывать на решение Набокова не включать ее в поэтические сборники или не отдавать в перепечатку.

С. 15. Как близок небосклон, как мы легко взлетели! <…> мне показалось, ты / прильнул к моим устам <…> и вновь мы ввысь летим на крыльях золотистых… – Этот же образ повторится у Набокова в драме «Смерть»: «отхлынул мир; мы поднялись; дышали / в невероятном небе» (см. коммент. к с. 82).

С. 16. …дай руку мне. – Так же у Набокова обращается к князю русалочка в «Заключительной сцене к пушкинской “Русалке”» (см. коммент. к с. 149).

…витают ангелы стоцветные… – Этот искусственный эпитет встречается у А. Блока (в стихотворении «Когда же смерть? Я все перестрадал…», 1899), И. Бунина («Леса в жемчужном инее. Морозно…», 1907) и несколько раз в стихах В. Брюсова, например, в «L’ennui de vivre…» (1902): «С какою жадностью, как тесно я приник / К стоцветным стеклам, к окнам вещих книг»; в «Охотнике» (1904): «В лазурный день из темноты / Взлетает яркий рой павлинов, / Раскрыв стоцветные хвосты» (Брюсов В. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст., сост. Д.Е. Максимова, примеч. М.И. Дикман. Л., 1961. С. 194, 237). В романе «Дар» (1938) Федор Годунов-Чердынцев замечает о любимых поэтах своей юности: «Мое тогдашнее сознание воспринимало восхищенно, благодарно, полностью, без критический затей, всех пятерых, начинающихся на “Б”, – пять чувств новой русской поэзии» (Набоков В. Дар / Заметка, примеч. А. Бабикова. М.: АСТ: Corpus, 2022. С. 109). Бальмонт и А. Белый в их числе.

СКИТАЛЬЦЫ (THE WANDERERS). Трагедия в четырех действиях. – Впервые: Грани. Литературный альманах (Берлин). 1923. Кн. 2. С. 68–99.

Пьеса была написана в октябре – ноябре 1921 г. в Кембридже, где в 1919–1922 гг. Набоков занимался естествознанием и филологией, и отправлена родителям в Берлин под видом перевода из английской трагедии. Первыми жертвами литературной мистификации Набокова стали его родители. Написав им 24 октября 1921 г.: «Пишу я день ден<ь>ской (английская драма) и наслаждаюсь своими вымыслами. Стишков же больше не сочиняю» (BCA. Letters to Elena Ivanovna Nabokov), он вскоре спрашивает: «Понравилось ли вам первое действие “Скитальцев”? В нем есть грубые места, – они еще грубее в подлиннике (определенье пистолета и рассужденье о кобылах)» (Там же. Письмо от 6 ноября 1921 г.). Некоторое время спустя он признается: «“Скитальцы” is meant to look like a translation158, так что я не жалею, мамочка, что вы были обмануты» (Там же. Письмо от 1 декабря 1921 г.).

В начале января 1924 г. Набоков обдумывал продолжение «Скитальцев», что следует из его письма к В.Е. Слоним: «После “Господина Морна” я напишу второе – заключительное – действие “Скитальцев”. Вдруг захотелось» (ПКВ, 54). Этот замысел, очевидно, осуществлен не был.

Рецензенты альманаха не обратили внимания на игровые приемы пьесы, и первая набоковская мистификация удалась вполне: «По отлично переведенному В. Сириным отрывку из старинной английской трагедии В. Калмбрууда <sic!> “Скитальцы” трудно, однако, судить о значительности этой вещи», – писала А.Ф. Даманская под псевдонимом Арсений Мерич (<Рец.> Литературный альманах «Грани». Книга вторая. Берлин. 1923 // Дни. 1923. 1 апреля. С. 14); «Интересна трагедия “Скитальцы” Кэлмбруда <sic!>, переведенная с английского В. Сириным, – заметил также Б. <Аратов>, – но трудно составить себе полное представление о ней, ибо в альманахе помещено лишь первое действие» (Воля России (Прага). 1923. № 11. С. 91).

Общий набросок мотивов «Скитальцев» содержится в стихотворении Набокова «Странствия» (май 1921). Указанный им год написания трагедии отсылает к роману Л. Стерна «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» (1768), название же, несущее первостепенные для раннего творчества Набокова эмигрантские коннотации, характерно для английского готического романа («Мельмот Скиталец» Ч.Р. Мэтьюрина, 1820) и книг о Вечном жиде (например, «Агасфер. Странствующий жид» В. Жуковского, 1852). Э. Филд обратил внимание на сходство «Скитальцев» с пьесой английского драматурга Ричарда Камберленда (Cumberland, 1732–1811) «Братья» («The Brothers»), написанной в том же 1768 г., который Набоков указал для трагедии своего выдуманного Калмбруда (Field A. VN. The Life and Art of Vladimir Nabokov. N.Y.: Crown Publishers, 1986. P. 68). Это короткое замечание первого биографа Набокова нуждается в дополнении и уточнении: «Братья» Камберленда – пятиактная комедия в прозе (в стихах написаны только пролог и эпилог), сочиненная предположительно в 1768 г., поставленная в театре Ковент-Гарден в 1769 г. (Williams S.T. The Early Sentimental Dramas of Richard Cumberland // Modern Language Notes. 1921 (March). Vol. 36. № 3 P. 161) и опубликованная анонимно в 1770 г. (The Brothers, a Comedy. London: Printed for W. Griffin, at Garrick’s Head, in Catherine Street Strand). По изложению Стэнли Уильямса, «Братья» – «ярко выраженная сентиментальная комедия», в конце которой наказывается порок и торжествует добродетель. Хотя у «Скитальцев» с этой пьесой очень мало общего, Набоков, учась в Кембридже, мог обратить внимание на ее название и на звучное имя драматурга. Сюжет с неудачной встречей двух братьев после долгой разлуки он впоследствии использует в рассказе «Встреча» (декабрь 1931 г.), в котором столь же важное место, что и в «Скитальцах», отведено общим воспоминаниям детства героев; в том же году, к десятилетию своей мистификации, Набоков напишет стихотворение «Из Калмбрудовой поэмы “Ночное путешествие” (Vivian Calmbrood. “The Night Journey”)», которое вновь выдаст за перевод при его прочтении в берлинском «Клубе поэтов» (см.: Набоков В. Поэмы 1918–1947. Жалобная песнь Супермена / Сост., статья, коммент. А. Бабикова. М.: АСТ: Corpus, 2023. С. 162–166, 245–246).

Vivian Calmbrood – анаграмма Vladimir Nabocov. Поздний и более точный вариант, использованный Набоковым в «Лолите» и затем в примечаниях к «Аде», – Vivian Darkbloom.

С. 23. Горгоны – в древнегреческой мифологии – змееволосые чудовища, дочери морского божества Форкия и его сестры Кето.

С. 25. Гровсей – вымышленный топоним (от англ. grove – лесок, роща). Ср. вымышленный английский городок Драузи («сонный») в рассказе Набокова «Картофельный