Сквозное действие, или Как стать драматургом - Александр Михайлович Галин

может, рюмочку с нами за компанию? А?

М а р и  П а л н а. Но еще утро! Кто же с утра пьет коньяк? В крайнем случае — бокал шампанского.

В о л о д я. Во-первых, шампанское не завезли. А во-вторых, уже ночь, Мари Пална. Двенадцать скоро. Самое время. (Наливает.)

М а р и  П а л н а. Господи! Значит, я проспала весь день! Что вы со мной делаете, белые ночи! Мне уже все равно не уснуть! (Садится, берет рюмку.) Обожаю гостей. Я ведь только в булочную спускаюсь. И то не каждый день… А когда-то я снималась в синематографе. Вы знаете, что это такое?

В о л о д я. Знаем. Марина там тоже снималась.

М а р и н а. Не я. Моя подруга.

М а р и  П а л н а. Правда, я снималась еще до того, как Великий Немой заговорил… Право, лучше бы он молчал. (Смеется.)

Э д и к. И ты тоже, право…

М а р и н а. А вы всю жизнь здесь прожили?

М а р и  П а л н а. Почему прожила? Я еще собираюсь пожить. А вам кажется, мне уже довольно?

М а р и н а. Нет… Что вы… Я не так выразилась…

М а р и  П а л н а. Настоящий петербуржец никогда не скажет: «Я здесь всю жизнь прожил». Здесь я пережила, моя дорогая, три революции, две мировых войны, блокаду… пережила… Это совсем другое…

М а р и н а. Вы и родились здесь?

М а р и  П а л н а. Я родилась в деревне.

М а р и н а. В деревне?

М а р и  П а л н а. В Знаменке. Под Старым Петергофом. В казармах лейб-гвардии Уланского полка. Нас было три сестры. Дашка, Сашка и я — Машка. Смотрел за нами дядька. Отставной полковой горнист. Каждое утро он будил нас…

В о л о д я. Трубой?! Я же говорю!.. Что-то есть в вас медное!..

М а р и  П а л н а. Ввалится в детскую. Как рявкнет: «Девки, зо́ря!» И в трубу дудит, как архангел Гавриил…

В о л о д я. Я же говорю!

М а р и  П а л н а. А по праздникам, как примет наш архангел положенную чарочку, выстроит нас в кухне по росту, бьет ложками в таз, чтобы мы маршировали перед ним. (Поет.) «Эх, бились егерцы, рязанцы, московцы, измайловцы, два эскадрона лейб-уланы, гренадеры-молодцы! Эх! Слава, греми трубой. Мы дрались, турка, с тобой. По горам твоим Балканам пронеслась слава об нас…»

В о л о д я. Браво! Чувствую себя турком! Честное слово!

М а р и  П а л н а. Обожаю молодежь. Ведь ужас старости не в том, что стареешь, а в том, что, старея, чувствуешь себя молодой! Хотите, я вам спою марш лейб-гвардии Уланского полка? Правда, там есть несколько пикантных слов…

Э д и к. Ну, хватит! Оставь нас!

М а р и  П а л н а. Нет, как вам это нравится? Мой домашний тиран. Марина, как вам понравился мой Эдгар?

М а р и н а (удивленно). Какой Эдгар?

Э д и к. Сколько раз я просил тебя не называть меня так!

М а р и  П а л н а. Но почему?! Эдгар — настоящее мужское имя. А Эдик — просто собачья кличка. Разве я не права, Марина?

М а р и н а. Так ты еще и Эдгар? Я торчу!

М а р и  П а л н а. Эдгар, в каком ты виде перед дамой? Иди немедленно переоденься.

Э д и к. Я слышал, повесился один мужчина, оставив записку: «Надоело одеваться и раздеваться».

М а р и  П а л н а. Если ему все так надоело, он бы лучше вышел голым на улицу. А? С этим плакатом. «Надоело одеваться и раздеваться». А?

Э д и к. Он постеснялся. Он ведь не снимался в немом кино.

М а р и  П а л н а. Эдгар, с тех пор как ушла от тебя жена, ты перестал понимать юмор…

Э д и к (кричит). Она не уходила! Я сам! Сам!

