Тревожное поколение. Как Великое подключение детства вызывает эпидемию душевных болезней - Джонатан Хайдт

• Две основные категории мотивации – это агентность (желание выделиться и повлиять на мир) и общность (желание установить связь и развить чувство принадлежности). Хотя оба пола испытывают обе потребности, гендерные различия проявляются уже в детских играх: мальчики чаще выбирают деятельность, связанную с агентностью, тогда как девочки – связанную с общностью. Социальные сети, апеллируя к потребности в общении, в конечном итоге часто лишают его.

• Можно выделить как минимум четыре причины, по которым социальные сети вредят девочкам больше, чем мальчикам. Первая заключается в повышенной чувствительности к визуальному сравнению, особенно когда речь идет об оценке внешности. Визуальные платформы, фокусирующиеся на фотографиях, идеально подходят для снижения «социометра» девочки (внутреннего показателя ее социального статуса). Также девочки более склонны к «социально предписанному перфекционизму» – стремлению соответствовать завышенным стандартам общества.

• Вторая причина заключается в том, что если у мальчиков агрессия чаще выражается физически, то у девочек – через вред отношениям и репутации, а социальные сети предоставляют для этого неограниченные возможности.

• Третья причина кроется в том, что девочки и женщины охотнее делятся эмоциями. При переходе общения в Сеть гиперподключенные девочки с тревожностью или депрессией могут поспособствовать развитию симптомов у сверстниц. Девочки также более уязвимы к социогенным заболеваниям, возникающим под социальным влиянием, а не по биологическим причинам.

• Четвертая причина заключается в том, что интернет упростил доступ мужчин к преследованию девочек и женщин при одновременном снижении ответственности. Девочки, создающие аккаунты в социальных сетях, часто сталкиваются с вниманием взрослых мужчин и давлением со стороны одноклассников, которые требуют у них интимные фотографии.

• Социальные сети – это ловушка, в которую девочки попадают чаще мальчиков. Заманивая людей обещанием общения, они увеличивают количество связей за счет их качества, из-за чего становится сложнее проводить время с близкими друзьями в реальной жизни. Вероятно, это объясняет резкий рост одиночества среди девочек в начале 2010-х, тогда как у мальчиков этот процесс происходил более плавно.

Глава 7

А что же с мальчиками?

В своей поучительной книге «Украденный фокус»[378] журналист Йохан Хари рассказывает, как изменился его девятилетний крестник – славный ребенок, который обожал Элвиса Пресли и мечтал побывать в доме Элвиса в Грейсленде. Хари согласился отвезти его, но во время визита шесть лет спустя с удивлением обнаружил, что мальчик сильно изменился:

Сутки напролет он проводил дома, механически переключаясь между экранами – смартфоном, где постоянно переписывался в ватсапе и фейсбуке, и планшетом, где смотрел бесконечные ролики на ютьюбе и порно. Иногда я еще различал в нем следы жизнерадостного ребенка, распевавшего «Viva Las Vegas», но он будто раскололся на мелкие разрозненные фрагменты. Ему не удавалось удерживать тему беседы дольше нескольких минут: он либо возвращался к экрану, либо резко менял предмет обсуждения. Создавалось впечатление, будто он со скоростью снапчата мчался туда, где ничто серьезное или требующее сосредоточенности не сможет его настичь[379].

Хотя случай крестника Хари крайний, он не единичный. Многие родители рассказывают истории о мальчиках, которые попадали в подобные цифровые ямы. Крис, молодой человек, который помогал мне в работе над книгой, поделился собственными трудностями с игровой и порнографической зависимостью, начавшейся еще в младших классах. По его словам, эти занятия постепенно вытеснили все: игры с друзьями, сон, учебу, а позже и личную жизнь. Лишь в колледже, после нескольких лет борьбы и благодаря поддержке близких, Крису удалось взять себя в руки и умерить пристрастие к играм и порнографии. Оглядываясь на годы, проведенные в играх, он вспоминает счастье, которое они приносили. И хотя Крис рад, что игры были частью его жизни, он остро осознает, чем пожертвовал:

Я многое упустил – прежде всего в общении. Последствия чувствую до сих пор: когда знакомлюсь с кем-то, когда поддерживаю беседу. Разговоры не такие гладкие и плавные, как мне бы хотелось. Знания о мире (его географии, политике) оставляют желать лучшего. Я не интересовался спортом, ни с кем не общался. Часто я ощущаю себя пустой операционной системой.

Для мальчиков Великое подключение прошло не так, как для девочек. У последних исторически выше показатели интернализированных расстройств, и, как было сказано в первой главе, этот разрыв увеличился с переходом подростковой жизни в смартфоны и социальные сети. Если анализировать только графики депрессии, тревожности и самоповреждений, можно сделать вывод, что Великое подключение прошло для девочек тяжелее.

Однако при детальном рассмотрении становится видно, что мальчики тоже пострадали. С начала 2010-х годов уровень депрессии и тревожности среди подростков мужского пола растет во многих странах, хотя остается ниже, чем у девочек. В США, Великобритании и Австралии также увеличивается количество самоубийств среди обоих полов, причем среди мальчиков их всегда значительно больше[380].

Есть и другие тревожные звоночки: признаки отстранения от реального мира у мальчиков появились задолго до ухудшения психического здоровья в 2010-х годах. Время, проводимое с друзьями, начало сокращаться еще в 2000-х, а после 2010 года процесс резко ускорился. У девочек до 2011 года снижение было более плавным. Показательно и изменение ответов на утверждение: «У таких людей, как я, мало шансов на успешную жизнь». Как можно увидеть на рисунке 7.1, в 1970-х с ним соглашались лишь 5 % американских девочек, и до начала 2010-х эта цифра практически не менялась. Но у мальчиков история иная. Их показатели согласия постепенно росли с конца 1970-х годов до 2000-х, а затем резко увеличились в начале 2010-х.

Рис. 7.1. Отсутствие шансов на успешную жизнь. Процент выпускников американских школ, которые согласились или в основном согласились с утверждением «У таких людей, как я, мало шансов на успешную жизнь». (Источник: Monitoring the Future.)[381]

Другими словами, изменения у девочек более концентрированны во времени. Основная трансформация психического здоровья в разных странах произошла между 2010 и 2015 годами, причем данные последовательно указывают на смартфоны и социальные сети как на ключевые факторы роста тревожности и депрессии. Для мальчиков картина менее однозначна: снижение их вовлеченности в реальный мир началось раньше, показатели психического здоровья более вариативны, и нельзя выделить одну технологию как основную причину проблем. В этой главе я прослежу историю их постепенного отрыва от реального мира и погружения в виртуальный, достигшую критической точки в начале 2010-х годов, когда большинство подростков получили смартфоны с постоянным доступом в интернет[382].