«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян

на старости лет! Это разве видано было? Ты на меня не гляди, доча. Я седни хороший, а завтра слягу. Ну, как они поглядят на это? Это мы по старинке жили: что старый, что малый — все вместе. А теперь по-другому.

К а т я. Почему, тятя? Почему теперь-то по-другому?

Ч у п р а к о в. Не знаю. Однако это так. (Достает из кармана деньги.) На-ка, дочка, спрячь.

К а т я. Нет, папа, не возьму.

Ч у п р а к о в. Хоть в долг возьми, отдашь когда. Возьми, сказываю!

К а т я. Спасибо. (Берет деньги, кладет в шкаф.)

Ч у п р а к о в. Вот и хорошо, вот и ладно.

К а т я. Да у вас-то есть ли деньги?

Ч у п р а к о в. Имеем. Не будет когда, попрошу.

К а т я. Только скажите, все отдам! Я из магазина, наверное, уйду. На чулочную фабрику устроюсь. Там хорошо зарабатывают, если еще и час-другой лишний поработаешь, вовсе хорошо. Я вам все отдам. И им отдам.

Ч у п р а к о в. Только бы дали они-то. Ведь нынче строго, посадют.

К а т я. Разве в этом дело? Стыдно…

Входит  Б а з е е в. Раздевается, видит плащ Чупракова, сапоги, заглядывает в кухню.

Б а з е е в. Я гляжу, откуда такое хламье? А это дед приехал! Здравствуй, Логин Карпович, здравствуй! Давно приехал?

Ч у п р а к о в (пожимает руку Базееву). Нынче вот, только что. Как здоровьишко?

Б а з е е в. Какое, к черту, здоровье? Печенка замучила! Катя, кто дома?

К а т я. Никого еще нет.

Б а з е е в. Болею, болею, Логин Карпович. Ну проходи в комнату. Ты разулся?

Ч у п р а к о в. Разулся, а как же. При такой чистоте хоть босой ходи. (Проходит в большую комнату.)

Б а з е е в. Дочка твоя старается, ее хвали! Катя, где газеты?

К а т я. Ой, забыла, сейчас принесу. (Убегает.)

Б а з е е в. Воровать стали корреспонденцию из ящика. А то и того хуже — возьмут да подожгут. Вовремя надо брать, говорил же! Как живете-то?

Ч у п р а к о в. Слава богу…

Б а з е е в. Говорят, в деревне совсем народ обленился?

Ч у п р а к о в. Не знаю, как у других, а про своих могу сказать — не похоже. Некогда лениться? То то, то се… Другое дело — в город бегут!

Б а з е е в. Вот и дураки. Самое время жить в деревне. Держи сколько хочешь скота, разрешили. Мясо вон на базаре по пять рублей, только подавай! Мед.

Ч у п р а к о в. Так оно, конечно… Да ведь скотину кормить надо, а кормов-то и нету. С фермы нынче воруют. Во куда дело загнули! Государственную скотину голодом, стало быть, а свою справно держат.

Б а з е е в. Своя рубашка, дело понятное.

Входит  К а т я, подает Базееву газеты.

К а т я. Ужинать сами будете, Юрий Петрович?

Б а з е е в. Да нет, дождемся. Водочка осталась в холодильнике?

К а т я. Есть, есть! (Уходит на кухню.)

Б а з е е в. Ну и хорошо. (Разворачивает газеты.) Так, так, что у нас сегодня по телеку? А, черт, опять балет. Замотали нас они своим балетом. Во! Хоккей! Ну, дед, смотреть сегодня будем!

Ч у п р а к о в. Поглядим. Хорошо, ладно…

Б а з е е в. Как это надумал приехать?

Ч у п р а к о в. Горе у меня, Юрий Петрович.

Б а з е е в. Какое горе? Погоди, постановление Совета Министров. А, это я знаю. Что за горе-то?

Ч у п р а к о в. Погорел. Весь дотла погорел. В чем есть, в том и остался.

Б а з е е в. Надо же! Ну-ка, расскажи.

Ч у п р а к о в. Нанялся я тут в соседнем колхозе коровник ладить, думаю, пока еще силушка есть, чего не пособить?

Б а з е е в. Ну-ну.

Ч у п р а к о в. А дом-то возьми да оставь на бабушку Евстратову. Она, сердешная, сама едва ходит. Ключик ей оставил. Она по старости своей, видно, что-то и запалила! Хотела как лучше. Дом протопить хотела. Как еще сама не сгорела! А то бы наделала беды.