М а р и  П а л н а. Когда умирала Анна, его мать, я поклялась ей на иконе Николая Мирликийского. Я поклялась, что никогда не оставлю Эдгара… Но что с ним теперь происходит? Вы объясните мне. Целыми днями сидит дома в этом рванье и пишет на обоях. Изредка уходит на всю ночь. Я не возражаю. Он одинокий мужчина… Но когда он приходит! Бог мой! Чем от него пахнет? Керосином! Он совсем не туда ходит! Я от волнения схожу с ума! А он со мной не общается. Просто подпольщик какой-то… Что с тобой, мой мальчик? Я боюсь за тебя…

Э д и к. Какой я мальчик! Мне сорок лет! Прекрати комедию!

М а р и  П а л н а. Ты что-то сделал, Эдгар?!

Э д и к. Ничего я не сделал. Ничего. Успокойся.

М а р и  П а л н а. Если ты что-нибудь сделаешь, я не переживу! Видит бог, не переживу… Володя, я не удивлюсь, если он связался с этими, как их… чернокнижниками, что ли?

В о л о д я. С кем? С кем он связался?.. Как вы сказали?

М а р и  П а л н а (шепотом). Моя подруга, графиня Радзиминская, она еще работает судомойкой в «Метрополе», видит почти весь свет. На днях она рассказала мне, что встретила на Невском живого Калиостро. Он жив, молод и здоров. Работает в детском театре. Играет там какие-то звериные роли. Я так испугалась! Ведь Эдгар без ума от своей науки. Ради нее он готов на все! То есть решительно на все! Вы меня понимаете?

В о л о д я. Кажется, понимаю. (Смотрит на Эдика.) Мари Пална, вы думаете, Эдик продал душу дьяволу?

М а р и  П а л н а (крестится). Не упоминайте при мне этого имени.

Э д и к. Брось морочить голову старухе!

В о л о д я. Подожди, подожди. Мне же интересно!..

М а р и  П а л н а. Марина. (Берет Марину за руку.) Марина, помогите Эдгару, я вас умоляю…

Э д и к. Что ты несешь! Прекрати!

М а р и н а. А как я могу ему помочь?

М а р и  П а л н а. У вас такое необыкновенное, чистое лицо…

В о л о д я. Яблочный пирог…

М а р и  П а л н а. Эдгару необходимо срочно жениться. Иначе он пропадет.

Э д и к. Вон ты куда?! Ну уж нет! С меня хватит, старушка!

М а р и  П а л н а. Как это хватит? Я три раза была замужем! Три! Первый мой муж — николаевский офицер, второй — буденновский комиссар, а третий — просто пьяница. И я не жалею. Ни о чем не жалею. Нужно жить! Слышишь, Эдгар! Нужно жить! Чтобы все пережить!

Э д и к. Ты уже все пережила. Все, что могла, ты уже пережила, старушка. (Стаскивает майку, идет к шкафу.)

М а р и  П а л н а. Что ты делаешь, Эдгар?

Э д и к. Хочу выйти голым на улицу из этого сумасшедшего дома!

М а р и н а. Ты куда? Я тебя никуда не пущу.

Э д и к. Отойди от меня. Пожалуйста, отойдите. (Роется в шкафу.)

В о л о д я (подходит к Марине). Оставь его. Психанул. Сейчас его лучше не трогать.

М а р и н а. Я сама уйду. Пусти, Володя. Лучше я…

В о л о д я. Тебя-то я никуда не отпущу. (Обнимает Марину.)

Входит  Т а м а р а. Пауза. Эдик снова напяливает на себя майку. Тамара в нарядном платье, изящно причесана.

В о л о д я (отпускает Марину). Томчик, ты?..

Т а м а р а. Не отвлекайся. Я не к тебе.

В о л о д я. А к кому же?

Т а м а р а (Эдику). Что молчишь? Или ты меня звал, чтобы на Сущева посмотреть?

В о л о д я. Томчик, девушка приехала к нам встречать белые ночи.

Т а м а р а. А встретила тебя. Ты себя за белую ночь выдал?

М а р и  П а л н а. Тамара, хотите я поставлю вам чаю?

Т а м а р а. Мари Пална, вы еще никогда не угощали меня чаем.

М а р и