Дорога ярости. Как Джордж Миллер создавал культовую постапокалиптическую франшизу - Люк Бакмастер

Когда режиссер объявил: «Мотор!», Картер начал действовать. Подобно яростному зажигательному выступлению Винсента Джила в роли облизывающего пальцы дорожного демона в «Безумном Максе», сцена, запечатлевшая Главного Оружейника, получилась короткой, но незабываемой. Когда Миллер крикнул «Снято!», съемочная группа перевела дыхание, – какой момент, какое исполнение! – а затем разразилась аплодисментами. Миллер подошел к Картеру и сказал всего три слова (на самом деле два, одно он повторил): «Да. О, да».

На роль Людоеда, уродливого и тучного мэра Газтауна (или Топливного города – заброшенного нефтеперерабатывающего завода к югу от Цитадели Несмертного Джо) Джордж Миллер пригласил другого австралийского актера-ветерана, Джона Говарда (не путать с его тезкой, бывшим премьер-министром Австралии). Это был тот самый персонаж, что, согласно первоначальному замыслу, ел людей и ходил с постоянно пульсирующим стояком. Человек, которого режиссер изначально представлял в этой роли, был маловероятным кандидатом: Берт Ньютон, австралийский шоумен, наиболее известный как ведущий телеигры «Семейная вражда» и давно выходящих в эфир ток-шоу. Как-то раз Миллер увидел, как Ньютон произносит надгробную речь без своего фирменного шиньона, и лысая голова телеведущего напомнила режиссеру раскадровки с изображениями Людоеда, прикрепленные к стенам в штаб-квартире Kennedy Miller Mitchell. Но когда от Брокен-Хилла отказались как от места съемок, а в качестве новой локации объявили Намибию, Ньютон сошел с корабля.

Миллер упомянул чудаковатого человека, на которого Говард мог бы ориентироваться для своей роли: Альфреда Хичкока. «Джордж весьма заинтересовался Хичкоком и тем, как он оттопыривал нижнюю губу, – вспоминает актер. – Но это была единственная подсказка от режиссера. Дальше я действовал сам».

Наиболее гротескные примочки Людоеда убрали, но он все еще выглядит довольно откровенно: одет в костюм-тройку с дырками в жилете, чтобы обнажить соски, пронзенные миниатюрными наручниками и соединенные цепочкой. Он также носит детский противогаз в промежности, как гульфик, и имеет многочисленные уродства, включая отсутствующий нос, красные щеки (чем напоминает кошмарного клоуна) и огромную распухшую правую ногу, пораженную слоновой болезнью. В какой-то момент мы видим его ступню во всей ее неприглядной дряблой красе: огромные куски плоти нависают друг над другом, протискиваются между веревками, пересекающими ее зигзагами. Созданный протез ноги давал актеру свободу действий: достаточную, чтобы пошевелить большим пальцем.

«Мы сделали его похожим на огромную жабу в костюме. Я спросил их, может ли мой персонаж быть покрыт гнойниками и выглядеть так, будто, если его уколоть, то брызнет гной, – вспоминает Говард. – Мы все организовали. Они побрили мне голову и использовали все шишки, которые уже у меня имелись, чтобы превратить их в еще более гротескные наросты. Джордж все время спрашивал, можно ли ему посмотреть на результат, но я не разрешал, пока мы все не закончили. Потом посреди пустыни я заставил их снять меня на видео, медленно опуская камеру с головы до гнойной ноги. Потом я пошевелил пальцем. Мы отправили это Джорджу. Он был в восторге и в итоге в фильм попало больше кадров с моей ногой, чем со мной в полный рост».

У Людоеда, которого Макс использовал в качестве живого щита, не так много экранного времени, чтобы блеснуть, прежде чем его отправляют в причудливый небесный секс-шоп после смертельного выстрела Несмертного Джо (Людоеда оставляют на водительском сиденье машины, которая вспыхивает). Другой персонаж, глотающий пыль в тот же момент, – пожилая и мудрая Хранительница семян, член пустынного племени женщин под названием Вувалини. Ее играет Мелисса Яффер, еще один австралийский ветеран театральной сцены и киноэкрана. Хранительнице семян принадлежит ключевая роль в финальной кульминационной сцене погони – она едет в «Роге Войны» рядом с Фуриосой и стреляет из дробовика.

В какой-то момент сзади с ревом выскакивают четыре машины, над каждой из которых угрожающе раскачиваются люди на длинных изогнутых шестах. Когда один из них приближается к «Рогу Войны» и зацепляет петлей шею Фуриосы, Хранительница семян встает, ее торс и голова возвышаются там, где прежде была ныне сорванная крыша кабины. Она бьет бандита по лицу прикладом своего ружья. Мужчина с прикрепленным к его правой руке оружием, похожим на бензопилу, мстит ей, пробивая ее тело ниже шеи. В этот момент, когда до конца фильма остается около двадцати пяти минут, Хранительница семян начинает медленно умирать. Ее лицо становится бледным, взгляд – отстраненным. Свои последние мгновения она проводит на сиденье в «Роге Войны», откинувшись на бок и прислонившись лицом к окну.

Для Мелиссы Яффер это означало, что ей придется много сидеть и долго умирать. «Легко сказать, но это было совсем не так просто, – вспоминает она. – Десять часов в день, шесть дней в неделю, мертвая, в «Роге Войны». Кто знал, что смерть может быть настолько изнурительной?» Когда Яффер смотрела, как Джордж Миллер командует на съемочной площадке, она вспоминала Волшебника страны Оз.

«Он вошел в огромный фургон, окруженный всеми этими экранами и кнопками, – говорит она. – Но я думаю, что Джордж в душе поэт. Увидеть белые линии на середине дороги и захотеть сказать что-то об огромных опустошенных пространствах – для этого надо иметь сердце поэта. Он не садится в углу, чтобы написать маленькое стихотворение; он привозит сценарий в Голливуд и говорит: "Давайте это сделаем"».

Сколько (вымышленных) людей погибло в фильмах о Безумном Максе? По меньшей мере десятки, а возможно, гораздо больше – не считая тех бедолаг, что были уничтожены за кадром (например, в результате войн и ядерных взрывов). Предполагалось, что та же судьба постигнет и Корпуса Колоссуса, одного из сыновей Несмертного Джо, – ему должны были перерезать горло в конце «Дороги ярости», после того как группа женщин успешно проникает в Цитадель.

На его роль Миллер пригласил миниатюрного актера Квентина Кенихэна, прикованного к инвалидному креслу австралийца с врожденным заболеванием osteogenesis imperfecta (также известным как болезнь хрупких костей). За свою жизнь Кенихэн перенес более 570 переломов. Работа над сценой смерти Корпуса Колоссуса (она была снята после основных съемок в Сиднее, а не в Намибии) длилась около часа, но режиссеру показалось, что это неверный ход. Миллер вдруг воскликнул: «Я не могу убить Квентина! Мне не нравится, как все происходит. Я просто не могу этого сделать». Он повернулся к Кенихэну и заявил: «Квентин, ты будешь жить».

Это был странный момент для актера, чья работа в «Дороге ярости» казалась странной с самого начала – когда его попросили пройти пробы, прочитав романтический монолог из «Когда Гарри встретил Салли». Для сцены, где Колоссус бьет тревогу, заметив, как Фуриоса меняет курс «Рога Войны», Кенихэна пристегнули ремнями безопасности и разместили в кресле с кожаной обивкой рядом