Б а з е е в. Так… А дом застрахован был?

Ч у п р а к о в. То-то и оно, что нет.

Б а з е е в. В суд надо подавать.

Ч у п р а к о в. На кого?

Б а з е е в. На эту, кому ключ давал.

Ч у п р а к о в. На бабушку Евстратову? (Улыбается.) Какой ей суд, Юрий Петрович, она же старуха. Не по умыслу она, а по старости. Моя вина. Надо было замкнуть да ключ с собой. Да, думаю, дам бабушке Евстратовой, приду, хоть вроде за сторожение денег дам. Так-то она не возьмет, не! Суровая бабушка. Остался я, мил человек, в одном пиджачишке. Иван Румянцев плащ, правда, свой отдал. Хорошо, ладно.

Б а з е е в. Так. И что же ты теперь делать будешь?

Ч у п р а к о в. За советом явился, родня все ж таки.

Б а з е е в. Дела, Логин Карпович, дела!

Входит  Б а з е е в а, раздевается.

Б а з е е в а. Кто это сапоги притащил?

Б а з е е в. Мать, иди сюда!

Базеева проходит в комнату.

Б а з е е в а (видит старика). Я гляжу, чьи это сапоги?

Ч у п р а к о в. Здравствуйте, Юлия Михайловна!

Б а з е е в а. В гости, что ли?

Б а з е е в. Тут, мать, сюрприз нам.

Б а з е е в а. Что такое? Витька дома?

Б а з е е в. Нету.

Б а з е е в а. Ну, что случилось?

Б а з е е в. Погорелец! Сгорел, говорит, дом у него. Приехал совета просить.

Б а з е е в а. Как — погорел?

Ч у п р а к о в. Вот как есть, весь, до донышка.

Б а з е е в. Ты понимаешь? (Чупракову.) И страховки не было?

Ч у п р а к о в. Не было, язви ее.

Б а з е е в а. А мы тут при чем?

Б а з е е в. Ты его спроси.

Б а з е е в а. И его спрошу. Логин Карпович, мы тут с какой стороны?

Ч у п р а к о в. Так я думал вроде ежели по-родственному…

Б а з е е в. Юлия, тут подумать надо.

Б а з е е в а. Да погоди ты. Что — по-родственному?

Ч у п р а к о в. Совет, думаю, какой…

Б а з е е в а. Ой, господи, господи! Нету моих силушек! Породнились, так породнились. (Базееву.) Что ты все пялишься в свои газеты?! Не начитался еще?

Б а з е е в (откладывает газету). Я только посмотрел, хоккей когда.

Б а з е е в а. Хоккей ему! Вот он, хоккей. На работе налаешься, да еще дома нервы выкручивают.

Ч у п р а к о в. Оно дело такое…

Б а з е е в. Дед, ты сейчас сиди и молчи.

Б а з е е в а. Так это проще — сидеть да помалкивать. Вон одна, как в рот воды набрала. Ой, Витька, Витька! Говорила я ему, говорила!

Б а з е е в. Да, да, да. Мать, включим телек?

Б а з е е в а. Замолчи! Ой, не знаю… Где у нас таблетки?

Б а з е е в. В спальне, на тумбочке.

Б а з е е в а  уходит.

Ч у п р а к о в. Вишь за сердце держится. Худо. Моя старуха, царство ей небесное, тоже сердечница была.

Б а з е е в. Сейчас все больные. (Громко.) Ты полежи, мать! Да, заварил ты кашу, дед.

Ч у п р а к о в. Не говори, паря.

Б а з е е в. Заварил.

Ч у п р а к о в. Сам заварил — сам и съем.

Б а з е е в. Вот это правильно. Вот за это я тебя хвалю. Зачем на чужое зариться? Мы тоже наживали непросто.

Ч у п р а к о в. А кому легко досталось?

Б а з е е в а (возвращается). Интересно знать, что нам еще невестушка скажет.

Б а з е е в. А ты к ней не вяжись. Да, дед, да. Так-то она хорошая, аккуратная, но… не рожает! А сам понимаешь, наследник нужен.

Б а з е е в а. И на вид вроде не порченая.

Б а з е е в. Или вот — молчит все. Иной раз и поговорил бы, а она молчит.

Ч у п р а к о в. В мать. Мать у нее такая же была, молчунья. К ней бывало вся деревня ходила, пожалиться или еще чего. Все, конечное, больше бабы. Те-то ей, тыр да тыр, а моя